С верой и надеждой

Серое холодное утро не предвещало ничего доброго. Весна, по календарю давно пришедшая в город, не торопилась радовать своим участием. На смену холодной зиме пришла дождливая, промозглая погода, больше напоминавшая унылую позднюю осень. Природа никак не хотела пробуждаться ото сна. На деревьях, которым давно пора утопать в цвету, только появились жирные, готовые выбросить лист, почки. Но и они ждали тепла и солнечного света.

Таня подошла к окну и, распахнув шторы, на минутку задержала взгляд на удручающей картине за его пределами. Она тоже ждала весеннего тепла и солнечного света, чтобы, наконец, сбросить с себя надоевшую зимнюю хандру, которая никак не хотела отступать.

Разрыв с Олегом, неудачная беременность, сорванная на нервной почве – всё это осталось в прошлом. Только прошлое не торопилось отпускать. Оно так и поселилось глубоко внутри, терзая, причиняя боль и постоянно напоминая о себе. Как никогда прежде, Таня ждала прихода весны.

Ей так хотелось верить, что именно весна сможет навести порядок в её измученной одинокой душе. Она ждала оттепели, весенней оттепели в своём одиноком женском сердце, на долю которого выпали тяжёлые испытания. Отведя взгляд от унылой картины за окном, Таня смахнула навернувшиеся на глаза слёзы:

- Всё, решено. Собираюсь и еду, - вслух, как бы уговаривая себя, произнесла она.

Вот уже почти две недели, как Ольга, подруга Тани, дала ей адрес старушки, которая жила в селе Солнечное, в пятидесяти километрах от города. Ольга уверяла, что старушка эта, по рассказам людей, побывавших у неё, творит чудеса, помогая молитвами исцелять души и заболевания.

Таня не особо верила в чудеса, но доведённая до отчаяния, она готова была на любой шаг, лишь бы изменить хоть что-то внутри себя. Позавтракав на скорую руку, она набрала Ольгу и попросила от её имени предупредить директора школы, что сегодня не выйдет на работу.

Зная, что у Ольги сегодня своих только два часа, она попросила подменить её в седьмых классах. Объяснив подруге причину своего невыхода на работу, в ответ услышала слова одобрения по поводу принятого решения:

- Ну, наконец-то! Давно пора. Сколько можно изводить себя? Езжай. Ни о чём не думай. Работа не волк. Подменю. Ну, давай, ни пуха тебе, как говорится. Всё будет хорошо, Танюша. Ты сама, главное, настраивайся на позитив.
Всё должно быть только хорошо, - уверенным голосом повторила подруга, делая ударение на слове должно.

- Всё должно быть хорошо, - вслух повторила слова подруги Таня, удивившись неведомо откуда нахлынувшей слабой надежде в ожидании чуда.

До посёлка Таня добралась за пол часа. Навигатор доставил её по назначению. Осталось только узнать, где дом этой известной старушки. Таня притормозила на обочине дороги и обратилась к идущей навстречу женщине:

- Добрый день. Не подскажете. Где тут у вас бабушка Вера проживает? Как к её дому подъехать?

Ни на секунду не задумываясь и не задавая лишних вопросов, женщина указала на поворот и объяснила, что по левой стороне первый дом за зелёными воротами – это и есть дом соседки-Веры.

Поблагодарив женщину, Таня проехала чуть дальше по дороге и, свернув в указанный поворот, без труда нашла нужный ей дом. Ворота были открыты. Таня с опаской заглянула во двор, где вполне могла быть собака. Но никаких признаков присутствия сторожа не было. Она прошла к крыльцу и постучалась в дверь.

- Открыто. Кто там? Проходи, мил человек, - услышала она приветливый голос старушки.

Таня прошла в дом, с интересом разглядывая хаотично расставленные в прихожей коробки, сумки, мешки. Сбившиеся гармошкой старые тканые половики добавляли впечатление хаоса и беспорядка.

- Сюда проходи, дочка, - услышала Таня голос хозяйки.

В дверном проёме, ведущем, по всей вероятности, в комнату, стояла старушка. На вид ей было под восемьдесят. Седенькая, маленького роста, несколько сгорбившаяся, она напоминала добрую волшебницу. Глаза. Очень добрые и выразительные глаза…

- Ты проходи, дочка. Нечего на пороге стоять. Ну, как меня звать, величать, ты знаешь. Меня здесь каждая собака знает. А тебя как, от роду, зовут?

- Татьяна я, - представилась Таня старушке.

- Татьяна, значит? Ну, проходи, Танюша. Будем смотреть, с чем пожаловала. Ко мне ведь просто так никто не приходит. Присаживайся и косынкой голову покрой.

Старушка протянула Татьяне бязевую косынку и указала место на старом диване, которому, пожалуй, лет было больше, чем самой хозяйке.

- Воду привезла? – не отрываясь от своих дел, спросила старушка.

Таня достала из сумочки литровую бутылку негазированной воды, которую, как велела Ольга, купила по дороге в Солнечное. Все стены небольшой комнатки были увешаны иконами. И не было на стенах ни единого просвета, где пустовало бы место.

Старушка надела на голову косынку, зажгла лампадку и, взяв в руки спички, ничего не говоря и не спрашивая у Татьяны, стала жечь их, одну за одной. Сожжённые спички старушка откладывала на кусок холщовой ткани, а затем подошла к Татьяне и положила содержимое сначала ей на голову, а затем на колени.

При этом старушка постоянно читала молитвы. Татьяна почувствовала, как из глаз, ни с того, ни с сего, ручьём побежали слёзы. Она плакала и при этом удивительно, но ей не хотелось останавливаться. Она не стеснялась этих, бог весть откуда нахлынувших слёз.

