Аксенов. Таинственная страсть

Интересные книги пишут иногда писатели о времени и о себе.
Прочитал один из последних романов В. Аксенова «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках». Среди главных героев: Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Владимир Высоцкий, Булат Окуджава и, конечно, сам Василий Аксенов. Все под псевдонимами: Аксен Ваксонов – В. Аксенов, Ян Тушинский – Евтушенко, Влад Вертикалов – и так понятно… и т.д.
 
Читается легко, практически запоем. Если кого не смущают некоторые редкие жеманности слога, внезапные каламбуры «просто так», обилие в тексте выпивки, секса и вообще всяческого аморального поведения. И это все на фоне деспотизма власти, произвола со свободой слова и прочая-прочая советская чудовищная реалия.
 
Впрочем, вынудить меня ненавидеть СССР или тех, кто ему прислуживал, Аксенову не удалось. Но он и не ставил такой цели. Да, идеологически он и Роберт Рождественский оказались очень далеко, но не сильно сказалось на их общении и дружбе. Вообще все герои, если они настоящие (в смысле не собирательные) не вызывают отрицательных эмоций, разве что от Яна Тушинского немного разит нарциссизмом. Нелли Аххо (Ахмадулина) экзальтирована, что в общем-то и было в реальности.
 
Но атмосфера богемы, как и атмосфера всеобщей любви меж собой передана верно. Кукуш Октава (Окуджава) передает Вертикалову гитару со словами, что тот есть теперь первый бард. Вертикалов как раз впервые спел «Охоту на волков», как отклик на Хрущевский погром интеллигенции. В другой раз их захлестывает волна шторма на берегу, в третий - запрет носить шорты (было и такое).
 
Самому Аксенову оказывается ближе всего, кроме Ваксона, конечно, Роберт Эр (Рождественский). Ему посвящено больше всего страниц, он оказывается самым спокойным, уравновешенным, в отличие от антисоветчика Ваксона, коммунистического пропагандиста Тушинского и живущего в мире «Озы» Андреотиса (Вознесенского).
 
Классического сюжета в романе нет. Первая часть посвящена разрозненным события шестидесятых – выставка и погром художников с участием Генри Известного (Эрнста Неизвестного) в Манеже. Хрущевский же разгром писателей на съезде. Коктебельные сцены, где среди прочего присутствует вполне себе богемный Рюр Турковский (Тарковский, который режиссер). И как бы нам ни хотелось думать, что он весь из себя мыслитель и философ, но в богемную тусовку вписывался весьма органично.
 
Вторая часть романа посвящена смертям Вертикалова (первая глава) и Эр (последняя глава) и массовому исходу интеллигенции. Об отъезде Солженицына (фамилия и имя дается прямо так, без изменений) два слова – видимо не из одной тусовки. Зато подробно о судьбе Яшки Процкого (Бродского). Он один из немногих, кто вызвал у меня некоторую брезгливость (хотя, возможно, это мое личное отношение к Бродскому, а не мнение Аксенова). Отъезд Процкого, страдания там, ностальгия, редкие встречи с друзьями отсюда (Тушинским в первую очередь). Конкуренция с Сашкой Ястребковым (Саша Соколов), Набоковским любимчиком. Впрочем, основные герои остались: не эмигрировали Тушинский, Эр, Андреотис, Вертикалов (имея открытый паспорт и жену-француженку). Лишь Ваксон уехал после недвусмысленных намеков и покушения.
 
Среди реальных исторических лиц, без псевдонимов, появляются Солженицын, Хрущев, Брежнев, Катаев, Эренбург.
 
Рекомендуется к прочтению тем, кто помнит расцвет этих людей, прочитал по рекомендации родителей (оба 57 г.р.). Кто знает, хочет узнать атмосферу интеллигенции того времени, атмосферу дружеской посиделки. Когда вместе рождалось гениальное, а не в конкуренции и разобщенности. Пожалуй, шестидесятники были последней компаний авторов, искренним объединением.
 
Отличная книга о времени, о эпохе и, конечно, не без самолюбования. Куда уж без этого. На большее ей не претендовать.