Врачиха

Фармакадемию Инна окончила на отлично. Гордость ректора и деканов, подающая большие надежды девушка попала по распределению в маленький поселочек.
Небольшой киоск, в котором ей предстояло работать ни кем иным, как продавцом лекарств, красовался в центре огромной лужи посреди поселка.
Шприцы отечественного производства, небольшой ящик с ватой да пара костылей были почти что единственным товаром, каким располагала импровизированная сельская аптека. Инна долго перебирала помятые коробочки с лекарственной травой, задумчиво читая надписи и прикидывая, куда бы сие богатство поставить.

Вымыв полы и вытерев слой пыли с полок, девушка уселась составлять перечень необходимых медикаментов, чувствуя, что от ее энтузиазма спасти всю вселенную остались жалкие крошки.
«Самой бы выжить!» - думала она, шагая по грязной улочке.
За целый рабочий день ни одна живая душа не пожаловала к ней в гости. Девушка изумленно смотрела на толпы пожилых женщин и мужчин, проходящих мимо киоска и даже не повернувшихся в его сторону.

«Очевидно, больных здесь просто нет», - рассуждая сама с собой, Инна вошла в булочную.
- Ты, шо ль, новая врачиха? - поприветствовала ее Семеновна, местная бой- баба, которая могла и мать продать по сходной цене на рынке.
Рекламируемый ею товар никогда не залеживался, разлетаясь в мгновение ока.
Правда, товар, предлагаемый, был ни чем иным, как мясом, отборнейшим и всегда свежим.

Инна не сразу расслышала вопрос, заданный ей, погруженная в невеселые размышления.
Семеновна подбоченилась.
- Ты шо ль аптекарша? - гаркнула она, качая головой.- И о чем только начальство думает, присылая нам каких-то белоручек, еще и глухих вдобавок.
- Здравствуйте, - девушка растерянно сжала пакет с купленной буханкой хлеба.

Семеновна открыла рот от неожиданности. Постояв так немного, она усмехнулась:
- Ну здорово, коль не шутишь! Что станешь продавать-то в аптеке?- женщина не скрывала злорадства. - Бабки у нас живучие, в больницу ходить не любят, дедов своих лечат сами!
- Извините, мне некогда! - Инна аккуратно обошла высокую, будто мужик, женщину и покинула булочную.

- Зачем ты так с ней?- спросила Никифоровна, продавщица, ловко расфасовывая сахар по пакетам, не просыпая ни крупинки. - Всем жить надо, а уж молоденьким да красивеньким в первую очередь! Это мы с тобой, тертые калачи, доживаем, а у них все впереди.
Семеновна хмыкнула.
- Ты за себя говори! Я еще помирать не собираюсь!

Она демонстративно вышла из старого здания и направилась к кумушкам, точившим лясы неподалеку. Те, повернув головы в одном направлении, наблюдали за худенькой девушкой, аккуратно обходящей колдобины и ямы.
- Пигалица! - выпалила Семеновна.
Женщины вздохнули, а затем заговорили все разом, перебивая друг друга.

- Ну вот, теперь другое дело!
Инна довольно смотрела на преобразившиеся полки, заставленные различными медикаментами. – Теперь все правильно!
Осталось теперь только покупателей дождаться. Те, как назло, почему-то медлили с визитом.

Девушка вздрогнула, когда дверь громко хлопнула, и в помещеньице ввалился высокий молодой человек. Он, топая ногами, обутыми в сапожищи, шагнул к прилавку и громко произнес:
- Помираю! Дай что-нибудь кровь остановить! Порезался!
Девушка затряслась, уставившись на его руку, обернутую тряпкой, пропитанной кровью.

- Вам в больницу надо! - она переложила с места на место бумаги.
- Быстро что-нибудь дай! - заорал первый посетитель и тяжело оперся о стену. - Некогда мне по больницам.- добавил он уже тише. - Работа кипит.
Инна, отставив в сторону боязнь, храбро размотала тряпицу и осмотрела рану.

Она обмыла руку пострадавшего дистиллированной водой из стеклянной бутыли и обработала поврежденный участок кожи перекисью водорода. Затем туго перебинтовала и приложила к повязке сухой лед в пакетиках.
- Идите домой! - строго сказала она, заглядывая в посеревшее лицо здоровяка.
Тот, загородив собой весь дверной проем, непонимающе смотрел на девушку.

- Даже от незначительной потери крови мужчины могут потерять сознание! Во избежание…
Молодой человек, не дослушав, молча повернулся и вышел, натягивая кепку.
Где-то примерно через час в киоск вбежала запыхавшаяся старуха. Она с порога принялась рыдать, захлебываясь слезами и пытаясь одновременно отдышаться.

- Спасибо тебе, дочка! - она облокотилась о прилавок. - Племянника мово спасла от верной гибели.
Инна растерялась. Она покраснела, кивнув женщине.
- Да не за что, это - мой долг.
- Ты не переживай!- затараторила Васильевна. – Я его домой уволокла. Лежит, молчит, терпит. Дай обезболивающее, только не в уколах. Он не могёт их переносить, боится. Таблеточки какие-нибудь дай!
На следующий день от посетителей не было отбою.

Старушки атаковали киоск, раскупая таблетки от головной боли и желудочные, жалуясь на свое самочувствие, и делясь друг с другом советами.
Васильевна подошла к девушке.
- Обедать-то собираешься?- она внимательно рассматривала красивые черты лица новой знакомой.
Девушка опять покраснела.

- Что твой маков цвет! - улыбнулась женщина и шепотом добавила. - Мужчина один на примете есть у меня! Красавец писаный! Работящий, холостой! Угрюм малость, но человек доброты душевной! Хочешь, познакомлю?
- Да ну что вы, Елизавета Васильевна! - растерялась Инна. Она не успела договорить, так как в киоск вошел высокий хмурый мужчина. Он зло уставился на Васильевну и отвернулся.
- А вот он и сам пожаловал! – хихикнула Васильевна и громко добавила, - Я бы сосватала тебя за свово племянника, за Петьку, да помолвлен он с Любкой. Говорят, что любят друг друга, правда, я не верю ей, прохвостке лукавой!

- Ты эти свои штучки брось!- мужчина исподлобья уставился на «сватью».
Он скользнул взглядом по полкам и вперил его в девушку. Та сразу опустила глаза.
Мужчина мрачно усмехнулся.
- Да не смотри ты на него! - Васильевна, похоже, задалась целью испытывать терпение одного, и в гонять в краску смущения другую. – Говорю тебе, добрый он и отзывчивый!

- Хватит, я сказал! - посетитель сделал шаг вперед.
Васильевна, взвизгнув, выбежала из киоска. Девушке показалось, что она услышала ее смех на улице.
- Вам подсказать что-нибудь? - девушка поправила белый халатик.
Мужчина пробурчал что-то невнятное и вышел.

Через неделю огромную лужу, в которой утопал аптечный киоск, засыпали.
Петр привез на самосвале кучу стройматериала и высыпал рядом с киоском. Вечером какие-то молодые люди, вооружившись лопатами, разровняли гравий. Теперь подойти к аптеке можно было свободно, не запачкав и не замочив обуви.