Неспящие в купе (Окончание)

Эльза Железняк
Сыновья ринулись к ступеням, забрать вещи и помочь матери спуститься по ступенькам. И именно этот момент, который так хотела увидеть Лариса, всё же она проморгала. Её мужчины наперебой обнимали и целовали, вот она наконец-то долгожданная встреча. Станислав Вениаминович разделил всеобщую радость. Когда ребята подскочили к ступенькам, закрыв собой сошедшую Анну, Станислав Вениаминович шагнул ей навстречу и вполголоса предупредил:
 
- Привет. Никаких эмоций, жена рядом. Номер двести семнадцать во Фрегате. – Не поворачивая головы, проговорил скороговоркой, и сделал второй шаг по направлению к вагону, протягивая руки к своей жене.
 
Анна на мгновение замерла, хотела оглянуться, чтобы посмотреть на свою соперницу, но не оглянулась: новая обида кольнула её в сердце: «Ага, и этот боится жену, а как же он собирается уходить от неё? Забронировал номер в гостинице для того, чтобы от жены сбежать на пару часов? Ну, нет, дорогой, ты у меня будешь выбирать, я не зря составила план боевых действий и не отступлю от задуманного»- твёрдо решила женщина, идя к выходу в город на троллейбусную остановку. Оставим рассерженную Анну и вернёмся к семье, которую она собиралась всеми правдами и неправдами разрушить.
 
Ребята взяли её сумки, а муж предложил ей как обычно руку, Лариса не раздумывая, по привычке взялась за неё. Покидая перрон и идя к машине, Лариса пыталась в рассосавшейся толпе увидеть знакомое тёмно-синее пальто Анны. Её нигде не было. Лариса вздохнула и села в машину между близнецами, за рулём был старший.
 
- Ну что, Андрюш, ты ещё без меня не женился? – Шутливо спросила сына. Все засмеялись.
- Нет, мама, пока я не окончу училище никаких жён, через три месяца новая практика, ухожу на полгода. А там не за горами и диплом.
 
В разговорах о будущем Матвея и Тимофея не заметили, как подъехали к дому. Поднявшись на свой этаж, увидели открытой дверь: на пороге стояла Клавдия Ивановна:
 
- С приездом, Ларочка! - Она протянула руки для объятий.
 
Свекровь встретила Ларису радостно, а Лариса, если честно, не так уж часто вспоминала о ней, больше думала о мужчинах: как там они. Свекровь вспоминалась только в том случае, если думала о них. Лариса сама обрадовалась, что наконец-то она дома, что все эти занятия позади и что теперь она снова будет просыпаться в своей уютной постели, а не на диване у сестры. Когда суета приутихла, приезжая привела себя в порядок после дороги и перед тем, как сесть за стол, каждый получил свою долю столичных подарков. Удивительное дело, но как даже маленький знак внимания повышает настроение, дарит радость, если удачный. Все дружно сели за стол, и начался тот самый разговор, который можно услышать в каждой семье. После того как разрезали торт и стали пить чай, раздался телефонный звонок. Андрей, который ближе всех сидел к двери в прихожую, встал. Телефон тренькнул один раз, замолчал.
 
- Или ошиблись или сорвалось. - садясь, резюмировал он.
 
В это время отец семейства сделал попытку встать из-за стола, как он услышал голос жены, от которого у него снова подогнулись колени, и сердце куда-то ухнуло вниз. Все посмотрели в этот момент на него, он попытался улыбнуться и встал.
 
- Скорее это условный сигнал, папе должна таким образом звонить женщина по имени Анна. Сейчас зазвонит. – Не успела договорить фразу, как телефон зазвонил снова. Лариса посмотрела на улыбающегося мужа, но глаза выдали его, он боялся того, что она могла узнать о его похождениях.
Сын не дожидаясь, когда отец пройдёт к телефону, снова встал и взял трубку:
 
- Я слушаю вас, - пробасил он в трубку. – Через какой-то промежуток времени в наступившей тишине в комнате, все услышали его голос. – Нет, я не Слава, а его сын, он сейчас подойдёт, и вы всё скажите ему сами.
 
Станислав Вениаминович, стоявший в нерешительности, пошёл в переднюю. Уступая дорогу, вошёл растерянный Андрей.
 
- Иди, папа, там у тебя уже и ребёнок оказывается должен родиться!
 
- А это главная часть плана этой женщины, она в принципе не может иметь детей. Почти всю ночь я слушала о её похождениях и вот теперь нужно крепкое мужское плечо, на которое она могла бы опереться в старости. Что же ты стоишь, иди, лопай лапшу, которую будут тебе вешать на уши. - Обратилась вполголоса Лариса к мужу.
 
Стас вышел и все услышали, что он говорил в трубку, хотя Лариса встала и начала собирать посуду.
 
