Мой Ангел

- Здравствуйте, - сказала хриплым от волнения голосом Лара, смотря в глаза миловидной светловолосой женщине пятидесяти лет, открывшей ей дверь.

Лара долго изучала знакомое лицо, сосредоточенно вглядываясь в каждую неожиданно появившуюся морщинку и не отводя глаз от пронзительного маминого взгляда. Все такая же статная, легкая, как порхающая с цветка на цветок бабочка, несмотря на возраст и недоступная. Взгляд у этой женщины был теперь совсем другой- беспристрастный, равнодушный и говорящий о том, что она, Лара, чужая.

Лара в глубине души надеялась, что мать ее узнает, почувствует свою дочь, но этого не произошло. Лара призналась себе в этом с горечью и болью в сердце.

- Вы по объявлению? - спросила Ларина мама, и девушка в ответ кивнула, улыбаясь, - Проходите. Мне сейчас нужно будет выйти ненадолго. Раз мы с вами уже все обсудили, договорились, можете завтра с утра приступать.
- Спасибо. Я вас не подведу, - сияя от счастья, пролепетала Лара, - Я...

Лара запнулась, увидев выходящего из ванной знакомого мужчину, полуголого, с мокрыми каштановыми волосами, на чьем теле было только влажное лиловое полотенце и больше ничего. Лара растерянно смотрела ему в глаза и не могла понять, что делает Дима в ванной ее матери, когда Лары давно уже нет. Дима никогда не занимал особое место в жизни Лары и тем более в ее душе, он был лишь очередным ее любовником, с которым Лара могла попросту расслабиться и хорошо провести ночь. Дима был из разряда тех мужчин, которых Лара в прошлой жизни называла "дешевыми". Таких легко можно было купить за деньги прктически везде, но приносили они на самом деле куда больше вреда, чем пользы, оставляя в душе иногда еле уловимый, а иногда убивающий запах пустоты и одиночества после своего ухода. Они не причиняли боль, а всего лишь в очередной раз напоминали о том, что все не так. А сейчас Лара видела Дмитрия в доме своей матери, и это казалось ей более чем странным. Что Диме делать в ее доме?

- Милый, я щас убегу. Обед закажи в ресторане. Поешь без меня. Знаешь, где деньги. Не скучай, зая.

Лара с округленными от изумления глазами слушала, как ее мать разговаривает с ее бывшим любовником и не могла поверить своим ушам. Ее мать всегда была красивой ухоженной женщиной, стильной и современной и никогда не говорила "А у нас в СССР..." как многие знакомые Ларе женщины. Но Лара ни за что бы не поверила в то, что она будет встречаться с мужчиной, который вдвое моложе ее и к тому же имел отношения с ее дочерью.

Ларина мама не могла этого не знать, ведь она видела их вместе на презентации одного бездарного, но очень раскрученного писателя-телеведущего. У Лары от увиденного кружилась голова, а внутри было омерзительное, вызывающее тошноту чувство.

- Это, простите, кто? - не выдержав, спросила Лара, прикидывая, как ее мать представит своего молодого любовника.
- Этого человека вы будете часто видеть в моем доме, это и его дом тоже теперь. Он-единственный, кого вы можете впускать сюда без моего ведома. Впрочем, у него есть ключи. Обо всех остальных гостях долгожданных и не очень я должна знать.

Лара стояла напротив своей матери и просто не знала, что ей ответить, она ошеломленно глядела на нее пронзительным взглядом и думала о том, что жизнь не перестает и очевидно никогда не перестанет ее поражать.

Лара выходила из подъезда своей матери, тяжело вздыхая. У нее был уставший, подавленный вид. Она все еще не могла поверить и в миллионный раз прокручивала в голове картину, как Дима полуголый выходит из ванной ее матери и смотрит на нее, Лару, наглым, раздевающим взглядом, неторопливо проводя рукой по краю полотенца.

Лара достала сигарету и, присев, на лавочку возле подъезда, закурила. Вдруг раздался за ее спиной голос:

- Снова куришь эту хрень.
- Я всякую хрень не курю, - ответила Лара машинально так, как привыкла и осеклась от смущения и удивления.

