Джентльмен и Катя

Для кого судьба, а для кого наказание. Мы часто идем за тем, за кем идти не следует. Вместо того, чтобы идти по дорожке, рвем когти сквозь терновник. Есть сила независимая от здравого смысла. Вот такая сила и толкала Степановича к Кате, и он никак не мог понять, то ли Катя - судьба, то ли наказание.
 
Готов был идти за ней на край света, хотя понимал - не пара, уж очень они не похожие. Надеялся, что пожив вместе, притрутся, появится общая цель, идея, квартира, кровать и прочая утварь. Ведь противоположности притягиваются. Степанович звонил Кате, предлагал пообщаться, подбросить на своей «тачке», если ей нужно.
 

Катя понимала, что у Степановича на нее «виды», но предпочитала считать его другом. Воздушный эльф и божья коровка могут дружить, но не могут пожениться. Божьей коровкой Катя называла себя, с ее округлостями, а эльфом худющего и костлявого Степановича. Объединяло их одиночество, вдвоем всегда легче.
 
Катя заряжала оптимизмом: «Все что делается к лучшему», и переворачивала изложенную ситуацию так, что Степанович сначала терялся, потом колебался, в конце концов, делал вывод, что она права. Его поражало Катино восприятие действительности. Как тайфун, восхищала стремительностью и пугала наносимым вредом.
 
Неоднократно намеревался сделать предложение, но каждый раз срывалось. Возникающие эмоции были настолько противоречивы, что давали ощущение чего-то сверхъестественного. Степанович решил, не смотря на случайности, сделать предложение. Он позвонил Кате и пожаловался, что сломался ящик (телевизор).
 
Катя засмеялась: «Замечательно! До си пор, вечерами сидели и смотрели в «ящик», жили чужой жизнью. А теперь Вы свободны! Живите своей жизнью, вечером гуляйте по свежему воздуху, ходите в гости, развлекайтесь!». Катя обронила, что подруга живет в деревне и, пригласила на выходной.
Мысль о сексе накатила и испугала одновременно, но, естество пересилило врожденную и приобретенную осторожность.
 
Степанович схватил быка за рога: «Я Вас отвезу. В выходные с удовольствием выеду на природу». Катя, зная бережливость кавалера, предложила заправить машину. Но Степанович был джентльмен: «Что вы? Нет и нет. У меня полный бак».
 
Ранним утром «тачка» Степановича подкатила к крыльцу Катиного дома: «Карета подана», открыл перед ней дверцу, и они поехали. Степанович сегодня решил объяснится по всем правилам, как это делают джентльмены, предлагая даме руку и сердце. С колебаниями покончено. Он мужчина, орел, рыцарь, он даже почувствовал отрастающие за спиной крылья.
 
Машинально потерся худыми лопатками о сиденье, а вдруг прорезаются. Проехав 50 км, решил уточнить, пункт назначения. Женя изменила место жительства и, Катя не знала дороги: «На Барановичи, и повернуть налево за деревней Борщевка». Промелькнули бабы с ведрами грибов у дороги. Золотое времечко, конец лета, когда природа дарит - не ленись, собирай.
 
Инстинкт собирательства тянет в лес, поле. И Катя захватила мешочки на грибочки, ягодки, огурчики и на все остальное, что подруга подкинет с барского плеча, что по дороге прикупит, что в лесу соберет. Степанович прихватил с собой джентльменский набор, бутылочку коньяка, колбаску, конфеты, средства защиты. Мягкие волосики тщательно причесал.
 
У человека должны быть друзья, и Катя вводила его в круг своих друзей. По стечению обстоятельств, Степанович оказался совершенно один. Рассказывал, что в молодости дружили с несколькими семьями. А когда разошлись, друзья остались с женой, а он один. В начале ему не хотелось встречаться с бывшей у знакомых, и он отказывался от приглашений, а потом его перестали приглашать. А новых друзей не завел. В возрасте это трудно.
 
Катя была для него подарком судьбы. Проехали столбик с отметкой сто, Степанович встрепенулся: «Не проехали?». «Нет, - ответила Катя, - слежу за указателями». Проехали еще 10 км. Степанович осведомился: «Далеко ли еще? Уже больше сотни отмерили». Катя позвонила подруге и сообщила: «Через 20 км поворот налево». У Степановича крылья несколько опали, и он сосредоточился на дороге. Следующие 20 км молчал, поджав губы. Еще через 10 км Степанович сложил крылья, но держался. Есть еще джентльмены.
 
Женя с крыльца крикнула: «Рада, что приехали! Жаль, что далеко живем, так бы чаще встречались». Прошлись по хозяйству, по окрестностям. Женя шутила, Катя смеялась, у Степановича за спиной крылья пошли в рост. Вечером выпили по стопочке, покушали, вспомнили юность, посмеялись. Степанович откровенно посматривал на Катю и в лице Жени искал союзницу.
 