- Плачь, плачь, деточка. Это хорошо. Поплачь, - слышала она удивительно добрый и ласковый голос старушки. – Ребёночка потеряла. Богу так угодно было. А ты молодая ещё. Господь тебя не оставит. Всё у тебя ещё будет.

Каждый человек хозяин своей жизни и, уж поверь мне, своего настроения. Захочешь жить с зимой в душе, так и будет у тебя вечный холод, да мороз в сердце. А пожелаешь весну в душу впустить, так она и зацветёт в сердце твоём. Не вижу, дочка, оснований шибко утешать тебя. Жизнь – она без сучка, без задоринки не бывает.

Зацепило тебя: бедой, как водой студёной, охолонуло. Так ты опосля этих испытаний мудрее будешь, ошибок в жизни меньше совершать станешь, в людях разбираться начнёшь. Ничего просто так не бывает. Все испытания нам Богом отпущены.

А ты прими и не серчай, душой не черствей, добром за неудачи свои людям и божьим тварям плати. На земле каждая букашка не просто так пребывает. Каждому живущему своё место и время отведено. Принять нужно душой всё то, что Господом нашим создано, и жить в гармонии и в ладу со всем, что нас окружает. Вот скажи мне, в церкви-то давно была?

Таня молчала, вспоминая, когда же она последний раз посещала батюшку Михаила. Ей стало не по себе от сознания того, что она не могла ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

- Понятно, - отметив замешательство Татьяны, сказала старушка и продолжила, - если в душе храм воздвигнут, то грех не велик. Запомни, дочка, в церковь идти надобно не только с бедой, а и с радостью. Хорошая весть для Бога – подарок бесценный. Он столько страданий за всех нас принял, что и ему за нас порадоваться не грех.

Твоя благодарность Господу нашему тебе же благодатью и обернётся. Ничего наперёд говорить тебе не стану, но запомни: само по себе в руки счастье не даётся. Счастье – оно выбирает, оно просто так не приходит, его просто так не заманишь. Счастье – его заслужить надо делами, да поступками добрыми.

Вот и на твою долю послано испытание. Прими его, преодолей - сердце своё открой на встречу добрым переменам. А больше мне тебе сказать нечего. Душа твоя больна.

Тяжело тебе самой с хворобой справиться. Я тебе помогу, чем смогу. Навестишь меня ещё пару раз. А теперь иди. На сегодня хватит. Вон, слышишь, как курочки мои шумят? Не кормлены ещё. Вот и возмущаются.

Таня держала в руке заранее приготовленные деньги в знак благодарности, но никак не могла решиться отдать их старушке. Ольга рассказывала, что никому эта старушка цену не устанавливает. Кто чем благодарят.

Наконец, Татьяна решилась и, положив свою руку на сморщенную, отмеченную старостью, кисть руки, сказала:

- Спасибо вам, бабушка Вера, возьмите, пожалуйста.

Таня протянула старушке деньги. Та взяла их и положила на тумбочку у дивана:

- Спасибо пока говорить не за что. Деньги принимаю от людей. Не удивляйся и не осуждай. За грех не считаю. Я всю себя в молитвах иссушаю, все беды ваши через сердце своё пропускаю. Никогда денег ни с кого не прошу и рада, если словом благодарят. Слово – оно тоже дорогого стоит.

Но и не отказываюсь, если в благодарность копеечку предлагают. Пенсия у меня совсем маленькая. Тут ещё внук со своей бедой ко мне приехал. Жена оставила. Не люб стал. Другой по сердцу пришёлся. Пять лет перечеркнула и была такова: след простыл. А он страдает, изводит себя. Смотреть больно.

Помочь ему не могу: не крещёный. Родители сами крещёные, а о мальце не подумали. Я, старая, и в голову взять не могла, что такая несправедливость совершается. Вот, уговариваю покреститься. Отвечает, что не готов. Ну, к Богу прийти по велению сердца надобно. К нему, к Богу, на аркане никого не тянут.

Пусть думает пока. Только не нравится он мне. Рукой на себя махнул: ничем не интересуется, не читает, телевизор не смотрит, разговаривать не желает… Вона, побриться, и то не хочет. Оброс щетиной, что бомж.

Больно мне за безразличием его наблюдать. Сердце он своё не щадит. Вона, курит, как паровоз, синяки под глазами повылазили. Кабы не заболел на почве отрешённости.

Таня слушала рассказ старушки и думала о том, как всё это ей близко и понятно. Если бы не ответственная работа, то не известно, как бы она пережила свою душевную травму: измену мужа и потерю долгожданного ребёнка. Как же всё это было ей знакомо.

- Ну, ладно, дочка, заговорила тебя бабка старая, - видя реакцию гостьи, как бы спохватившись, что сболтнула лишнее, женщина поспешила перевести разговор на другую тему:

- В выходные не приезжай. По выходным я в церкви. Мне только церковь силы восстанавливает, что людям отдаю. А в будние дни милости прошу: приезжай. Всё у тебя хорошо будет. Но церковь посети обязательно. Церковь – она силы даёт и покоем душу насыщает.

Старушка поправила косынку на голове, вручила Тане бутылку с водой, перелитой из миски, над которой читала молитвы, и велела пить, сказав, что вода эта силой молитвы насыщена. Перекрестив гостью напоследок, старушка дала понять, что пора прощаться.

Таня уже выходила из ворот, когда что-то заставило её оглянуться. В окне она увидела бабушку Веру, которая смотрела ей вслед. Увидев, что Татьяна оглянулась, старушка ещё раз перекрестила её и помахала рукой.

Таня видела глаза, излучающие доброту, и чувствовала, что не может не верить этой милой, доброй женщине, которая, по всей вероятности, наделена от Бога великой миссией служения людям.



(Продолжение следует)