Леся

В душе, лишь боль и пустота,
Глаза заполнены слезами
Зачем ты предала меня?
Порвала сердце мне на части!


Темнота окутала небольшую деревушку, и идя со школы, Леся невольно поежилась. Несмотря на теплый зимний вечер, ветер пробирал до костей, и она невольно поежилась, несмотря но теплую шубку.
По телу шел озноб, и она не могла понять, от ветра или от нехорошего предчувствия. Прибавив шаг, пошла быстрее, мечтая войти в теплый дом, увидеть мать, которая уже ждет накрыв стол для ужина. Отца дома не было. Он работал трактористом, и как обычно в это время года, ездил в соседнюю деревню за силосом для скота. Подходя к калитке, Леся случайно бросила взгляд на сарай соседа и увидела как Марат ведет туда упирающуюся женщину. Марата она узнала сразу по хромающей походке, а женщина была такая же, как все другие в деревне. Фуфуайка, валенки, платок. Решив, что это его жена, лентяйка Марзия, и он заставляет ее идти управляться со скотиной, она вошла во двор.
На крыльце стояло ведро с молоком. Мать подоила корову, и должна быть где-то рядом, раз оставила ведро на пороге. Подождав ее минут пять и не дождавшись, Леся взяла ведро, вошла в дом. Быстро сняв с себя все лишнее, а лишнее для нее было все, кроме, длиной футболки, и колготок, стала процеживать молоко в банку. Сморщившись от запаха свежего молока, все же доделала эту работу. Этот запах ей не нравился. Ей казалось, что это запах грязной коровы. Такое чувство у нее осталось, когда однажды она пошла к сокласснице, дочери Марата, и увидела как она доит корову.
Корова стояла в луже темно зеленой жижи, которая покрывала почти полностью ее копыта. Весь живот и задние ноги были заляпаны присохшей соломой вперемешку с той же жижей. Все это источало невыносимый, тошнотворный запах.

Гульнара сидела на корточках, тянула грязное вымя коровы, молоко зеленоватого цвета тонкими струйками стекало в ведро. Представив, что они будут это употреблять в пищу, Лесю вырвало. С тех пор она не переносила ни запах молока, ни запах коров. Она долго наотрез отказывалась заходить в сарай, пока однажды отец не выдержал и не отшлепал ее ремнем. После этого, скрипя зубами, едва сдерживаясь от подступавшей тошноты, она опять стала помогать матери по уходу за скотиной, но молоко пить так больше и не смогла.

Помыв ведро и убрав его в кладовку, Леся, разогрев ужин, стала ждать мать. Матери не было около пятнадцати минут, и девочка стала нервничать. Мать всегда доила корову в последнюю очередь, сделав всю необходимую работу во дворе. Ее любимым высказыванием было, что коровушка всегда на «закусь», после этого чисто умывалась, стараясь смыть неприятный запах со своего тела, и они садились ужинать.

Сейчас же, мать по непонятным причинам не возвращалась в дом.
Внезапно в памяти всплыла картина, Марат и женщина, которая шла с ним не по своей воле. Марзию она ничем не напоминала. Всегда грязную и неопрятную, отчего, сами казахи называли грязной «калбиткой», а для них это было самым унизительным и позорным прозвищем.

Вскочив со стула, Леся схватила с вешалки старое мамино пальто, и в тапочках выскочила на улицу. После теплой светлой кухни, ей показалось, что на улице стало еще холоднее и непроглядно темно. Постояв немного на пороге, привыкая к темноте, она побежала в сторону соседского сарая.
Еще не открыв дверь, до Леси донеслись громкие всхлипывания и стон. Задрожав от страха, она открыла дверь.

Тусклый свет лампочки не сразу осветил картину, что предстала перед ее глазами. Жижа. Одна сплошная , зеленая жижа под ногами коров и баран, тут же в углу куча сена. Только все внимательно осмотрев, она увидела на сене, какое-то движение.
Приглядевшись, она поняла, что это мужской зад, темно коричневого цвета, а вокруг него белоснежные ноги. Всхлипывания доносились из того же угла и ни что не говорило, что они идут от боли.