- Я слушаю вас. - По привычке начал он, помолчав некоторое время, он снова заговорил:– а разговора не будет. У вас есть время вернуться домой вечерним поездом. - После некоторого молчания он заговорил снова. – Это твои проблемы, Анна, я ничего не обещал, я не волшебник, чтобы чьи-то фантазии претворять в жизнь…Ты видела мою жену сегодня,…. да в купе, с тобою и сделай для себя выводы… Нет, я не помощник в таких делах. Прощай. – И было слышно, как опустилась трубка на рычаги.
 
Он постоял ещё некоторое время, собираясь с мыслями, и сделал шаг по направлению той комнаты, откуда только что вышел. Вышел мужем, а кем его встретит его жена? Сердце бешено колотилось, он очень хотел, чтобы как можно дальше оттянуть время разговора, но решил не отступать. Станислав Вениаминович посторонился, уступая сыновьям дорогу, относившим посуду на кухню, и не знал, как посмотреть всем в глаза: он шёл как на расстрел.
 
Лариса сидела на диване рядом с матерью и давала ей какие-то таблетки и что-то тихо говорила, прилившая кровь к голове заглушала её слова, она не посмотрела в его сторону.
 
- Я не буду говорить, что это недоразумение, но выслушай меня, пожалуйста. – Дрогнувшим голосом попросил Станислав Вениаминович. Лариса чуть повернула голову в его сторону:
 
- Я выслушаю, но не сейчас, видишь, маме нехорошо. – Жена явно не шла на разговор.
 
Он присел рядом с матерью, взял её руку, натруженную, мозолистую на сухенькой ладошке, которая иногда его шлёпала, а чаще гладила по голове, плечам и прижал к губам.
 
- Мама, всё будет хорошо, я взрослый мальчик и глупостей не буду делать. Обещаю. – Совсем по-детски вдруг прозвучали его слова.
 

Лариса мысленно усмехнулась: «Боже мой, а я ведь, оказывается, знаю его наполовину, и какая же та, вторая его часть? Ну что ж, придётся знакомиться. Не знаю, нужна ли имитация крушения корабля, чтобы видеть, как первыми его покидают крысы. Если брак только дал трещину, его стоит сохранять, а если одни осколки? – В который раз она возвращалась к этой мысли.
 
Остаток дня прошёл менее весело, все находились в большой комнате, надвинувшаяся беда как бы старалась изо всех сил ещё ближе соединить этих людей в монолит. Телевизор показывал какую-то комедию, Лариса смеялась вместе с ребятами, а сердце время от времени простреливало тоненькой иглой измена мужа, не отпуская от себя ни на минуту бедную женщину. Она не представляла себе, как они со Стасом окажутся наедине в спальне, как себя вести, что говорить с родным и в то же время ставшим чужим человеком. Она себе не могла представить, что между ними встала стеною другая женщина. Она помнила все памятные встречи от первой до последней: первый поцелуй, первую размолвку и примирение, она летала на крыльях любви, и когда Стас сделал предложение, с лёгкостью впорхнула в наряд невесты. Беременность, рождение детей и постепенный спад в отношениях объясняла себе, тем что со временем происходит охлаждение, так сказать критический срок в супружеских отношениях, которые черпала, читая книги по психологии. Она пыталась их оживить, но дети забирали большую часть времени, но это нормально, детей нужно ставить на ноги обоим родителям, а не только одной ей. Но Лариса гнала в сторону такие мысли, что ей ещё нужно: не пьёт, не курит, не гуляет. А он, оказывается, гуляет, да ещё как! Дошло до неё, пусть чистая случайность открыла ей глаза, но открыла и она не должна прятать голову под крыло, как это делают деревенские гуси. А Лариса не гусыня, но как начать разговор или инициативу передать виновнику - эта мысль занимала её, пока не пришлось идти спать
 
Станислава Вениаминовича также эта мысль крутилась в голове: с чего начать и как преподнести, нужно узнать, что известно Ларисе. Если она знает об условном сигнале телефонного звонка, то что известно ей ещё. Он страшно злился на Анну, кто её дергал за язык?! Вот чёртово бабьё, не может язык держать за зубами, дай им потелепать, мёдом не корми. И этой своей болтовнёй подставила под удар его семейное положение. И только потому, что инициативу знакомства проявила Анна, в своём падении он винил в первую очередь её. У него и до неё бывали интрижки, которые ни к чему не обязывали, скоротечность которых не давала возможности прочно запасть в душу и не вносить в семью разлад. И видя, как некоторые женщины охотно идут на контакт с чужими мужьями, Станислав Вениаминович строго контролировал свою жену: он знал каждый час прожитый ею. Она была у него на виду: с кем общается, какие планы на день, неделю, был в курсе всех текущих дел. Коллеги по работе ей завидовали, но даже себе Станислав Вениаминович не мог сознаться, что не всепоглощающая любовь толкала его быть внимательным супругом, а скорее ревность. Он себе и мысли не мог допустить, что эти небольшие руки, занятые каждый час работой по дому, могли сомкнуться на чьей-то шее, обнять чью-то кроме него голову, что эта хорошенькая головка могла припасть к чужой груди, а слегка припухшие губы небольшого рта ответить поцелуем чужаку. Его передёрнуло от этой мысли. Он взял халат и пошёл в ванную. Мылся долго и основательно, как будто – то хотел смыть с себя как бы символично всё, что могло быть от чужой женщины, как производят омовение грехов, чтобы предстать перед женой очищенным.
 
