Как умеют любить кошки

Они жили по соседству. В одном доме, но в разных квартирах. Дом деревянный, построенный на двух хозяев. Под полом пространство между квартирами не было перегорожено. Для хозяев это не имело значения, а вот для их питомцев... На кухне в той и другой квартире были выпилены в полу небольшие квадратные дырки -для кошки. Так делали все в деревне. Кошка в деревенском доме животное необходимое.
 
В одной из квартир жил кот. Звали его Черныш. Понятно что и сам он был черный, но это обстоятельство ничуть не влияло на благополучие его кошачьей жизни. Жил он в тепле и неге. Был любим хозяевами и уважаем уличными котами. Ему принадлежали целых две мисочки. В одну из них хозяйка наливала "молочко". . Она так и говорила: "Иди, мой хороший, я тебе молочка свеженького налью". Хозяйку звали Таня. Она была добрая волшебница. именно она наполняла обе мисочки едой, а это не каждый может!
 
Да, мисочки! Мы отвлеклись.
Другая предназначалась для мяса. Если мяса не было, Черныш громким "Маау" оповещал Таню и мясо появлялось. Оно появлялось из большого белого шкафа на кухне. И если не очень сообразительные хозяева не сразу понимали, что означает требовательное "Маау", то Черныш повторял это магическое слово, сидя перед белым шкафом на кухне, до тех пор пока не получал желаемое. На часы он обычно не смотрел и не очень задавался вопросом почему иногда люди бывали недовольны. Мясо в миске должно лежать!
 
Это он усвоил давно, еще в детстве. В те далекие времена, когда его маленького, голодного Таня подобрала на улице. Она его вымыла и накормила. Черныш за время своих голодных скитаний уже и забыл блаженное чувство полного живота. Когда кожа на животе натянута как пузырь и если лежишь на боку, нужно приподнять голову, чтобы увидеть задние лапы. Так он и лежал в тот первый вечер в этом доме и сладко-тревожное чувство дежавю не покидало его. Он начинал смутно вспоминать другой теплый дом и теплый живот мамы и свой живот, надувшийся, как пузырь.
 
Хозяйка обещала тогда откормить его и сдержала свое обещание. Иногда Черныш любовался своим отражением в зеркале. На него смотрел крупный, довольный жизнью кот с блестящей черной шерстью.
Никакого сравнения с тем тонконогим всклоченным заморышем, которого Черныш однажды увидел в луже, подбежав к ней напиться. Хорошо, что он тогда был маленьким и не понял почему этот урод дразнится. Вернее он не понял, что тот урод и есть он сам. Ну и хорошо, что не понял. У него тогда проблем и без этого хватало.
 
В другой квартире жила кошка. Звали ее Кузька. Вообще-то это имя для кота, но хозяйка так и думала, что брала кота. Назвала, и только потом разглядела, что приобрела кошку. Вот такое недоразумение. Вообще-то трехцветных котов не бывает , а Кузька была именно той счастливой редкой окраски. Правда Кузькина хозяйка об этом ничего не знала. Кошка ей нужна не очень-то и нужна была. Соседский кот сам мышей не ловил, но они в доме и не появлялись. Что им в доме делать, если там кот живет?
 
А так..., предложили, она и взяла.
Кузькина жизнь резко отличалась от жизни Черныша. Вот тут и вспомнишь поговорку - не родись красивой...
Не жизнь у нее была, одно недоразумение. Как с имени началось, так и вся жизнь недоразумением стала.
 
Не сказать, чтобы хозяйка ее совсем не кормила. Но кормежка та постоянной не была. В хорошие дни Кузьку угощали супом или жаренной картошкой, а в обычные ей приходилось довольствоваться куском хлеба. Кузька не отличалась ни размером, ни телесами.
 
Она была миниатюрной и в общем-то симпатичной кошечкой.
Такой видел ее Черныш. И непонятно что сыграло тут главную роль, то ли трехцветное великолепие, то ли просто время его подошло, но Черныш влюбился. Повзрослел и влюбился. Влюбился не дожидаясь весны в самые лютые морозы.
 
А события жизни Кузьки продолжались развиваться под знаменем недоразумения. Недоразумение приобретало жестокую направленность. Однажды кот спустился по делам в подполье, пропел там серенаду, но дама его сердца не появилась.
 
Хозяйка Черныша услышала ночью мяуканье.
- Опять кошку не накормила,- подумала она о соседке - и как только сама спать может, если кошка кричит?
 
Соседки не дружили. Они были очень разные. И ругаться не ругались, но и дружбы не было.
И не знала тогда Таня, что Кузька не дома кричит. Что хозяйка Кузьки выгнала кошку на улицу, а сама уехала на несколько дней. Кошка нашла самое теплое место. Она забралась на чердак и прижалась к дымоходу. Морозы стояли трескучие, печка у соседей топилась практически непрерывно. Дым валил из трубы, нагревая кирпичную кладку дымохода.
Кошка сидела распушив шерсть, прижимаясь к едва теплым кирпичам. Кирпичи ей казались горячими по сравнению с обжигающим морозным воздухом . Но и они не смогли уберечь Кузькины уши. Наверное Кузька уснула, а проснулась от боли. Уши болели, горели огнем, хотя мороз не отступал. Кузька заплакала, жалобно-жалобно.
 
- Опять кошку не накормила,- подумала в это время хозяйка Черныша и с досадой перевернулась на другой бок в надежде еще раз уснуть до работы.
 
