Она нагнулась и подняла деньги

Новизна ощущений захватывала. За иллюминатором крыло самолета, а внизу огромное озеро. Аня впервые летит в самолете, прильнула к иллюминатору: «Почему вода в озере синяя? От того, что в нем небо отражается? Большая часть Нарочи мелководье?». Все было ново - на озере четко просматривались отмели и более синие глубинные места.

Перед полетом Петровна (начальник отдела) ее успокоила: «Кукурузники не падают, даже если горючее закончится, спланируют на лужок. Маневренные! Зря их сняли с производства». И Аня беззаботно наслаждалась полетом. Петровна отпустила ее с обеда: «Лети к мужу голубка, завтра суббота, раз зовет, лети. Пока молодые радуйтесь жизни!».

Сашка вчера позвонил: «Скучаю! Прилетай на выходные. У нас здесь озера сказочной красоты!». Они поженились год назад, и этот год прожили на ее зарплату. Он был студентом, и чтобы не быть на иждивении жены, на каникулах рванул на заработки.

У аэропорта стоял грузовик. Саша чмокнул ее в щечку, и в секунду она оказалась в кузове грузовика среди шестерых таких же загорелый молодых ребят. Воздух трепал волосы и был совершенно другим: свежим, до звона прозрачным, а ребята были чумазые до чертиков, пахли потом, но веселые.

Машина миновала лесок, поле, деревенскую улицу и остановилась у школы. Здесь жили «шабашники», в спортивном зале ряд кроватей и два канцелярских стола. Две кровати перетащили в другой угол и повесили занавеску. Получилась отдельная комната. Потом вместе поужинали., за приезд гостьи выпили по рюмочке.

Саша с Аней пошли прогуляться за село. Первый год семейной жизни, звезды, запах разнотравья, стрекот кузнечиков располагали. Рассыпались Анины бусы в сене, и звезды стали свидетелями зарождения новой жизни.

Утром ребята ушли на работу. Аня постирала их рубахи и полотенца, помыла полы и поставила букет на столик. Ее глаза светились, жизнь благоволила и раскрывала ей свои краски. Покрутилась у зеркала, поправила волосы и пошла вдоль улицы, здороваясь со всеми встречными. В два они встречались у местной столовой, где ребята обедали.

Ребята приехали на грузовике, и они пошли обедать. «Щи да каша пища наша, - изрек Витек, - Ох, завидую тебе Сашок!». Балагур Витек сел рядом с Аней, и стал рассказывать ей анекдоты, а Саша помалкивал и слушал.
Он не разговаривал с ней в столовой, шел где-то позади, а с ней балагурил Витек. В этот вечер они прогулялись по берегу озера. Саша молчал - устал, ее сердце сжалось от жалости: «Как он старается для семьи». От темной до черноты воды в свете звезд исходил таинственный блеск. Аня была в восторге от ярких звезд, которых не видно в городе, от тишины и запаха трав.
В воскресенье был выходной, они поехали на рыбалку до рассвета. Какое это божественное великолепие - встречать рассвет на озере. Тающий в первых лучах солнца туман, белые-белые лилии, и чистая до невидимости вода. Даже на 15-метровой глубине каждый камешек как на ладони.

«Как хорошо в этом благодатном крае, - подумала Аня, - только Саша какой-то отчужденный». Наловили рыбы, сварили уху, посидели у костра, а наутро Аню проводили в аэропорт все на том же разбитом грузовичке. Сашка неуклюже чмокнул ее в щеку и отступил назад.

Ребята дружно приглашали ее приезжать еще, и махали ей рукой. Машина тронулась, Аня почувствовала, что защекотало в уголках глаз. У обочины она увидела двух девушек. У одной густая шевелюра светлых волос до плеч, ее взгляд заставил Аню вздрогнуть и врезался в память.
Снова она смотрела на крыло самолета, рассвет на озере был позади, завтра рабочий день, она вспомнила изучающий и пронизывающий взгляд незнакомки. Стало тяжело на сердце.

Самолет приземлился на земляное поле аэродрома, нижняя ступенька трапа была высоко от земли. Чтобы спрыгнуть с нее Аня взялась одной рукой за проем люка, а потом отпустила и прыгнула. Обручальное кольцо зацепилось за заусеницу обшивки и его сорвало с пальца, чуть не сломав его. Куда оно отлетело, было трудно сказать.

Человек пять пассажиров вместе с Аней сантиметр за сантиметром обследовали траву у самолета. Кольцо нашли и вернули Ане. «Ох, плохая примета – потерять обручальное, - охала Павловна. - Не разрушился бы твой брак. А палец цел?» «Опух и поцарапан, - ответила Аня». «И то, слава Богу!», - вздохнула Павловна.

