Непутевая. 3 часть

Ирина не сразу услышала стук дверей. Вошла Елизавета Андреевна. Она с грустным лицом села напротив племянницы, спросила: «Почему здесь сидишь? Да, я вижу, ты и не ела». Ирина встала, прошлась по комнате: «А, что, тетенька, неужели так у вас никого и не было? Только школа?» Елизавета Андреевна сняла с плеч толстую кофту, с которой не расставалась даже в самую теплую погоду, оголив белую короткую шею.
 
Потом не спеша надела передник, поставила кастрюлю с картошкой на плиту. Сказала спокойно, будто эта мысль у нее возникла только что, в сию минуту: «Говорят, в райцентре плохо жить? А, чем же плохо? Возьми меня… Газ есть, вода есть. Что еще? Туалет и тот в сенях…»
 
Ирина закрыла глаза.
 
«Садись к столу, Ирина, поешь картошечки, - тихим баском сказала Елизавета Андреевна, - с утра крошки, небось, во рту не держала». Ирина отломила кусочек от зажаристой картофелины, а потом стала вилкой ее крошить на тарелке. «Нет, - с легким упреком произнесла тетенька, - так дело не пойдет. Рассказывай, что с тобой?» Ирина подняла глаза на тетку. Да, она и сама не знала, что с ней? О чем говорить? Все, чего хотела, о чем мечтала, имеет. Ну, положим, квартиру еще надо ждать. Но обещали, будет. На работе? Ах, Верхоглядов! Негодяй и прохиндей… Он скоро уйдет. И она займет его место. Должность небольшая, председатель комитета по связям с общественностью. Смешно звучит… Но это не Каменск. И там нет Полисадова…
 
«Как мать? – тихо поинтересовалась Елизавета Андреевна, чтобы отвлечь Ирину от мыслей, - замуж не собирается?» Ирина улыбнулась. И это тетенька знает. Ответила: «Нет. Не за кого. Здоровье у нее неважное, хандрит. Вот с того дня, как сознание потеряла во время спектакля, так и боится за себя… Все по врачам ходит, таблетки пьет».
 
Когда они пересели на диван, Ирина провела ладонью по щеке Елизаветы Андреевны, спросила: «А, что, тетя, если вам со мной поехать в город. Квартира у матери пустая. Четыре комнаты. Скоро и мне дадут. Живите, где нравится. Лучше рядышком быть, вместе. Возраст. И у вас, и у матери…» Елизавета Андреевна вспыхнула лицом, потерла ладони, потом, подумав, ответила: «В сиделки, ты, меня определяешь? Да, не тушуйся. Я все понимаю. Тебе некогда с ней. Она того и гляди сляжет. Я ее моложе на десять лет. Все правильно. Я без обиды говорю. Но мне подумать надо. В школе посоветоваться с учителями, дождаться, пока нового директора найдут. Это время. А Глория Степановна пусть работает. Ты ей о нашем разговоре не говори».
 
Олесю Ирина увидела утром, когда та пришла к тетке, чтобы перед летучкой в газете посоветоваться с ней насчет летних каникул. Она растерянно, ничего не говоря Елизавете Андреевне, протянула ей листки бумаг, спросила Ирину.
 
-Ты – то, как здесь? Дела или в гости?
-Тебе как больше нравится, - усмехнулась, поднимая голову от подушки, произнесла полусонная Ирина, - могу в гости, могу и по делам…
-«Залеточка»!
-Разве, что…
-Рассказывай, подруга, как живешь? Как сама? Дети?
-Шустрая очень, - хохотнула мелким смешком Олеся, который прежде Ирина от нее не слышала, - да, ты, поднимись, умойся. Может, к нам еще и на «летучку» успеешь. Ведь отчитаться тебе перед начальством надо.
-Прямо, «пригвоздила», - зевнула в ответ Ирина, - Полисадова твоего я знаю. Да и тебя тоже не раз в области слышала. Все одно просите. Дайте денег, дайте кадры, приезжайте, посмотрите, как работаем… Условий нет. А слабо «пропесочить» администрацию районную? Сразу условия появятся.
-Да, ты, не к нам пожаловала, а в администрацию…
-Не жаль, не укусишь, - махнула рукой, поднявшись, Ирина, забрасывая постель одеялом.
-А давайте чайку выпьем, - в комнату с шумом вошла Елизавета Андреевна, внося чашки, - а потом делами займемся.
-Пили уж, - неохотно ответила Олеся.
-Ну, когда, ты, пила? В шесть утра, или того раньше. Знаю, что встаешь рано, корову надо подоить. Аркадий-то, где? Опять в командировке? Все мотается по начальству. Беспокойный человек. А с детьми кто же?
-Мать его сидит, - насупилась Олеся.
 

