Калинов мост. Битва

Дальше шли путники до самого заката, покуда не пришли ко владениям Морока. У забора, увешанного черепами и отрубленными головами, люди остановились. В свете едва пробивающегося сквозь деревья заката это место казалось залитым кровью, отчего было ещё страшнее. Вороны, клюющие глаза мёртвых голов, и те грозно кричали, предвещая всем гибель. Некоторые добры молодцы и красны девицы протянули руки к небесам, вознося молитвы Перуну, чтобы сил, да храбрости им придал. А нечисть, как ни в чём не бывало, плясала вокруг забора, распевая жуткие, непонятные простому люду песни о чём-то нечистом, неизвестном, ясном лишь духам.
 
- Светит месяц серебряный, серп могучий, нити рвущий. Жатву жадно предвкушает, кровушки нальёт он гуще. Озеро, река, болото в круговерть сплелись земную, сном своим они разбудят плеск воды, да блеск луны. Ясно солнце закатилось, горы пасти разомкнули, поглотить они желают всё, что помнят наши души. Ведёт ладонь по водной глади, озаряя её красным, венец упал в пустую чашу, да наполнил её кровью. Розы плачут и рыдают по тому, что было раньше, по сиянию златому, по ночному покрывалу. Ветер унесёт платок, главы наши покрывавший, будет здесь одна река лишь, что сияет красным цветом.
 
От этих песен людям становилось лишь ещё более жутко, как ни пытались ободрить их берегини, да чертёнок с морой. А водяной как и раньше стоял позади всех, да топтался на месте, выжидая, что же будет дальше. А Морана подошла к воротам, приложила к ним руку, да молвила:
 
- Раскройтесь врата по воле моей, дайте дорогу мне, владычице ветров зимних! - оглянувшись, добавила. - А ещё куче всяких людей и нежити, живых и мёртвых.
 
Ворота медленно раскрылись и предстал взору людскому ужасающий двор терема морокова: сухие деревья, буйны головы, да те же вороны. Зашла во двор Морана, огляделась.
 
- Что такое?! - изумлённо воскликнула она - А где же этот... Который смраду нагонял...
 
На сухом дубу висел лишь обрывок верёвки, повешенного же на ней не было. Берюля и Руля тоже удивились, они здесь были единственными, кто некогда бывал во владениях Морока. Чуть поодаль увидела она великое множество пращуров, сидящих на земле вокруг терема отцовского. Трое из них поедали людскую плоть, похоже это и был тот самый повешенный. Увидавши Морану, они даже не встали, лишь гневно глянули на неё, да и продолжили трапезу. А Морана же вскинула руки к небу и закричала:
 
- Зачем едите вы доброго молодца, веками висевшего в петле во владениях отца моего?!
 
Лишь Дыыр на миг оторвался от еды, глянул на неё и тихо сказал:
 
- Как выросла соплячка-то. Видать и правда долго мы проспали.
 
Морана вновь осмотрела их. Всё это было очень странно, ведь пращуры были злобными яростными зверолюдами, не знающими ничего, кроме своего гнева, а тут они сидят и никак не реагируют на чужаков и даже на заклятого врага.
 
Тут сверху послышалось хлопанье огромных крыльев. Из небесной темноты на землю спускалось что-то чёрное, размахивая жёсткими и острыми чёрными крыльями. Опустившись, некто встал на землю и глянул на Морану из-под капюшона. В тени его одежд на его лице играла победная улыбка. Морана, глянув на него, криво улыбнулась и подняла бровь.
 
- Див? - удивлённо спросила она - А разве три года уже прошли?
 
- Считай, что да. - с усмешкой ответил он - Иначе тебе будет трудно принять смерть своего отца.
 
- Как твой шиш? - спросила Мара.
 
- Заживает потихоньку. - ответил Див - Травами лечебными я его лечу, ибо ты оказалась недостойна моего нового шиша.
 
- И слава богам. - улыбнулась Морана.
 
- Так вот, Морана, - продолжал Див - теперь у тебя нет выбора, тебе только и остаётся, что стать моею невестой. Тогда я верну тебе и царство твоё, и отца твоего не трону, и мир на землю матушку верну. Пращуры все под моею властью.
 
Призадумалась Морана. Глянула на терем, на Дива, на Вольбрана... Вспомнила, как её учили грамоте, чтобы пробудить нужные чувства. И молвила:
 
- Убей старика. Мне всё равно.
 
Глаза Дива удивлённо засияли в темноте. А тут к нему ещё и Вольбран подошёл, поднял руку, положил ему на плечо, едва дотянувшись по его росту, и молвил:
 
- Слушай, женишок, скакал бы ты отсюда по добру, по здорову. Что, не видишь, у богатыря меч - Кладенец на поясе висит? Не надо тут шишом своим трясти, дороже выйдет.
 
Див глянул на него злобно, почесал невидимый подбородок и молвил:
 
- Я знаю тебя, Вольбран. Это ты избранный, которого я свёл с Мораной в угоду ей.
 