Подняв голову, Лара увидела Софию. Она стояла в легкой куртке цвета спелой вишни и смотрела на подругу, улыбаясь. Руки Сони были спрятаны в карманах. Наверное, София не хочет показывать, как дрожит, подумала Лара.

- Надо же! Как в старые добрые времена! - воскликнула Лара, судорожно вскочив и подпрыгнув на лавочку, как мальчишка.

Ларины губы расплылись в улыбке. София успокаивала ее одним своим присутствием.

- Ты, как я вижу, ничуть не изменилась, - заявила София, присаживаясь рядом.
- Неправда, Софа. Я очень изменилась, ты даже не представляешь себе, как. Но что-то никогда не изменится. Это правда. Как ты меня нашла?
- Разве это так трудно, найти тебя? Здесь живет твоя мать.

Ларина улыбка исчезла сразу, как речь зашла о ее непутевой, все еще наивной матери. На ее лице появилась печаль. София это заметила и спросила:

- Что случилось?
- Да так. Ерунда. Но я бы эту ерунду живьем закопала, чтобы она не смела трогать мою мать. И боюсь, что я это так не оставлю и так и поступлю.
- Ты такая категоричная. Узнаю старую Лару. Я все еще не могу поверить. Скажи, это ты? Лара, скажи, что ты вернулась, что я сейчас говорю с тобой и не сплю. Мне это снится! Лара! Я так тебя оплакивала! Я думала, что это все, а ты...

Лара молча подошла к подруге и обняла ее крепко. Так мало осталось. Совсем ничего. В этой новой жизни она столько всего нашла: Андрея, которого любила всем своим жаждущим жить существом, ребенка, которого родить ей не суждено, Софию, из-за которой она нарушила запрет, мать, которая вдруг стала чужой и далекой. Новая жизнь открыла новые границы, обновила ее всю без остатка. Но она подходит к концу. Лара не знала, как сделать так, чтобы запечатлеть эту жизнь и унести ее с собой, как насладиться ею, чтобы хватило на вечность без нее.

- Пойдем, - произнесла Лара, схватив подругу за руку.
- Куда? - растерянно спросила София.
- Скоро узнаешь.
- Но...
- Ты сделала аборт?
- Нет.
- Рада это слышать. Даже не думай об этом, поняла? Ты, конечно, родишь раньше, чем я, но...
- Я до сих пор не могу поверить в то, что ты тоже... Ты ведь никогда не хотела, ты боялась, - воскликнула София.
- Я не боялась. Я просто не хотела, - исправила Лара подругу, но она хорошо понимала, что София на самом деле права.

Лара панически боялась забеременеть, завести ребенка, она не хотела нести ответственность, жить еще для кого-то, а не только для себя. Лара не видела в этом необходимости и не думала о детях. Ее занимали другие проблемы, как квартальный отчет или очередная поездка в Прагу. А теперь этот страх исчез, а вместо него появилось всепоглощающее исцеляющее желание жить и любить крохотного человека от любимого мужчины.

- Ладно, боялась, - призналась Лара, невольно приложив руку к своему животу, - Но это в прошлом. Ты кого хочешь, дочь или сына?
- Дочь. А ты?
- Я Андрюшку хочу маленького.
- Будет девочка-назову твоим именем, - сказала София.
- Не надо. Пусть лучше она будет счастлива. А мое имя ей счастья не принесет.
- С чего ты это взяла?
- Я же...умерла.

Лара готова была заплакать навзрыд, произнося последнее слово, но сдержалась. Пусть София видит ее счастливой и запомнит ее такой. София не узнает о том, что Ларе совсем немного осталось, она исчезнет так же внезапно, как и вернулась второй раз.

- Но ты возродилась или... Я не знаю, как там это называется. Это не важно. Важно, что ты, Лара, сейчас с нами.
- Не называй ее моим именем. Назови ее Светой. Свет, светлая, чистая, солнечная. Пойдем со мной лучше. Я тебя напою вкусным малиновым чаем.

* * *
- Ты с Сашей помирилась?
- Нет, - ответила София, пряча от подруги глаза.

Лара посмотрела на нее с укором, покачала головой и произнесла, наливая в кружку горячий чай:

- Он тебя любит.