Случай

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.

Зайка сидела на заднем сиденье, крепко прижимая к себе своего плюшевого медвежонка, и громко читала любимое стихотворение, которое совсем недавно выучила в садике. Воспитательница Ольга Петровна еще говорила, что Зайка, то есть Зиночка, лучше всех в группе читает вслух это стихотворение. Зайка так гордилась этим, вот и неустанно рассказывала маме с папой о том, какой мишка хороший. Света же в тот вечер была за рулем, она время от времени поворачивала голову к дочери и улыбалась ей счастливой улыбкой. Дочка, такая у нее красивая, уже большая и вся в отца. У девочки были такие же синие, широко посаженные глаза и вздернутый носик, точно как у ее отца. Света думала о том, приготовил ли Саша обещанный сегодня утром ужин. Десять лет со дня их знакомства. Свете не терпелось оказаться дома и упасть в объятия мужа.

- Когда вы вернетесь?
- Скоро, милый, потерпи. Мы уже совсем близко. Что ты для нас приготовил?
- Не скажу. Это сюрприз. Как там Зайка?
- Все рассказывает про своего мишку.
- Поскорее возвращайтесь. Я жду.

А Зайка все рассказывала про мишку, которого безжалостно уронили и даже лапку оторвали бедному медведю. И вдруг, откуда ни возьмись, на встречку вылетел серебристый Лексус. Яркий свет пронзил и ослепил Светины глаза, душа ушла в пятки, сердце будто остановилось. Только и успела закричать «Зайка». Провалилась в темноту.

Временами приходила в себя. Ничего не понимала, странное появилось внутри ощущение: то тяжелое, подавленное, то легкое, невесомое, а порой жгучая нестерпимая боль свирепствовала внутри.

Везут на каталке. Где Зайка? Зайка? Что с Зайкой? Кричишь, изо всех сил кричишь, а слова не могут вырваться наружу, будто где-то застряли, что-то их сдерживает. Это просто невыносимо. И снова пустота.

Саша.

Обрывки воспоминаний. Саша стоял в коридоре, бился головой о стену. Когда Свету накрыли белой простыней и куда-то увезли, весь мир его перевернулся. И он никак не мог понять, зачем врачи это сделали. Они должны были ее спасти, сделать хоть что-нибудь. Он уже ничего не в состоянии был понять. А рядом стоял еще не совсем протрезвевший белокурый парень лет двадцати. Дрожащей рукой парень вытащил из кармана бумажник и робко протянул стодолларовые купюры Саше...
Спустя минуту, молодой интерн вместе с еще двумя мужчинами в белом халате увел окровавленного молодого человека подальше от Александра. Еле сумел вырвать парня из рук разъяренного мужчины. Стодолларовые купюры валялись на полу, а рядом лежал бумажник.

Через несколько дней о случившейся трагедии написали в местной газете. Написали о том, что гражданка Еремина превысила скорость, не справилась с управлением, в результате чего и произошла авария.

* * *
Высокая, хорошо одетая женщина в черной шляпе стояла напротив Саши в коридоре. Она смотрела на Сашу умоляющим взглядом, готовая вцепиться в его руку с мольбой.

- Сколько вы хотите за молчание? Я понимаю, молчание стоит не дешево, и я согласна на любую сумму, которую вы назовете.
- Вон! Вон отсюда, иначе я за себя не ручаюсь! – закричал в беспамятстве Саша, сжимая руку в кулак.
- Умоляю, пожалуйста, не пишите заявление. Мой мальчик еще совсем молодой. У него вся жизнь впереди. Он не должен сидеть в тюрьме. Пожалейте нас, умоляю. Сколько вы хотите, скажите, сколько? У нас много денег. Хотите квартиру в Москве, в Париже, в Лондоне? А, может, виллу в Испании? Что вы хотите?

* * *
Сашка бережно положил Зайкину бледную ручку на свое лицо, поцеловал тонкие пальчики, умоляя:

- Скажи хоть что-нибудь. Скажи «папа». Что угодно, только не молчи. Не молчи, дочка. Ты знаешь, как папе невыносимо, когда ты вот так молчишь? Папа принес тебе мишку. Вот, расскажи мне стишок, который ты любишь и который так рассказывала м…

А Зайка все молчала и молчала, сосредоточенно смотря на отца и тяжело вздыхая. Александр вынес дочь из больницы на руках и бережно положил ее в машину. Врачи так и не ответили на Сашин вопрос, когда же заговорит его дочь. Только сказали, что это последствие сильнейшего стресса.

Вскоре Зайка научилась выражать свои чувства с помощью жестов. Саша садился рядом с девочкой, как обычно, брал ее маленькую, хрупкую руку и клал ее себе на лицо. Ему нравилось ощущать тепло детской ручки.

Скворцову Николаю Дмитриевичу дали пять лет лишения свободы. Спустя год, совершенно случайно Саша прочитал в газете о том, как сына влиятельного предпринимателя зарезали в тюрьме. Ходили слухи, что смерть молодого парня стала ответным ударом со стороны какого-то чиновника, которому перешел дорогу влиятельный бизнесмен. Саша читал газету и вспоминал о том, как этот самый бизнесмен однажды пришел к нему домой и стал угрожать.

- Я сотру тебя в порошок, от тебя и следа не останется. Уж поверь мне. Не заберешь заяву, уничтожу. Ты не знаешь, кто я и на что способен. Ты же хочешь, чтобы с твоей драгоценной дочуркой все было в порядке. Говорят, в саду у нее большие успехи.

Саша от неожиданности уронил тарелку с завтраком, который готовил для дочери, на пол, когда после стольких месяцев ожидания вдруг услышал ее хриплый голосок:
- Пап.
Он тут же бросился к дочери, судорожно схватил ее, закружил в объятиях и зацеловал.