Спасение Рыжей Сони. Часть 1.

Соня всегда была необычной, странной девочкой. Я уже не говорю, что она была огненно-рыжей, с большими зелеными глазами в пол-лица и очень светлой, гладкой кожей. Она была уже странной, поскольку была человеком. Нет, она была человеческим ребенком не одна в замке Аарона, поскольку что до нее, что во время ее пребывания и, наверное, и после, к Властелину доставляли детей из разных стран, из разных семей. Она была не единственной, но она была необычной. Ее принесли "Пятнадцатый" и "Тридцатая", так называли всех троллей во дворце и только Соня потом давала обитателям замка прозвища, которым тролли радовались или же обижались на нее. Аарону было не до того, чтобы выдумывать и напрягаться - как кого звать. В его канцелярии велась такая летопись, в которую вписывались те, кто принимался в замок, жил в нем и творил свои черные, серые и иные темные дела.
 
Соня была маленькой, как потом ей рассказала Тридцатая, лежала в корзинке, а ее родная мать собирала в лесу черемшу. Тридцатая подползла в корзинке, отогнула покрывальце и увидела странные, ярко-зеленые глаза девочки. Они ей так понравились, что она не думая о последствиях, понеслась с корзинкой в своих большущих зубах в замок. Там она похвасталась Пятнадцатому, который являлся подобием супруга Тридцатой, что у них, наконец, появилось дитя. Пятнадцатый высоко оценил преданность своей подруги и решил спрятать корзинку под большую лестницу, между первым этажом и подвалом. Девочке дали кусочек сахара, отнесли в укромное место. Там она задремала, а пара троллей наведывалась к ней каждый час, хорошо скрывая свое волнение и радость от приобретения. Прятать "свое" - это было привычным для местного населения замка, а прятать самое дорогое - это стало необходимостью.
 
Все бы было ничего, если бы не Рэй. Рэй был любимцем Аарона-Властелина. Когда-то он был тоже человеком, хотя иногда даже тролли сомневались - а были ли у него родители или их никогда не было. Рэй был большим мальчиком и его подобрали случайно, много лет назад на темной площади ближайшего человеческого города. Мальчик был голоден и когда его приволокли в замок, он попытался съесть бежавшую по коридору крысу, отчего Аарон пришел в неописуемый даже для его холодного склада характера восторг и оставил Рэя в живых. В общем, Рэю повезло, так как ему было уже семь лет, он стал учиться у Аарона всему, что только могло вместиться в его голову. Он стал холодным, надменным и очень проницательным, почти как его учитель. Рэй во всем подражал Аарону, даже его манере ходить немного согнувшись, тихо и медленно. Он был высок, имел длинные как у Властителя волосы, занимался собой и был по человеческим меркам вполне красив. Хотя о чем же я? Рядом с троллями любой станет красивым.
Рэй был очень осведомленным о жизни в замке, у него везде были свои шпионы, но он обнаружил корзинку с Соней самостоятельно. Он шел, нагруженный книгами, когда услышал шорох. Оставив книги на ступеньках, он как кошка просунулся под лестницу и увидел припрятанное троллями сокровище. Покрывальце отогнул, затем вынес на свет корзинку и рассмотрел этот "клад". Соня потянула к нему свои ручки, распахнув свои глазки, заулыбалась беззубым ртом. Тролли в ужасе разбежались, зная "железный" характер Рэя и возможные последствия.
 
Он взял корзинку и понес, предлагая каждому троллю, попадавшему на его пути, согласиться тем - его эта корзинка или нет. Все были в отчаянии, угодливо заглядывали в глаза и трепетали, ожидая чуда спасения от неминуемой гибели. В замке не приветствовали ни дружбы, ни привязанности и ни изъявления какой-либо слабости. А уж понятие "любовь" было вовсе запретным. Вторым нарушением правил было тайное появление человеческого детеныша, а ведь всем было известно, что любое движение, любое решение принималось исключительно Властелином. А тут кто-то принял решение за него, значит, нарушил Его Закон!
Рэй дошел до Тридцатой. Она потупилась и выдавила из себя, мол не мое, не знаю, не могу сказать. Остался один Пятнадцатый, да и тот молчал, тихо сопя в своей короткий, словно свинячий нос, угрюмо поглядывая через темные космы грязных волос.
- Тогда я выброшу волкам этого детеныша, поскольку он ничей, а уж после проведу дознание - чей кулек это был, почему оказался здесь и кому он был тут нужен.
 
По залу прокатился шепот. В зал вошел Аарон. Он был одет как обычно - в темный, немного потертый, мешковато сидевший на нем костюм, темные туфли, плотно обхватывавшие его маленькие ступни, держал в руках небольшую книгу. Шум, воспроизведенный Рэем отвлек его от ежедневных занятий и заставил спуститься вниз. На его груди сиял медальон на серебряной цепи в виде медузы-гаргоны - тайного знака тех, кто занимался темной магией. Такой магией, как Аарон и его ученик Рэй.
 
Властелин подошел к корзинке, которую держал ученик, немного брезгливо отвел прядку рыжых волос от лица девочки и замер. Неужели это тот ребенок, которого он так долго искал? Тот ребенок, который был способен на то, чтобы принять все, что знает сам Аарон и сделать его империю еще сильнее.
 
