Фиолетовое недоразумение

- Ты с той мадам поговорил? Громче говори, я в электричке, - шипит в трубку разъяренная раскрасневшаяся тетка в фиолетовом. Среднего возраста, тучная, чрезвычайно насупившаяся. Глядя на нее, забывается, что люди бывают привлекательными. Пребывала бы в духе, можно рассмотреть мягкие черты, светлые глаза. А так, фурия, от которой бы подальше. Пассажиры вздрогнули и проснулись.

Миролюбивого созерцания заоконных ландшафтов теперь не получится. Время - полвосьмого утра. Кто - то на том конце провода должен потреблять ее предложения, а также быть бодрым и готовым к разоблачениям. Нужно в резонанс с ней возмущаться и плеваться желчью. Скорее, ее собеседник не спал ночью, чтобы с раннего утра кипятиться по полной. С хорошего сна любой взрывной психопат еще вялый, негодование тоже должно набрать обороты. Если же ее абонент такой же, как пассажиры, то он сейчас вздрагивает и отодвигает трубку подальше от уха. Слишком близко ухо расположено к мозгу - шумовая волна его выносит. Утро человека, которому она дозвонилась, безнадежно испорчено. Вместо кофе и плавного пробуждения он должен мысленно пережить вчерашнее происшествие с несправедливой мадам и разбудить в себе зверя. Тетка уже негодует, вовлекая окружающих в свое стихийное бедствие. Или ей на них плевать. Мир несовершенный целиком, что его делить на части. Пробираясь к свободному месту, она растолкала пассажиров. Ей не до деликатности. У нее такое дело, а они расселись. Если бы в электричке практиковались кулачные бои, она вышла бы на ринг без разогрева.

- А ты не мог сам перезвонить? Главное, мадам свою задницу не приподнимает, а мы из - за нее страдать должны, - набирает оборот возмущательница. Говорит громко, заведенная несправедливостью, собственным характером и жаждой расправы. Видимо, неприятности придушивают не первый день, гнев внутри удержаться больше не может. Под него попадет всякий, кто оказывается рядом. Она бросает косые взгляды на соседей, давая понять, что непорядка больше не потерпит. Тихо чтобы все. А то и от раздачи недалеко.

Я планировала в электричке подумать о том, как несправедлива собственная жизнь. Сколько в ней несуразиц и несовпадений. Вчера, кстати, тоже был не лучший день. Но волна погасла, не успев меня накрыть. Фиолетовая тетка перехватила волну и общее внимание. Народ насторожился и поддался. Ее вопли заглушили мои собственные мысли. Я вдруг подумала о том, что и у меня есть люди на другом конце телефонного провода, на которых я периодически выливаю ушаты задушевного кипятка. И как это, оказывается, неприятно - и орать, и слушать. "Фу" прямо какое - то. "Нет", - думаю, - "не буду больше телефонным террористом. Ни к чему это. Некрасиво".

Я уставилась в окно, где пробегали деревья и шумели в свое удовольствие, имея на это полное право. И фиолетовая пассажирка яростно наслаждалась правом вести себя свободно, как она думала. Видимо, права распределяются где - то повыше. Там, где разоблачаются злоупотребления и каждому раздаются права на ошибки. Вскоре народ проснулся. На фиолетовую возмутительницу зашипели и предложили снизить громкость. Не яростно, а по деловому "зачем, мол, будоражить эфир, дай ему побыть прозрачным". Она отвечала отказом и заварилась обычная вагонная склока, оттянувшая на себя внимание от собственных переживаний.

Пассажирка вышла, оставив в воздухе гневную турбуленцию, вялые назидания и некоторое облегчение - с кем не бывает, хорошо, что не со мной. Каждый узнал в фиолетовой тетке себя однажды и содрогнулся "не дай бог еще так засветиться". Деревья также пробегали, на душе стало легко. Как становится, когда заканчивается что - то непривлекательное. Мне не захотелось себя жалеть, как обычно делаю это по утрам, когда в пробегающих деревьях кажутся убегающие возможности. Про фиолетовое недоразумение забылось сразу, и совершенно непонятно, почему после него стало легче.