 
Ирина быстро окинула взглядом свежую белую кофточку на Олесе, все в тот же едва заметный черный горошек. Господи, да этой ее кофточке скоро будет сто лет. А может и того больше! Неужели надеть нечего? Пошла в комнату, порылась в сумке, достала два пакета. Подала их подруге, сказав: «Мать моя просила тебе передать. Примерь. А то потом спрашивать будет, как да что? А я, что скажу? Примерь, примерь. Здесь брюки, пиджак, две юбки и блузка». Олеся вспыхнула круглым лицом, подняла вверх подбородок, несмело сказала: «Может, вечерком. Но, ей-богу, Ириш, времени в обрез. Пойдешь со мной или нет?»
 
Правдина повела неохотно плечами: «Ты иди, я потом сама зайду. Меня не ждите. Работайте».
Олеся вышла, осторожно прикрыв дверь. Елизавета Андреевна с улыбкой произнесла: «Его будешь ждать?» Ирина обняла тетку за плечи, прильнула к ней, обмякла телом, зашмыгала носом. Потом невесело, но бодро ответила: «Все перегорело во мне, все и давно. Просто приехала и вспомнила, как любил он меня, как целовал, как обещал жениться… Вот это и душит сейчас. Все пройдет. С ней поэтому и не пошла. Наговорила бы неизвестно чего, потом не расхлебала бы. Пусть живут, раз живут. Ведь от меня он сам к Олеське убежал. Да, и это бы я простила. Но она ребенка ждала.

Зачем вставать между ними? Не стала… Впрочем, сама не знаю, о чем говорю. И это неважно. Разлюбил Аркадий меня. Раз-лю-бил…. Была у него на «стороне» давнишняя любовь. Об этом Олеся не знала. А мне наши в газете рассказали. Да, да, Таисия. Я ж потом отгулы брала, и пила два дня, как мужик. Что-то нашло на меня. Словно с ума от любви сошла. Но теперь все в прошлом…»
 
Ирина с готовностью помогала тетке хозяйствовать на кухне, потом задумчиво сказала: «Мы в деревне домик с вами купим, будет дача. Отсюда кое-что перевезем. Пригодится. А жить, тетечка, будете или у меня, или у мамы. А хотите, вам квартирку снимем?» Тетка высоко подняла ершистые брови, заметила: «Да, я в городе сроду не жила. Смогу ли?» Ирина расхохоталась. Закружила по комнате Елизавету Андреевну, потом они вместе упали на диван, сквозь нахлынувшие слезы Ирина ответила: «А, что к городу привыкать? Пусть он к вам привыкает. Вы, тетенька, у нас красавица. Вы вас принарядим, волосы острижем, костюм модный купим, туфли. Все ахнут!»
 
Елизавета Андреевна изумленно сказала: «Это, что же, острижете, как в 30-м году, когда всех одинаково стригли под «горшок». Ирина вытерла слезы. Боже, что она говорит? Тетенька еще подумает, что она ее стыдится. Ирина бросилась целовать тетку в потливую шею, влажные руки, до самых кончиков пальцев, от которых пахло чернилами…
 
В местной администрации Ирина столкнулась с Иваном Ивановичем Полисадовым. Он при виде ее насупил брови, зашмыгал носом.
 
-Да, вы, Иван Иванович, совсем не изменились…, - фыркнула Ирина.
-Я косметических операций не делал, - пискляво ответил он, - с чего мне меняться?
-И то верно, - улыбнулась Правдина, - а, что здесь, какие дела? Ветеранские, пенсионерские…
-Вот-вот, пионерские, - отвернувшись от Ирины в сторону, сказал он.
-Да, вы никак все еще злитесь на меня?
-А по мне, что вы есть, что нет вас, - пожал старик плечами, - все одно, мне дела до этого нет.
-Не любите вы меня?
-А зачем вам моя любовь? Для коллекции?
-И злой… Ну, счастливо. Кстати, работаете в газете?
-Да, я не перебежчик, мест по знакомым не искал. Здесь осел навсегда. Да вам –то, что?
-Но не чужая я вам, - воскликнула Ирина, - работали вместе.
-Да, уж…
 
