Что сказал пистолет?

За окном нервно перемигивались фонари и светофоры. Мокрый асфальт сиял, будто на нем рассыпали сотни цветных лампочек, а сотни машин смешивали эти мелкие сверкающие точки в новые и новые неведомые ее сознанию картинки.
«Вот так и мы, люди… Нас постоянно перемешивают и разбивают. Разбивают надежды, разбивают чувства… Веру разбивают. И смешивают правильное и ложное. Смешивают, как в тесте яйца с мукой и получаем мы куски готового пирога. Ведь так не хочется думать самим, так хочется сразу получить всю информацию и проглотить. И плевать что там эмульгатор с ароматизатором . Зато уже все готово и не нужно напрягаться, что-то искать, куда-то идти…»
Поёжилась, закуталась в любимый плед и села в угол огромного дивана.
Странная ночь! Совсем не хочется спать. Откровение в кафе за вечерней чашечкой кофе до сих пор бродят в голове и никак не желают улечься. Бред, полный бред! Или непонимание? Как такое возможно? Как человек, с которым она провела 4 года жизни, отдавая ему все свободное время, мысли, чувства, тело в конце концов, как этот человек мог говорить о ней такие чудовищные вещи?


Утром этого дня

Диалог в аське.
Он «Ой, что вчера было!»
Она вяло думала о работе и новости друга могли ее чуть-чуть расшевелить
«Что было?»
Он «А вот и не скажу! Вечером. Потерпи!»
«Садист! О ком хоть? То есть – у кого вчера чего-то было?»
Он «было у меня, но дело и тебя касается! Ого-го как! То есть оно только тебя и касается!»
Вот загнул, зараза! Но мозг расшевелил, процесс движения нейронов стал заметен даже мне и день рванул с низкого старта да сразу в аллюр.

Вечер встретил их уютом маленькой кофейни, запахом кофе и тишиной. Никого в кофейне еще не было.
Сделав заказ и закурив, воззарилась на собеседника. Ну чего тянуть резину? Он улыбался, улыбался и медленно выдыхал дым, видя, что она вся извертелась от нетерпения.
- Если бы у тебя был хвост, ты бы им полы подмела. Все польза… - лениво третировал мое любопытство собеседник
Сверкнула глазами и сжала в пальцах кофейную чашку. Вот садист! Ничего, отомщу тебе! Обязательно!
- Все, больше не могу! Выкладывай давай!
- А ты умеешь секреты хранить?
- Секреты о самой себе? Ты же говорил – это меня касается!
- Ну о себе тоже не нужно все рассказывать. Ладно, вчера у меня в кабинете беседовал я с одним товарищем. Диалог у нас с ним был недолгий, но плодотворный, в целом мы сошлись, а потом я подозвал его, чтобы кое-что показать на экране монитора. А там у меня на заставке – фото с дня рождения моей мамы. Ну то, помнишь, где вы сидите на скамье. Пьяные феечки!
- Сам ты алкаш! Упился в сопли! Ну ладно, всё умолкаю! Говори дальше.
- Ох, договоришься как-нибудь, злыдня! Так вот, увидел сей джентельмен фото на мониторе и будто черт в него вселился! Глаза стали стеклянными, речь – отрывистой, а уж смысл в этой речи и вовсе уловить сложно. Однако, пришлось внимать, ибо фиг его знает, что там у него на уме!

Хорошо, что бледность не так сильно видна на загорелом лице. Тошнит. Страх, который я так усиленно выталкивала из души полтора года, вернулся обратно и встал в горле разбухающим, душащим комом. Надо вздохнуть! Вдох делю с третьей попытки. Я знаю, кто этот джентельмен…
- Да, ты правильно догадалась. Именно он!
- Ч-что он сказал?
- Ну… Он был крайне, крайне красноречив. Поведал, какая ты ведьма, как ты из мальчика вынула сердце и выкинула его из своей жизни. Ты общаешься с потусторонними силами, имеешь всех, у кого есть деньги и читаешь странные черные книги.
И у тебя есть искуственный член.
А еще ты держишь в руках его мозг…