- Кто принес в замок это дитя?
Голос Аарона был тих, но все знали, что эта тишина, возможно, преддверие большой бури.
- Я спрашиваю - кто принес дитя? Я не сделаю ничего дурного тому, кто нарушил Закон и принес человека в мой замок. Мне интересна ваша находка.
Пятнадцатый вышел из толпы троллей и промямлил.
- Я…Мы…Это наше.
Тридцатая зыркнула на мужа и невольно присоединилась к нему, прижалась к плечу Пятнадцатого. Ей было откровенно страшно, ведь она знала - как карается нарушение Закона!
- Вы…Так. Вы будете заботиться о ребенке. Он не должен погибнуть, а потом, когда ему станет 7 лет, я скажу вам - что мы будем делать с ним дальше. А сейчас все свободны. Займитесь каждый своим делом и не докучайте мне.
 
Аарон нехотя отвел глаза от глаз Сони, больно таинственен был блеск этих маленьких глаз. Он много видел глаз детей, он много сделал попыток, но ни у одного из мальчиков, что приводили сюда, не было таланта, который бы удовлетворил бы амбиции Властителя. А тут такой подарок судьбы!
Так прошло 7 лет. Никто, кроме новоявленных родителей не интересовался жизнью Сони. Она росла как птичка, слыла очень живой и общительной. А еще она могла творить маленькие чудеса. Причем ее никто не учил этому, ведь как было условлено, ни Рэй, ни Властитель более не спускались к ним в подвал и не уделяли внимания маленькому "Чуду". Только Ирма приходила вниз и регулярно докладывала Аарону - как растет дитя. Ирма была троллем, но она много знала и много умела с помощью своих чар могла вполне сойти за человека. Однако ее выдавали несколько вещей - маленький, как будто нависающий лоб, совсем как у большинства ее собратьев, длинные, загнутые на концах когти, которые она имела привычку холить и лелеять, самое главное - совершенно злобный нрав. Она умела скрывать все, кроме него. Ее поступки, ее суждения, ее собственная мораль не могли скрыться за искусным фасадом учтивых манер и поклонов. Она была дамой двора Аарона, его правой рукой и верной "собакой". Тролли боялись ее еще больше, чем Властелина, поскольку Аарон мог отложить свою казнь или месть в виду своей занятости, ведь он был ученым и большим Магом, а Ирма помнила о своей мести всегда, а вот поводом для мести могла послужить любая мелочь, оплошность, досадное недоразумение. Она не была одарена ничем особенным, хотя умела колдовать и наводить любую мороку на людей. А троллей ей было не провести, они знали ее, боялись и ненавидели.
 
Ирме не нравилась Соня. Вернее, до семи лет она не знала, что найденыш - девочка. Если бы она знала, то нашла бы повод и погубила ребенка, когда он был в пеленках. А тут…Соня росла, умела разговаривать с насекомыми, животными и птицами. Ее рыжие волосы завивались в кудри, одежду приносили ее "родители" из ближайшей деревни, а украшением служило ожерелье из сушеных ягод и орехов.
 
Однажды она играла в саду. Объектом ее насмешек стал маленький енот, которого она ловила, щекотала, снова отпускала. Ее звонкий и задорный смех доносился из темного угла сада. Она только проснулась и ухитрилась поймать себе друга для игр. Все обитатели замка, надо сказать, спали днем, а вечером просыпались. Было принято считать, что солнце - это большое зло, его нельзя видеть, оно слепит и уничтожает. Кстати, это было верно в отношении троллей, которые как бы плавились от ярких лучей, а вот Аарон, Рэй и Соня вполне могли петушествовать при свете дня. Но правила - есть правила, Закон - есть Закон, поэтому Соня почти не знала - что такое солнце, зачем оно нужно. А уж, что солнышко дарит свет и жизнь всему, что живое она бы не поверила на слово, ведь Пятнадцатый всегда строго-настрого наказывал никогда не выходить на свет и не попадать на эти золотистые лучики. Иначе все! Смерть!
 
Итак, она играла в саду, а мимо шла процессия…Аарон, Ирма, Рэй и еще пара-тройка троллей. Аарон остолбенел, ведь он много столетий не слышал смеха! Он направился к месту, откуда шел этот звук, раздвинул кусты и увидел Соню. Она сидела на траве, щекотала травинкой нос маленького енота и хохотала над его чиханием, любопытством и природной живостью. Он чихал, отпрыгивал и снова приближался. Соня отвела прядку рыжих кудряшек и уставилась на Аарона.
 
- Она девочка? Почему мне никто не сказал?
Все заметались, приволокли опекунов, стали истошно орать, отчего енот убежал, а Соня встала и остолбенело наблюдала как терзают ее родителей.
- Ребенок оказался женского пола…Какой из нее маг, я спрашиваю вас, бестолочи!
 
Этот шепот перекрыл весь гул и движение воздуха в лесу, все стояли и молчали. А Соня нагнулась, сорвала большую ромашку, затем протянула руку в сторону процессии и замерла. Цветок как по-волшебству вдруг поднялся и направился к Ирме, затем приблизился к ней, намереваясь лечь к ней в ладонь. Но Ирма скорбно стояла, угрюмо нахмурив брови и не протягивала руки. Цветок, не выдержав своего веса, начал падать, но не достиг земли. Его подхватила какая-то сила и мигом отнесла обратно к Соне. Он воткнулся ей в волосы, причудливо переплелся стебельком с ее кудрями.
 
- Вот так, моя дорогая ученица. Для того, чтобы передвигать предметы, необязательно поднимать руку. Сильному магу достаточно одного взгляда. Завтра ко мне. Я буду тебя учить. Как тебя зовут?
- Рыжая Соня, Властитель…
Процессия вышла с поляны, оставив Соню в одиночестве.
 
Продолжение следует…