Захлопнув дверь, Леся несколько секунд стояла на морозном воздухе, приходя в себя от увиденного. Но тут ее словно ударили молотком по голове.
- Мама?!
Открыв дверь, она побежала в тот угол. Громкий вскрик не то от боли, не то от удовольствия раздался в тот момент, когда она сгорая от стыда, остановилась рядом.
- Мама! – Ужас, от увиденного, диким воплем вырвался из ее горла.
- Леся? – Мать замерла в испуге.

Марат не торопясь встал, и, не стесняясь ребенка, стал надевать штаны. Леся, онемев, смотрела только на мать. Зарыдав, мать стала натягивать разорванную кофту на свое красивое тело.
- Доченька! Это против моей воли!
Марат громко засмеялся.
- Да. Она сопротивлялась! – Тринадцатилетний ребенок не понял сарказма и, подойдя, Леся замахнулась, чтоб ударить его по лицу, но мужчина поймал ее руку.

- Деточка! Запомни одно, если сучка не захочет, кобель не вскочит. - Опять засмеявшись, он вышел. Леся не совсем поняла, что он хотел этим сказать и, помогая матери одеться, громко плакала. Поддерживая мать за стройную талию, Леся повела ее вон из этого зловонного сарая. Мать тихо плача, пыталась объяснить дочери произошедшее.
- Я только подоила Зорьку, когда пришел он и сказал, что Марзие плохо. Попросил ее осмотреть. Как только мы вошли во двор, потащил меня в сарай, и здесь произошло то, что ты увидела.

- Он тебя изнасиловал?
- Да, и мне очень стыдно. – Мать помолчала несколько секунд, - прошу, не говори ничего папе. Он этого мне не простит.
- Я не скажу. А Марат калбит! И клянусь, я отхлещу бичом его рыжую задницу.
Мать грустно улыбнулась.
- А почему рыжую?
- Ну, коричневую, какая разница! Все равно он калбит.
Ее слова громко прозвучали и эхом отозвались в другом конце деревни.

- Потише, дочь, как никак, мы на их земле и нам надо с этим считаться.
Они вошли в дом и, сняв с матери грязную одежду, Леся с сомнением разглядывала ее.
- Кинь в печь!
- Но это еще совсем новая фуфайка. Ты недавно ее купила.
- Завтра куплю новую, они еще есть в магазине и папа ничего не узнает.
- Мама, – ребенок внимательно посмотрел матери в глаза. – Он больше никогда этого не сделает?
Тихую грусть, похожую на сожаление, увидела дочь в глазах матери. Отведя глаза в сторону, мать ответила.
- Нет. Клянусь тебе, я больше этого не допущу.
Девочка доверчиво прижалась к матери, потом села на стул, ожидая пока она умоется.
Внезапно дикий ужас отразился в глазах Леси.
- Мама! А что если кто-то еще видел, кроме меня?

Мать испуганно вздрогнула. Сплетни быстро распространялись по деревне, нарастая как снежный ком, и никакие оправдания не могли их смыть. Порой неудачная шутка быстро облетала деревню, и пока доходила по назначению, обрастала такими подробностями и фактами, словно все было на самом деле. Из-за этого часто дрались мужчины, а порой и женщины, которые пытались оправдаться и доказать свою правоту.

- Я очень надеюсь, что нас никто не видел. Было уже темно.
- Но, я ведь видела, мог видеть еще кто-то.
Мать ничего не ответила, только пожала плечами.
В глубоком молчании поужинав, думая каждый о своем, они легли спать. Мать слышала, как дочь ворочалась в кровати, и тихие слезы бежали из ее глаз.
Дочь тоже плакала, но ее слезы были слезами страха. Обожавшая отца, она боялась, что он все узнает и бросит их.


Продолжение http://www.myjulia.ru/article/714689/