- Жаль, не яйца, дернула бы! Молчу, - я подняла ладони в знак понимания.
- Кроме того, ты никогда не понимала его тонкую душу. Он был тебе верен! А ты верила всяким идиотам…
- А глаз у меня, конечно, нет! И «идиоты» – это он моего отца имел в виду?
- Будешь перебивать – не узнаешь самого главного! Так вот, а самое интересное, что он тебя любит и ты его любишь и вы будете вместе! Вооот!
Захлебнулась кофе и уронила капли на белый свитер – будет пятно…
- Он что – больной?
- Ну… тебе видней! Ты с ним год прожила. Самое интересное – у него есть дочь. Ей годик, он мне и фотку показывал
- ******! Извини, но приличного слова у меня в лексиконе на замену нет! То есть, выходит, когда я его с сумками выставила к мамочке – его красотка была на втором месяце? А когда он выломал дверь и избил меня до полусмерти – его нерожденной дочке было 5 месяцев? Он что – больной? Он ведь даже не представляет, сколько проклятий пролилось на его и ее голову! Да знай я, что она беременна, да я бы и в мыслях таких слов не позволила!!!

Я закрыла ладонью рот, до меня дошло, что мой ребенок был бы ровесником этому, родившемуся… Если бы…
- Ты успокойся! Выпей еще кофе! Он почему-то решил, что мы с тобой любовники и начал меня предостерегать. Заботливый такой – просто душка!
Смотрю в окно за его спиной, там кружатся забавные снежинки в желтом свете фонаря…
- Ты не спросил, зачем он дверь ломал?
- Поворит , поговорить хотел.
- В час ночи?
- Ну прижало! Забрала у мальчишки сердце, вот он теперь и мается! Еще говорит, не ездил бы ты к ней! К тебе, значит. А то, говорит, мало ли, жена узнает.
- А откуда он-то знает, что ты ездишь?
- Ну… Он мимо проезжает, иногда… Раз десять за вечер…

Господи Иисусе, как он может проезжать мимо, я в закрытом дворе живу! Да еще 10 раз за вечер! Вот это номер!
- А ты думала, зачем тебе про этого местного сумасшедшего поведал? Боюсь, как бы не учудил он чего еще! Он узнал, что ты уезжаешь…
- О Боже! Да откуда?
- Город у нас на миллионник не тянет, людей мало – сплетников много… Ты двери всем подряд не открывай! И по улицам в темноте одна не лазь! И вот еще – под столиком на колени легло что-то холодное – пусть будет…
Смотрю вниз. Пистолет. Поднимаю глаза и встречаюсь с серьезным взглядом. Он медленно произносит:
- Мне так будет спокойно..

Тем же вечером, точнее, ночью…

Мысли все еще бродят, потихоньку нащупывая себе место в сознании. Вопросов без ответа всегда хватало в жизни. Греет плед. Рядом лежит подарок друга. Беру в руку приятную холодную тяжесть. Разглядываю. Зачем он дал мне этот пистолет? Он ведь знает, что ничего не будет… Интересно, а что испытывает человек, стреляющий себе в висок? Подношу и приставляю дуло к виску. Пытаюсь прислушаться к тому, что внутри. Тихо. Почему не страшно? Почему не вопит инстинкт самосохранения? Что сгорело в моей душе тогда и пепел чего сегодня вьется по ветру? Надежды? Веры? Может – наивности? Я гляжу в окно… За окном движется что-то, видно ветер поднялся – качаются деревья , отбрасывая причудливую тень… Тени – их мир загадочен, они создают иллюзию… Иллюзия сейчас смотрит на меня через стекло. Уговариваю себя закрыть глаза – и не могу. Игра в гляделки. Я с пистолетом у виска, замотанная в плед и забившаяся в угол и он – по ту сторону оконной решетки со своими светлыми глазами и непонятным выражением на лице…

Диалог окончен вничью…

Остались лишь осколки.