Прошло несколько дней, и Аня почувствовала недомогание, и спустя некоторое время было ясно - она ждет ребенка. Сашка звонил редко, и она его не донимала звонками, человек работает ради семьи, устает. Новостью поделилась с золовкой Чесей.

Рассудительная и добрая Чеся сказала: «Поздравляю! Саша будет рад, он любит детей. С моей Эллочкой всегда играл. Представляешь, Эллочка в пять лет заявила, что дядя Саша будет хорошим отцом». От постоянной тошноты, радость Аллы меркла. Но она в представляла, как обрадуется Сашу ребенку, и становилось легче.

Вернулся Сашка, вошел гоголем, сказал: «Что-то ты совсем зеленая, болеешь, что ли? Собирайся, едем к Генику (его брату) отметим приезд». Аня быстро собралась, она чувствовала, оценивающий взгляд мужа, и невольно под ним ежилась.

У Геника встретили их радушно. Сашка поставил на стол коньяк: «Ну что брат, я приехал с деньгами! И я возвращаюсь туда обратно». Чеся собирала на стол. Аня вышла к ней на кухню. Чеся спросила: «Не сказала еще?» . «Он какой то приехал злой!», - сказала Аня. «Потом скажешь, - посоветовала Чеся, - мужики, когда у них деньги появляются, дуреют. Промолчи пока. Остепенится».

Аня слушала, было странно и даже страшно, это был совсем не тот мужчина, который клялся ей в вечной любви. Она почему-то подумала о той девушке, которая стояла у дороги и жадно вглядывалась в ее лицо, интуитивно почувствовала, что все, что происходит, связано с ней.
Сашка пил коньяк, пьянел и хвастал, что возвращается, станет богатым. «Тебе же закончить учебу нужно», - сказала Аня. И тут произошло то, чего никто не ожидал, а Аня такого даже в страшном сне не могла представить.

«Закрой рот! - остатки коньяка с Сашиной рюмки полетели ей в лицо. - Я с тобой развожусь и возвращаюсь, меня там ждут. А тебе вот, за то, что год жил за твой счет». И пачка денег полетела в Аню. У нее перехватило дыхание и внутри все заледенело. А потом чувство жгучей обиды. Чеся побледнела и стала вытирать Аню: «Саша, ты что?». Она никак такого не ожидала.
Генка схватил брата за грудки: «Ты что творишь?». «Пусть едет, - остановила его Аня, - А деньги я возьму, мне они сейчас нужны будут». Даже представить себе не возможно, что творилось в ее душе, когда она поднимала эти гребанные деньги с пола. Аккуратно сложила их в стопочку: «Я беру деньги, считай, что со мной рассчитался».

Никто не знает, как ей хотелось швырнуть эти деньги ему в лицо, и хлестать его по щекам. А потом убежать на край света, чтобы ничего этого не видеть и не слышать. «Ужас, просто ужас», - вертелось у нее в голове. Сделать такой жест? Но она была реальным человеком, и ее ждал декретный отпуск и рождение ребенка? Она должна быть рассудительной.
Показать свою гордость и уйти без денег? Было бы красиво! А за что она будет снимать квартиру, кормить дитя? Сказать ему о ребенке? Ну, нет. Если не нужна она, значит, не нужен и ребенок. Она вспомнила его фразу, что дети нужны мужчине, пока жена нужна.

В отчаянии она шла среди темной улицы, в отчаянии, которое может понять только брошенная женщина. Почему то люди думают, что могут понять все, главное, чтобы им доступно это пояснили. Но нет, отчаяние брошенной женщины может понять только брошенная женщина.
Полное беспросветное одиночество отодвинуло все чувства и ощущения и заполнило душу пустотой. Она была одна в этом городе, в жизни, во вселенной. И неизвестно, чтобы она сейчас предприняла, но в ней была маленькую жизнь, источником которой ей предстояло стать.

Девять остановок пешком по спящему городу. Было время подумать, и теперь она точно знала, он возвращается к той, которая стояла на обочине деревенской улицы. Но почему он так груб с ней? Ведь в том, что он полюбил другую, нет ее вины? Остаток ночи она проплакала в подушку.
Сашка вернулся утром: «Прости», - сказал он. Она сбросила его руку со своих плеч. «Прости», - снова сказал он. «Наверное, Чеся сказала, что я беременна», - догадалась Аня. «Возвращайся туда, откуда приехал, я не хочу тебя видеть, - Аня отвернулась к стене. – Твои деньги в тумбочке, можешь забрать».

Она оделась и вышли из дома. Долго бродила по городу, сидела в парке, прокручивал свою жизнь. Ей очень хотелось его простить, но разве может все быть по-прежнему? Женская доля… Да нет, будь у нее богатые родители, пожалуй проблема решалась бы проще. И как ей поступить сейчас, чтобы не ошибиться и не каяться потом. Никто не сможет ей подсказать, потому что никто не знает, какое решение будет правильным?