Когда Станислав Вениаминович зашёл в спальню, Лариса сидела на кровати и одевала ночнушку. Верхний свет был выключен, и горело только бра в изголовье кровати. Волосы были распушенными и лёгкими волнами ниспадали чуть ниже плеч, они отсвечивали и сверкали, как настоящее золото, рассеивая свет ореолом вокруг головы. Находясь месяц в командировке, Лариса немного поправилась, но её это не портило, а наоборот придавало некоторой очаровательности и сексапильности. Округлые ямочки на локтях мелькнули перед глазами супруга, который как бы только впервые увидел женщину, сидящую перед ним. Долгие годы супружества приучили к лицу супруги, делая его привычным, как привыкают к любимой вещи, но месяц разлуки заставил взглянуть на неё с другой стороны. Он присел на пуф и глубоко вздохнув, решился на разговор. Рассказывая о своих отношениях с Анной, старался обходить острые моменты, чтобы не ранить нечаянным словом свою жену. Только теперь он понял как она ему дорога и как он её любит. Лариса слушала, не перебивая и помолчав после исповеди мужа некоторое время, негромко, но твёрдо произнесла, чеканя каждое слово:
 
- А в постели оказывается с женой никакой любовник. Ты вялый и ленивый самец.- Не щадя била наотмашь словами Лариса. – Спасибо Анне, что волею случая она открыла мне глаза, на то, что есть другая, яркая жизнь, а не только стирать носки и гладить трусы мужу. Что есть такая любовь, которая дарит человеку крылья, и выходит, крыльев у меня нет, мне их ты не подарил, и я прошла по жизни пешком. Но я тебе обещаю, что если дашь повод мне помнить твои похождения и не забыть их, то я такие тебе рога наставлю, что будешь цепляться за высоковольтную линию, и это не будет местью - я хочу узнать, какими всё-таки бывают настоящие мужчины!
 
Станислав Вениаминович опустился перед Ларисой на колени, обхватив руками за бёдра, сомкнув их на спине, чуть ниже талии, приник головой к бёдрам, упираясь чуть лысеющей макушкой в живот жены, вдруг заплакал:
 
- Ларис, чудо ты моё неземное, прости меня, я виноват, и никогда этого больше не повторится. Клянусь. Чем хочешь, поклянусь и твёрдо тебе обещаю, ты же знаешь, что слово держать я умею. И если хочешь, пойдём в церковь и обвенчаемся, я тебе устрою ещё одну свадьбу.
Ларисина рука невольно потянулась, чтобы приласкать своего неверного мужа, как обычно она гладит своих сыновей и остановилась на полпути.
 
- Я прощаю тебя, но забуду нескоро, помни об этом. Давай ложиться спать, завтра на работу, предстоит отчитываться за командировку. Там теперь работы накопилось невпроворот. - Усталым голосом произнесла Лариса. Обида обманутой жены прорывалась в каждой её фразе.
 
Станислав Вениаминович поднялся с колен, снял с себя халат, лег в кровать и выключил бра. Слова жены о том, что он никудышный в постели, сразили его наповал. Всего он мог от жены ожидать: слёз, упрёков, скандала, но чтобы вот так под дых, как заправский боксёр, никогда. И что теперь осталось ему делать? Доказывать каждый раз своей жене, что он мужчина, а не самец.
 
Лариса подобрала ноги на кровать и укрылась своим одеялом. Молчание прерыалось фразой, на которую следовал ответ.И через какое-то непродолжительное время, Лариса, проведшая прошлую ночь без сна, уснула быстро, свернувшись клубочком, как бы защищаясь от чего-то. Сквозь сон она почувствовала, как рука мужа осторожно коснулась оголённого участка шеи, спустилась по ложбинке между лопатками, и нежная волна страсти стала подкрадываться к ней, накрывая волной, следуя за рукой мужа. Затем ощутила нежное прикосновение его губ, её тело бросило в жаркую бездну, растворяя просыпающееся сознание в необъяснимом вихре эмоций, как в свою первую брачную ночь…