Переводил разговор на тему, как тяжело жить одному, а женщине еще тяжелее, семья нужна. «Сходитесь», - предложила Женя. Степанович повернулся к Кате: «Что скажете?». Катя стала подкладывать колбаску и хвалить хозяйку. Пришла пора, ложиться спать. «Вам стелить вместе?» - спросила Женя, неся перед собой охапку подушек.
 
Этого момента Степанович ждал и боялся, вопросительно посмотрел на Катю и сказал, побледнев: «Вместе». Было видно, как напряглась венка на худой шее и побледнели костяшки пальцев. Катя обратила в шутку: «Конечно, только с Женей пообщаюсь, вспомним молодость, а после двенадцати к Вам перейду». Женя поддержала: «Если забудет, я ее с кровати сброшу. Перейдет».
 
Степановича лежал и смотрел в окно на темный лес, на большую и красную луну. Было нечто мистическое в красном диске над ночным лесом. Не то от луны, не то от ожидания, неизжитый цивилизацией первобытный страх шевельнулся под ложечкой, напряг тело. Степанович ждал и волновался. Катя пошушукалась с Женей о Степановиче, похихикали: «Наверное, ждет», и уснули.
 
Разбудили характерные звуки за дверью: «Ввэ, ввэ…», и босые ноги зашлепали по деревянному полу. В щель под дверью пробивалась полоска света. Катя встревожилась: «Ноги босые, что-то не так, Степанович одел бы тапочки». «Женя! Проснись! Посмотри, что со Степановичем, похоже, ему плохо», - толкнула она Женю. Женя, как настоящий йог, лежала на спине, вытянув руки вдоль туловища.
 
С закрытыми глазами и равномерным дыханием, проговорила: «Чего ему будет плохо? У него все нормально, мы не пили, и еда хорошая. Спи». Равномерное дыхание без изменений продолжало поднимать и опускать грудь. «Женя, проснись! - будила Катя, - свет горит». «Катя, ну, что ты такое говоришь? - Женя не открывала глаз, - Вот, я сейчас встану, зайду к нему в комнату, включу свет, разбужу, и буду спрашивать: «Степанович, тебе хорошо или плохо?».
 
Катя ее встряхнула: «Ну, ты йог, вставай! В прихожей свет, и Степанович бегает босой туда – сюда. Я не могу пойти, еще подумает, что собралась к нему перейти. Тогда, вообще, умрет. Нам труп нужен?». «Нет, труп не нужен! - Женя, надев халат, вышла в прихожую, - Степанович, что случилось?»
 
Степанович был, сосем, раздавлен: «Жутко болит голова, так никогда не болела. И тошнит». Катя с тонометром в руках уже стояла рядом: «Спокойно, без паники, ничего страшного нет, сейчас все снимем». Она померила давление, на трясущейся худой и жилистой руке Степановича - 150/100. Стало жаль Степановича - жизнь к закату, а он такой впечатлительный, так заволновался, что давление поднялось.
 
Дала клофелин и твердо сказала: «Выпейте». Степанович хоть и не принимал лекарств, выпил, и через 15 минут спал. Женя буркнула: «Довела мужика, он же тебя не знает, предупреждай, когда шутишь. Завтра скажу, чтоб не боялся, ты сама боишься». Катя сдерживала смех: «Это надо, поднялось давление от страха увидеть женщину в своей постели!».
 
Степанович проснулся без настроения, во всем теле вялость. Обратно ехали молча. Степанович, все-таки, решил осуществить задуманное. Он начал открытый разговор и, уже, открыл рот, чтоб предложить Кате жить вместе…. Но…, не судьба. Из-под колес, впереди идущего, грузовика вылетел камень. Резкий щелчок, похожий на выстрел заставил вздрогнуть. Переднее стекло пересекла трещина.
 
Степанович побледнел, он уже не мог ни о чем думать, кроме своей «тачки»: «А я хотел ее продать, а теперь стекло надо менять, а это 100 баксов». «Не переживайте, все что делается – к лучшему. Стекло склеите. Это знак, что машину продавать не надо. Неизвестно будет ли новая удачной, а эту никто угонять не станет». Степанович, хоть и понимал, что это не такт, но внутренне с ней согласился.
 
У крыльца, по джентельменски поцеловав ручку, Степанович исчез надолго, сказав, Катиной подруге: «Никак. Что не делаю, она меня не замечает. Я же не Рокфеллер». «Слово Рокфеллер это намек на потраченный бензин, - подумала Катя, - Степанович уже не объявится». Но, спустя пару месяцев, когда ночь стала длинной, а снег укрыл землю, раздался звонок Степановича: «Посмотрите, снежинки за окном похожи на перья. Не хотите выехать в лес на лыжах покататься?»
Похоже, у Степановича стали отрастать крылья.