"И всей жизни не жаль"

Жизнь редко создает совершенные образцы. Разве только в мире не умеющей мыслить природы, а людям приходится постоянно барахтаться в мутных водах всяческих изъянов и недоделок.

Друзья называли Игорька ископаемым. Это прозвище не требовало особых разъяснений: толстая бугристая кожа, собирающаяся складками на лице, круглые зеленые глаза с тяжелыми веками и страстное желание найти свой идеал – интеллигентную девушку без вредных привычек - ну разве не динозавр?!
Его ровесники давно уже благополучно перевалили за четыре официальных развода, отрясли с банковских счетов денежный прах в пользу бывших возлюбленных, а Игорек все всматривался немигающими глазами вымершего ящера в неидеальные души молодых и не очень женщин в поисках совершенства.
Однажды он возвращался с работы: голодная походка, на плече – сумка с сыром и помидорами – как вдруг оказался зрителем, а потом и участником очередного уличного спектакля.
На узком тротуаре, напрочь загородив Игорьку дорогу, сидел парнишка в бейсболке козырьком назад. Его тянули за руки, каждый в свою сторону, два бритоголовых амбала в обязательных при отсутствии интеллекта черных очках, фатально похожие друг на друга, так что их невозможно будет не перепутать и на Страшном суде. Парнишка вопил и отчаянно стучал кроссовками по асфальту.
Игорек нахмурился: кожа лба волнообразно всколыхнулась. Он не любил неожиданных препятствий. Его аналитический ум мгновенно выплеснул длинную цепочку вариантов. Ситуация, выход из нее и возможные последствия. Зеленые глаза ящера вдруг мигнули, что случалось не часто, и дальнейшее оказалось трудно отследить: так все было молниеносно.
Амбалы почему-то внезапно приземлились в самом центре витрины овощного магазина – с муляжом брюссельской капусты в зубах, щедро усеянные стеклянными осколками.
Ничего донкихотского – просто древние ископаемые ненавидят всяческие осложнения. Теперь очередь за парнишкой, который все так же загораживал Игорьку комфортный проход к дому, поэтому он легко приподнял его за шиворот короткой кожаной куртки и собирался отправить вслед за амбалами рекламировать в сибирском городке овощной рай.
Когда совсем близко от складчатой головы ящера оказалось лицо паренька, Игорек успел глубоко заглянуть в его синие-синие глаза.
Так же, за шиворот, он приволок «парнишку» в свое логово на четвертом этаже, где каждая деталь обстановки кричала о тщетных поисках идеала: картины, написанные одинокими ночами, стопки разрозненных листов с непонятными текстами и нотами.
Игорек усадил «гостя» на холостяцкий диван и сдернул с его головы бейсболку. В ярком свете настенного светильника вспыхнули синие глаза. Девушка испуганно прижала пальцами взъерошенные кудри.
Потом, когда на кухне ящероподобный хозяин готовил салат из помидоров и пасту с сыром, она рассказала ему свою немудреную историю. А мудрое ископаемое испытывало только злость на жизнь и людей, которые вынудили такое юное и беззащитное существо в поисках средств к существованию бросаться в опасные эксперименты.
Она работала курьером, и сама точно не знала, что перевозила в больших, тщательно упакованных пакетах. В качестве некоей гарантии у нее забрали документы. Уже во вторую такую поездку она забыла пакет в привокзальном кафе. Вернулась несчастная и виноватая и попала под жуткий прессинг.
Она торопливо поглощала ужин и снова виновато вскидывала на Игоря синие глаза. А в древнем ящере колыхалась злоба, копилась и искала выхода. Он все более становился огнедышащим зверем из сказки.
Неидеальная девушка уснула прямо за столом.
На следующий день, оставив ее наслаждаться старыми добрыми комедиями, Игорь отправился в бар, где по рассказам его гостьи, кучковались ее работодатели.

Атмосфера там была грязноватая, порочно-мафиозный стиль носился в воздухе. И бармен, и официанты, несмотря на внешнюю отглаженность, имели повадки опытных киллеров. Прицеливаясь взглядами в посетителей, они ловко отстраивали отношения с клиентами в зависимости от толщины их кошельков и наличия стволов.
Одноклеточных амбалов он узнал сразу: из-под темных очков выползали не менее темные синяки.
Древние ящеры не носят оружие и ничего не смыслят в дипломатии подобного рода. Он просто шагнул к столику, где амбалы усердно накачивали пивом огромные, как подушки, животы, и потребовал вернуть документы своей гостьи.
Амбалы тоже не страдали амнезией. Они двинулись, оба, одновременно выставив вперед квадратные челюсти, и опять Игорь оказался точнее и стремительней.
Но пока побитые громилы медленно вставали с пола, им подоспело подкрепление.
Раздался характерный звук, который, услышав однажды, никогда больше не забудешь: так разбивают бутылки о край стола, чтобы получить универсальное оружие.
А кровь у древних ящеров все-таки была красной.

Жизнь редко дарит нам хэппи-энд. Идеалисты получают смерть, но перед этим подарком им дается возможность увидеть синие-синие глаза своего далекого от совершенства идеала.