Ноги, часть 3

С реки доносился визг веселящихся девчонок. Машка развлекала своих подружек, подныривая под них и щекоча пятки. Когда же в воду прыгнул Григорий и поплыл на середину реки, ловко рассекая воду руками, она, было, устремилась за ним, но он грубо сказал ей:

-Обойдусь без сопливых. Лезь на берег, доваривай суп, вытаскивай из пепла картофелины, короче, накрывай на стол. Поплавала и будет.
Кузнецова ринулась исполнять приказанное, шутливо отсалютовав: «Есть, шеф!» и, конечно же, позвала на помощь подруг.

Над рекой плыл аромат готовящегося над костром супа. В синем небе чертили словно бы параллельные дорожки летящие самолёты.
В лагере готовились к трапезе.
В центре поляны расстелили клеенку и стали выкладывать на неё все припасы, какие кто принёс.
-О, неплохо!- улыбалась Мария, когда кто-то из подруг доставал из своей сумки бутерброды с колбасой или сыром.

Когда очередь дошла до Захаровой, девочка заплакала.
-Пускай остаётся голодной,- крикнул кто-то из девочек, а Машка, увидев, что из реки на берег карабкается Петров, на неё шикнула. –Здесь всем хватит, нечего жадничать!
Григорий, отряхнувшись от песка, достал из брюк шорт, висящих на суку, братовы часы, нацепил их на руку, под восхищенные взгляды собравшихся прикурил от тлящейся веточки сигарету и помахал ею в воздухе.

-Налетай!- скомандовал он и уселся рядом с Кузнецовой.
Если с аппетитом и причмокиванием, только Даша, сидя в сторонке от всех, смотрела на реку и колупала ужаленную комаром ранку на ноге.

-Ты золушку- то из себя не строй, - посоветовал ей Григорий, бросая недокуренную сигарету в костёр. Мало того, что жратву не принесла, не искупалась, так еще отказываешься лопать то, что тебе дают. Может, шла бы отсюда, компанию бы не портила.
Круто посолив огурец, он укусил его, и продолжал хрустко жевать в повисшей над небольшим лагерем тишине.

-Даш, иди к нам,- косясь на Петрова, несмело предложила Мария. –Ну, что ты, такой ведь день замечательный!
Захарова, игнорируя просьбу подруги, встала и, не разбирая дороги, пошла в лесок. Она плакала беззвучно, без всхлипов, как человек, привыкший часто плакать, и ощущала себя никому не нужной.
Спустя некоторое время, она успокоилась, залегла под росший у тропинки куст, и, прикрыв лопухом «красовавшийся» неподалёку оставленный кем-то зловонный «крендель», уснула.

Захаровой снилась та же река, что и накануне, только вместо коряг и консервных банок по ней плавали остро отточенные колья и лодки с дырявыми днищами.
Девочку разбудил мужской голос.
-Щас, отолью, и приду,- сказал он в ответ на просьбу какой-то женщины не отставать.
Дарью будто парализовало, когда между ветвей кустарника просунулось нечто, похожее на небольшую колбасу в синих жилах.
Мужчина издал вздох облегчения, когда из «колбасы» потекла жидкость.
Очевидно, девочка дышала громче положенного, что и привлекло внимание мужчины.
-Тихохонько мне!- разведя ветви кустарника, приказал он, выгнув брови и осклабив потрескавшиеся зубы.- Чтоб как мышка!
Приложив палец к губам, он нырнул под куст.
-Дорогой, мне кажется, я увидела белку!- донёсся издали всё тот же капризный голос.
-Мне приспичило по-большому!- оранул мужчина, на что отдаляющийся женский голос ответил «фууууу».
-Так, что тут у нас,- оглядел находку мужчина.
-Сисек ноль, но надеюсь хоть там-то у тебя всё в порядке,- узко, как в мышиной норке.- облизнулся он, как будто собирался есть.
Дарья замотала головой.
-Послушай меня,- принюхиваясь, мужчина положил потную ладонь на рот жертвы. –Если будешь делать так, как скажу я, тебе даже понравится. Он наслюнил палец другой руки и задрал платье Захаровой.
Мощный удар корявой палки лишил его чувств. Мужчина угодил прямо потным лицом в «крендель», прикрытый лопухом, и так и остался лежать на животе со спущенными штанами.
-Уходим, дура!- побледневший Григорий, перепутав руку девочки с косой, потащил её за волосы подальше от места происшествия.

Лагерь срочно решили свернуть и разойтись по домам. Григорий почти всё это время был рядом с Захаровой.

--Она несчастье приносит, дура эта,- обозлившись на то, что ей не уделяют внимания, сказала Мария. Всю дорогу до дома она курила сигареты Кузнецова, и шпыняла еловые шишки, вкладывая в это своё недовольство и как бы тем самым сетуя на сложившиеся обстоятельства.