Свет в окне...

Тамара Петровна, тяжело дыша, вошла в прихожую и поставила на пол две неподъемные сумки.
 
В квартире, как всегда вечером, было оживленно: громко орал телевизор в гостиной, дочь без умолку трещала по мобильному, из комнаты сына доносились раскаты взрывов и стрельба – компьютерное сражение, видимо, было в самом разгаре. Разделась, сунула уставшие ноги в уютные домашние тапочки и, подхватив сумки, направилась в сторону кухни, распаковываться.
 
Привычно отправила в холодильник сметану и яйца, сунула в хлебницу батон, высыпала в вазочку печенье, сгрузила под мойку картошку и лук… Сумки постепенно опустели. «А где же кошелек?!» - подумала растеряно. Вернулась в прихожую, пошарила по карманам плаща: пусто! Заглянула в сумочку. Расческа, платок, косметичка, мобильный – все на месте, кошелька нет. Подумала расстроено: «Не иначе, как на кассе забыла, когда расплачивалась и продукты складывала! Совсем голова дырявая стала…»
 
Денег, собственно, оставалось немного, жаль было самого кошелька, новенького и такого красивого! Уж как она на него заглядывалась, сколько раз мимо проходила и возвращалась, рассматривала. Дорогой, зараза… И как по детски радовалась, когда получила его в подарок от мужа и детей, на день рождения! И вот – потеряла, и так глупо…
 
С минуту постояла в нерешительности и начала быстро одеваться: «Вернусь! Ну, чем черт не шутит – а вдруг, найдется!» И выскользнула из квартиры…
 
В супермаркете в вечернее время было многолюдно. Тамара Петровна, лавируя между тележками и спешащими людьми, пробиралась к нужной кассе, и вдруг остановилась, как вкопанная: в нескольких метрах от нее стоял муж с девушкой лет 20-25. Как зачарованная, следила она за мужем, выкладывавшим на ленту транспортера шампанское, дорогой коньяк, конфеты, фрукты, торт, кофе… Потом медленно начала пятиться назад, пока не уперлась спиной в ячейки камеры хранения. Торчащий в замке ключ больно врезался между лопаток, она, наконец, очнулась и опрометью кинулась прочь…
 
… Дома прошла сразу на кухню и без сил опустилась на табуретку. В полуоткрытую дверь заглянула дочь: «Мам, а ужин скоро?» Но, увидев мать, молча сидящую посреди кухни в плаще и сапогах, тихонько прикрыла двери и ретировалась.
 
Не глядя, открыла ящик стола и достала зеркало. Посмотрела на свое отражение: начинающая стареть, рано располневшая женщина. Привычно отметила: «Корни отрасли, пора краситься…» Провела рукой вдоль подбородка – щеки уже слегка «обвисли», в уголках глаз «гусиные лапки»… Горько подумала: «Да уж… Куда мне до нее? Молодая, красивая…» И волной накатила обида: «А как же все, что было?! Дети, вся жизнь… А как же я?»
 
Так и сидела, не раздеваясь, не шевелясь, как окаменевшая. Не слышала, как вернулся муж. Распахнулась дверь: «Томочка! А что у нас сегодня…» И осекся. Помолчал. Потом робко спросил: «Томусь… Ты что? Тебе плохо?» Еле слышно, одними губами прошептала: «Я все видела… Там, в магазине…»
 
В несколько шагов оказался рядом, присел, взял ее ледяные руки в свои: «Том, ну что ты… Это же Галочка, секретарша! Не узнала? У гавбуха завтра юбилей, 55… Надо поздравить, а шеф, сама знаешь, застолья «с размахом» не очень уважает. Вот и решили в обед сладкий стол накрыть! Уже все на работу завезли, а цветы Галочка утром сама купит…»
 
Она не знала, что думать. С одной стороны, увиденное в магазине все еще стояло перед глазами. С другой… Спиртным от мужа не пахло, да и вернулся он слишком быстро. Тамара Петровна тяжело вздохнула и вдруг, неожиданно, горько расплакалась. Муж ласково, как ребенка, гладил ее по голове, что-то тихонько приговаривал… Потом встрепенулся: «Ох… А главное, главное-то я и забыл!» Выскочил в прихожую, тут же вернулся: «Вот…» На ладони у мужа лежал ее кошелек!
 
Слезы высохли. Спросила: «Как… Как ты его нашел?!» Улыбнулся: «У кассирши лежал… Я сразу сказал – моя жена забыла!» Все еще не могла поверить: «И тебе его отдали?» Он уже весело смеялся: «А попробовали бы не отдать! Я ей говорю – откройте, там фотография, моя и детей! Ну, и тебя описал, как выглядишь, в чем одета…»
 
Город спал. В доме светилось одно окно. Двое не очень молодых людей сидели на кухне. Им было хорошо…