- Ну и куда тебя несет в такой мороз?,- ворчала она утром на Черныша. Черныш не отходил от двери и просился на улицу.
-Ну пойди, пойди, поморозь хвост!
Вернулся кот не один. На Кузьку страшно было смотреть. Она еле стояла на ногах. А уши... Ушей у кошки больше не было. То есть ушные раковины были конечно на месте, а вот вместо торчащих треугольников ... Представьте, что вы обжигаете капроновую ленточку огоньком от спички . Рука дрогнула и край получился неровный, с кругляшками расплавленного капрона.
 
Примерно так выглядело то, что осталось от ушей бедолаги.
Черныш проскочил в дом, а Кузька стояла на пороге и жалобно мяукала, как бы спрашивая разрешения.
Таня кошку не любила. Случается так. Неприязнь к человеку автоматически перенаправляется на его питомца .
Но тут, ошарашенная видом Кузьки, женщина посторонилась.
- Заходи уже, бедная ты, бедная.
 
С того дня началась у кошек почти легальная семейная жизнь. Правда прошмыгнув в дом Кузька моментально исчезла в дырке на кухне, спряталась под пол и не показывалась. Но разрешение зайти было получено.
Таня все высказала соседке, впервые на конфликт пошла. Обругала, как только та дома появилась.
 
-Чего же ты ее на улицу-то вышвырнула? Не лето ведь. Оставила бы дома, хоть уши бы у кошки целые остались. Думаешь, не больно ей? Обмороженной? Не стыда, ни сердца у тебя нет!
 
Больше на улицу Кузьку не выгоняли, оставляли дома. Черныш требовал мяса в два раза больше. Мисочка для мяса перекочевала прямо к дырке в полу. Кот подцеплял мясо лапой, рассматривал повисший на когтях кусочек, как бы оценивая качество, и бросал его в дырку. Иногда из этой дырки торчала безухая голова, но моментально исчезала, едва кто-то из хозяев появлялся в поле зрения. Наверх Кузька не запрыгивала, а может быть и запрыгивала, но этого никто ни разу не видел.
 
Хозяйка Черныша испытывала к соседской кошке смешанные чувства. С одной стороны жалко кошку, она не виновата. С другой - уж очень неприглядный вид имела возлюбленная ее красавца.
 
- Ведь такую страшилу и не погладишь!
Жалость и брезгливость не самая надежная основа для любви.
 
Да и с соседкой отношения совсем испортились. Раньше не было отношений, а сейчас холодная война. По-другому не назовешь.
 
-Соседка ходит, не здоровается, отворачивается, а я для ее кошки мясо покупаю! Смешнее не придумаешь. Но кошку жалко.
 
Кошка между тем поправилась, шерсть у нее заблестела, только обмороженные уши напоминали о том кошмаре, который пришлось пережить бедолаге.
 
Однажды ночью хозяйка кота проснулась от жуткого воя. Подскочив спросонья, она сидела на краю кровати, машинально шарила ногой по полу - искала тапочки, прислушивалась.
 
В доме было тихо. Таня даже подумала, что страшный вой ей только приснился и собралась было снова лечь, но вой повторился. Высокому страдальческому "мйяууу" вторил хрипловатый голос Черныша.
 
Очутившись на кухне Таня увидела кошек. Кузька лежала на полу у спасительного входа в подполье. Рядом сидел Черныш.
Живот кошки сводили судороги. Она котилась. Убегать у Кузьки сил не было. Она лишь приподняла безухую голову и посмотрела на Таню страдальческими глазами.
 
Женщина схватила выстиранный на днях половичок, постелила на него старенькое полотенце и бережно переложила кошку поближе к теплой печке в коридоре. Кошка умудрилась задеть своим обмороженным ухом руку Тани. Ни отвращения ни брезгливости женщина не испытала. Их вытеснило великое женское сострадание.
 
- Потерпи, потерпи милая, - Таня гладила Кузьку по голове.
Черныш сидел рядом и лизал кошкину мордочку.
 
Спать Таня не могла. Она пошла на кухню и включила электрочайник. Так и сидела, обхватив руками кружку с чаем. Чай давно остыл.В голове не было ни одной мысли. Женщина вздрагивала от жалобного мяуканья. Она почти физически ощущала боль маленького несчастного существа.
 
- А говорят, кошки легко рожают. Да что же это, а?
Внезапно звуки изменились. Таня выглянула в коридор.
Нет, такого не бывает! Живот Кузьки свело в схватке. Из горла измученной кошки вырывались страдальческие, слабые жалобы.
Котенок вышел уже наполовину. Черныш урчал и тащил его наружу.
 
Ужасная мысль - Он его съест!
 
Таня не могла пошевелиться. Она стояла и смотрела. Как в страшном фильме, когда хочется закрыть глаза, но они не желают закрываться, наоборот становятся все шире.
Маленький черный комочек лежал перед котом. Он его облизывал! Черныш взял на себя обязанности матери.
Кузька затихла.
 
Их было еще четверо. Пять котят. Четыре черных, как папа и один трехцветный.
- Кошечка,- подумала Таня.
 
Кузька пробыла в гостях три дня. Видимо роды очень измотали ее. А когда немного оклемалась, она одного за другим перетаскала котят к себе. Хозяйка ее опять не жила дома.
 
Все было, как и прежде.
Лишь появилась на кухне у Тани еще одна мисочка для молока, прямо у входа в подполье. Кузька уже не убегала, а степенно удалялась основательно откушав.
 
Дома в пустой квартире ее ждали дети.
Котята росли дикие. И только одна маленькая трехцветная кошечка появлялась иногда из подполья. Однажды она зацепилась коготком и повисла на шторке. Висела и жалобно пищала.
 
- Надо же, совсем как Кузька,- подумала Таня, снимая озорницу со шторы.
- Лишь бы судьбу ее не повторила.