- А, ты свёл? - не дав ему договорить, ответил Вольбран - Спасибо тебе, Див этакий. А теперь, коль, я вижу, у тебя крылья есть, взмахни ими посильнее, да и улетай.
 
Див тут же взмахнул крылом. Кабы не кости пращуров, не успел бы Вольбран увернуться, отсекли бы ему голову перья крыльев Дива.
 
- Отмстите им, пращуры! - закричал Див, взлетев на небо.
 
Зверолюды вскинули дубины и заорали так, что остальные чуть ни оглохли. Морана тут же сорвалась с места и помчалась к терему отца. Рукой она распахнула дубовые двери... И ей навстречу сразу выбежал Морок, сбив её с ног.
 
- Отец, ты куда? - прокричала Морана, падая на землю.
 
Морок сватил её за руку и одним рывком поставил на ноги.
 
- Бороться за свою жизнь, вестимо. - ответил он - А ты иди в терем, залезь на крышу и следи, чтобы те, кто упадут в битве, вставали и вновь сражались. Смотри, не попадись в лапы своему жениху! Видишь, разлетался как.
 
Морана, не став спорить, забежала внутрь, по лестнице побежала вверх, на чердак, спотыкаясь о дощатые ступени, падая и вновь поднимаясь, по пути чуть не уронивши свой посох. На чердаке по самой середине стоял длинный стол, а на нём лежал чей-то скелет. Морана посохом смела со стола кости, сама встала на стол и посохом же подпёрла дверцу на крыше терема. Изловчившись, она ухватилась за край этой дверцы и выпрыгнула на острую крышу. На крыше был очень крутой склон, стоять на ней было невозможно, потому она схватилась одной рукой за железный флюгер в виде птицы Гамаюна, а другой подняла к небу посох и стала смотреть вниз на яростное сражение.
 
Несколько людей, да берегинь уже полегли, а из пращуров не погиб ещё никто. Мирбуд стоял поодаль, воздев руки вверх, и пел песню, прося небо о дожде. Дождь и правда стал накрапывать мелкими каплями, потом пошёл он всё гуще и гуще, повис над бранным полем сильный ливень, а после - и настоящая гроза.
 
- Эгегей! - послышался голос сверху.
 
Мирбуд поднял голову. Сидя на чёрной туче, вила Ведана махала ему рукой. Были с ней и Милада, и Славера, и ещё восемь вил. Они изо всей силы били ногами по туче, вызывая грозу на помощь людям в борьбе с двуногими зверьми. Кудесник своим посохом направлял молнии на пращуров, средь них уже были двое убитых, но было их столько, что этих двух никто и не заметил. Тогда они, разогнавши от себя берегинь, подбежали к терему и принялись бить по нему дубинами, пытаясь опрокинуть его наземь.
 
- Кыш! - закричала им Морана, крепче ухватившись за флюгер - Брысь отсюда!
 
Железный Гамаюн в ужасе вертелся на своём штыре, пытаясь оторваться от крыши и улететь подальше от этого сражения. А вдали, над забором терема, в темноте засветились шесть красных огоньков. Они прыгали, вертелись и приближались к бранному полю, становясь всё больше.
 
- Откуда? - с удивлением закричала Морана, глядя в тёмную даль - Я же не будила его!
 
Тут в ворота на своих конях ворвались три брата. День был столь бел, что и темнота не делала его серым, он оставался ярко белым при всём чёрном вокруг. Закат озарил собою двор, был он столь красен, что и все вокруг тоже слегка покраснели и стали лучше видны во тьме, но при том сделались страшнее. Ночь был чернее самой тьмы, даже когда не было света и всё вокруг казалось чёрным, было видно, насколько он чернее всего остального.
 
- Братья! - крикнула им Морана - Я не будила ни вас, ни чёрного змея, как вы пришли сюда?
 
- Мы сами проснулись! - крикнул ей День - Хорошо, что ты землю повернула, теперь уж мы не оставим тебя.
 
Чёрный змей встал на дыбы, все три головы его поднялись выше забора. Глянул он всеми шестью своими красными глазами на поле боя, затем и на Морану.
 
- Глупая ты баба! - закричал он - Неужто думала, что я тебя оставлю после того, что было? Я отнял у тебя царство, ты же убила меня. Разве такое не сближает? Разве после этого не стали мы лучшими друзьями? Это ведь во сто крат лучше, чем накормить друг друга, это почти как спасти друг другу жизнь!
 
Неожиданно одна из его голов стрелой вылетела вперёд и поймала огромной пастью летающего над полем Дива. И принялся змей его жевать. Острые, как мечи, перья хрустели на зубах его, разрезая язык и дёсны. Чёрная кровь змея закапала на землю. Остальные головы принялись поливать огнём пращуров.
 
- Смотри, шишом не подавись! - со смехом прокричала ему Морана, уже даже забыв, что терем шатается. А он уже и не шатался, пращуры оставили это дело, когда змей приполз.
 
- Эгегей! - снова послышалось сверху - Мы вам подмогу привели!
 