Полисадов свернул за угол кабинета, закурил. Она с тоской оглянулась по сторонам, прошла вдоль коридора, пока не уткнулась носом в приемную. С веснушками во все лицо секретарша в приемной приветливо подняла на Ирину глаза. Господи, мелькнуло у Правдиной в голове, какой злой Полисадов. Топорщится, будто ему не по размеру пиджак всучили. Ах, да бог с ним… Она с улыбкой сказала девушке: «Скажите, милая, как увидеть ваше главное руководство?» Та засмеялась, показав розовые десна. Кокетливо повела плечиками: «Как доложить?» Ирина, чувствуя, что ей хочется в город, домой, на свой уютный диван, туда, где она никому неинтересна, ответила негромко: «Доложите, что его спрашивает Ирина Правдина, из города я».

Секретарша выпругнула из-за стола, вытянувшись засидевшемся телом. Ирина засмеялась. Как все просто в деревне, ни амбиций, ни комплексов…
 
Василий Шубин сам вышел из кабинета, провел Ирину в кабинет со словами: «Ох, Ирина Рональдовна, не балуете, вы, нас своим вниманием. Ни вы, ни ваш начальник. Вот у меня только что ваш бывший коллега был, Полисадов. Он ветеранскую организацию возглавляет в районе, проблем наговорил… аж страшно стало!» Правдина села напротив стола Шубина, скрестив руки на груди. И этот, подумала она, - тоже о проблемах, но вслух сказала: «Да, собственно, вопросы есть у меня к вам, Василий Петрович, мелкие. Ерунда сущая».
 

 
Шубин засмеялся, закинув голову назад. Боже, весельчак! Ирина чуть не всплеснула руками, но спокойно сказала: «Газете помогите. Что у них там не клеится? Квартиры? Кадры? Средства?» Шубин заходил по кабинету, трогая рукой свою рыжеватую бородку.

-Потом об этом, - весело отмахнулся Шубин, - скажите лучше, как вам живется в области? Замуж не вышли, Ирина?
-Нет, не вышла, - строго одернула его Ирина, - что это вас, Василий Петрович, понесло не в ту сторону? Давайте о деле говорить…
-Успеем, - услужливо ответил Шубин, - честно говоря, когда вам Сергей Арефьевич Шагиня предложил уехать из Каменска, мы все думали, что вы не согласитесь…
-Почему?
-Ну, у вас с Аркадием отношения были…
-Были…
-Вот-вот, а вы решились на отъезд, такой скорый. Мы все недоумевали, как так? От мужа… почти…
-Вот именно, почти, - Ирина медленно закурила, - а вы неплохо информированы. Не знала.
-Ну, как же? Он вас так любил. И газету только «закрутили».
-Ну, почему «только»? Я работала здесь пять лет. Василий Петрович, у меня мать больная. Она ухода требует. Вот хочу Елизавету Андреевну с собой забрать. У нее тоже годы немолодые. Да, и мне помощь нужна.
-Я не знал, что ваша мать…
-Ерунда, - Ирина отвернулась к окну, - она пока работает. Пока… А тут Шагиня со своим предложением. Работы я не боюсь. Но я работала в протокольной части администрации только год, потом в газете была, а теперь вот… общественными организациями занимаюсь.
-А, что же, Сергей Арефьевич? Наверное, в обиде?
-Вот уж, не знаю. Ушла от него и ушла.
-Да уж, а у вас характер! Мне это в вас и нравится.
-Спасибо, - Правдина посмотрела Шубину прямо в глаза, - а, вы, говорят, что жену бросили…
-Так уж и бросил? – Шубин сконфузился, как-то поежился, будто замерз, потом тихо сказал, - она сама ушла. Ушла. Но не бежать же за ней. Может, вернется. Анечка хорошая и добрая. Дай бог, сладится…
-Ну, что с газетой?
-А, вы, с Олесей не говорили?
-Пока нет.
-Я думаю, что мы все уладим, если она не уедет за вами следом..
-Вот как? Почему?
-Не хочу с «чужого голоса» петь, но поговаривают, что не все у них с Аркадием… Как бы это сказать, нет прежних отношений, будто бы… Но опять не берусь судить. Не знаю.