Предел

Как пишется в скучных рассказах, тот вечер не предвещал ничего нового. Это значит – ничего хорошего. Потому что ей пришлось задержаться на работе, из-за этого опоздать на пригородный автобус и ждать следующего. Что это значит? Только одно: «А, шлюха! Всех на работе обслужила? Знаю я, как ты работаешь! Сек-ре-тут-ка!» Перекошенный в презрительной злобе рот, запах застоявшегося перегара, дикие глаза. И синяки, и кровь, снаружи и внутри.
Что поделаешь – почти деревня! Пригород. Конечно, не все так живут. Просто ей, Маришке, не повезло. Да нет, когда-то… Когда-то Леха был «первым парнем на деревне». Да и она – не дурнушка. Когда все пошло наперекосяк? Когда он вернулся из Чечни и не получил денег за боевую командировку? Когда его поперли из милиции за то, что жестоко избил подследственного? Причем, так, что даже свои не сдержались. И вот теперь измываться над ней – единственное развлечение. А она старается как можно больше пропадать на работе. Хотя хорошо знает, что за этим следует. Что ей остается делать? Понятно, что: терпеть. Милиция на такие звонки не приезжает, да и телефона больше нет. Стационарный аппарат он разбил, сотовый пропил. Может, с ним запить, да и спиться к черту?! Это ж все равно не жизнь. Уйти? Куда? Это дом ее родителей, а он здесь прописан. Маришкины родители рано умерли, а его семье на все наплевать. «Бьет – значит, есть за что», - вот и весь разговор.
Повторюсь: тот вечер не предвещал ничего необычного. Дальше по закону жанра должно последовать «как вдруг»… Это самое «как вдруг» действительно последовало.
- А, шлюшка вернулась! Всех обслужила?! – привычно заревел опустившийся мужчина.
А Марта, маленькая запуганная пуделиха Марта вдруг звонко рявкнула и, сама испугавшись, бросилась прочь. Спившийся боец споткнулся о маленький мохнатый комочек и плашмя рухнул на пол. И что-то вдруг вспыхнуло, взорвалось в ее голове. Потому что Марина – та самая Маришка, методист на институтской кафедре, схватила с вешалки поводок и начала бить муженька по спине, по голове, по ногам…
Она успокоилась, когда правая рука уже не шевелилась. Тихонько сползла по стене на пол, заглянула к нему в лицо. Он встал, пошатываясь, вышел из дома.
На следующий день за вещами пришла его сестра.
- Ты это… Вещи-то… Уезжает он. Не по-людски все как-то…
Маришка посмотрелась в зеркало. Впервые за долгие годы ей не нужно было замазывать следы побоев и слышать: «Ха, посмотрим, как ты такая своим е..рям понравишься»!
- А полдома-то мы отсудим! Посмотрим, кто кого! – неслось от крыльца.
Маришка взяла в руки поводок, прицепила Марту и отправилась на улицу.