В шуме дождя, звоне железа, средь песен нечистых, меж отчаянных, яростных и предсмертных криков стал слышаться скрежет сухого дерева. То воины леса медленно входили во врата, чтобы сразиться с ожившими зверолюдами. Были они столь же непобедимы, что и сами пращуры, но их было всего пятеро. Однако дождь был на их стороне, как и вилы на туче. Вот тут уж начали слабеть пращуры, полегло их довольно много, удар держать им было труднее. Вольбран держал в левой руке меч Кладенец, а в правой палицу, поскольку привык уж к ней. И рубил он злых врагов налево и направо, сколько мог.
 
- Уведите их со двора! - кричала с крыши Морана - В лес их ведите!
 
- Это мы мигом! - снова крикнула с тучи Ведана.
 
В небе на юге показалось большое красное пятно. Со стремительной скоростью на поле бранное летела, играя в темноте золотыми узорами, огромная жар-птица. Она кричала на лету, широко раскрывши клюв, и так махала крыльями, что поднялся в лесу сильный ветер. Долетевши до самой земли, она подхватила Дыыра, снова взлетела до самой тучи и сбросила его прямо на головы его сородичей, умертвив, кроме него, ещё двоих.
 
Теперь уж были вынуждены пращуры покинуть двор и выйти за ворота. Стали они отступать на запад, их теснили к мосту, как и было велено. Когда во дворе стало пусто, спустилась Морана обратно в дверцу крыши, с чердака она сбежала вниз по лестнице, да вышла на улицу. В лесу, сквозь серые ветви, в небе уж были видны звёзды, да стареющий месяц, стремящийся исчезнуть, скрыться от сражения. А пращуры отступали на запад, но по прежнему яростно избивали добрых молодцев. Чёрный змей подгонял их ярким пламенем из всех трёх своих пастей, а Берюля, успевший украсть у Вольбрана лук и стрелы, стрелял в них, иногда кого-то раня. Руля же просто кидала в них камушками. Мирбуд и Сияна шли позади всех и пели песни, направляя молнии. Миляна хороводом из оставшихся берегинь отрезала пращурам путь куда либо, кроме запада. И кружила над ними жар-птица, иногда спускаясь и терзая их когтями. Туча летела над битвой, пуская молнии в злобных зверолюдов, покуда били их воины леса и три всадника.
 
Исход битвы теперь был предрешён. Пращуры даже не успеют далеко отойти от владений Морока, их осталось мало и падали они один за другим. Вперёд вышла Морана, грозной поступью ворвавшись в ряды врага. На ходу она сильно ударяла посохом по земле и всякий враг, что окажется рядом с нею, падал замертво. Вскоре осталось их совсем уж мало, лишь несколько десятков. Наконец побросали они дубины свои, да хотели было броситься наутёк, но позади болото было, где Курьма с Зилянкой жили. Стали они слева и справа кидаться в отступающих землёю, направляя их прямиком в своё болото.
 
- Правее их, правее! - кричал Берюля.
 
Хоровод Миляны повернулся влево и побежали пращуры чуть правее. На болоте они падали, спотыкались, ударялись лицами звериными в грязь, по колено тонули в воде и наконец все они оказались в трясине. Тонули они недолго, ведь отчаянно барахтались они в грязи, от чего трясина ещё быстрее уволакивала их в своё царство.
 
Когда крик последнего из них обратился в бульканье, все на мгновение замерли. Вилы продолжали бить по туче, вызывая дождь, ведь никто не мог даже поверить, что эта ужасная битва закончилась. Шум дождя перекрывало громкое дыхание запыхавшихся воинов. Вилы собрались с духом раньше всех. Они по дождю спустились с неба и туча в миг растаяла, показав вдалеке слабое предрассветное сияние. Небо было уже не чёрным, а тёмно-синим, это помогло придти в себя ещё нескольким воинам, паре красных девиц и одной берегине. Они сели на землю и стали осматривать остальных, думая, что многих не досчитаются. Но все мёртвые были уже вновь разбужены, а из живых никто не пострадал. Чёрный змей и жар-птица с непониманием смотрели друг на друга. Они думали о том, как это так получилось, что страшная битва слила воедино силы смерти и зарождения. Были они настолько чужды друг другу, настолько холодны и враждебны, что не будь того боя, не подошли бы они друг к другу ближе, чем на тысячу шагов. Помаленьку и другие очнулись от забытия, осмотрели себя и убедились, что ничего-то у них не изменилось, живые не умерли, мёртвые не ожили. И сказала тогда Морана отрешённо:
 
- Все мёртвые, ступайте за мною, в моё царство. И вы, братья, тоже. Змей и Руля, тоже идите за мной.
 
- Как так? - воскликнул Морок, стоявший впереди всех - А пировать? Моих запасов на всех хватит.
 
Морана пожала плечами.
 
- Ну, пошли пировать. - и, глянув на Вольбрана, добавила - Заодно разберёмся, что нам делать дальше.
 
_________________________________________
 
Конец четырнадцатой главы.