Мистика в книге... и в жизни

Здравствуйте, уважаемые читательницы и читатели!
Сегодня легенд не будет . Поговорим о различных «мистических» событиях, которые с нами случались? Как автор, работающий в жанре мистического романа, я с большим удовольствием слушаю истории о различных совпадениях, исполняющихся снах, предчувствиях и прочем. А вдруг одна из ваших историй вдохновит нас на новые романы? Только осторожно! Написанное иногда сбывается…
Думаю, у каждого автора есть в запасе история о том, как придуманное вдруг невероятным образом исполнялось. Случаи с совпадениями бывали и у меня, но так, чтобы книга страница за страницей вдруг стала воплощаться в жизнь, произошло лишь однажды, недавно, когда я написала роман «Распахни врата полуночи».
Может, все началось с одной фразы, брошенной как-то сгоряча в период усталости и творческой засухи, когда я поняла, что просто пишу историю, но не «проживаю» ее: «Я не знаю, что может меня эмоционально встряхнуть так, чтобы текст «ожил»!». Видимо, эта фраза была услышана. И я словно оказалась на месте героини романа Анны, столкнувшейся с тем, что предметы, люди, обстановка, события из ее снов вдруг стали обнаруживать себя в жизни. А может, все произошло потому, что я впервые нарушила свое правило – избегать прототипов, включила в сюжет много деталей из реальной жизни и поэтому как бы «обрекла» частично выдуманную историю на то, что она «ожила».
Впервые у одного из героев оказался прототип - старичок очень уж колоритной внешности и экстравагантного поведения, проживающий вместе со мной в одном городке. Несуществующий испанский поселок Санрок был списан с того, в котором я какое-то время проживала. Окна моего дома выходили на разрушенную фабрику стекла, которой в романе отводится значительное место, с балкона виднелась скала в виде двуглавого «монстра», которая так же упоминается на страницах. Для романа специально была написана песня другом-музыкантом (правда, главного героя я с него не списывала) История переводчицы Анны тоже отчасти реальная.
После того как рукопись была отправлена в издательство, я уехала отдыхать. И там, на отдыхе, стали происходить первые события.
Началось все с незначительных деталей: поначалу я повсюду встречала имена двух второстепенных героев, братьев Рамона и Хайме. То улицы, на которых оказывалась, были названы этими именами (например, отель располагался на улице Сант Хайме), то поселки, которые проезжала. В один из дней отправилась на очередную экскурсию по окрестностям, остановилась в одном из поселков, опять же то ли Сант Хайме, то ли Сант Рамон. И первый дом, который там увидела, был точно перенесенным в реальность из моего романа. И, главное, на стене красовалась именная табличка «Villa Pepita», как и на стене дома, в котором по сюжету останавливается героиня.
 
«…Я расплатилась с выгрузившим мой чемодан таксистом и с бьющимся от волнения сердцем подошла к невысоким металлическим воротам, за которыми виднелся одноэтажный дом с забетонированным подъездом к нему. Декоративный плющ вился по проволочному каркасу, создавая плотный живой тент, сквозь который почти не пробивались солнечные лучи. И густая тень, аппетитная, дразнящая, как налитый соком фрукт, сулила желанную прохладу. Задний двор был плотно засажен деревьями, так что создавалось впечатление, будто дом находится в лесу. Тот, кто его выстроил, явно предпочитал уединение. «Villa Pepita» было выписано витиеватыми буквами на табличке над дверью…».
 
В тот же день раздался звонок от друга-музыканта, которого я попросила для книги написать несколько четверостиший. Знакомый спешил поделиться новостью о том, что его сердце покорила одна сеньорита. Как и «героя моего романа»… Нужно сказать, что сердце приятеля не удавалось завоевать никому уже довольно долгое время. Прежде чем попрощаться, друг загадочно сообщил, что история встречи с «дамой сердца» настолько необычна, что, возможно, вдохновит меня на следующую книгу.
По возвращении домой я зашла на сайт его музыкальной группы и первое, что увидела – объявление о поисках барабанщика на место ушедшей из группы, как и в моей книге, барабанщицы.
На этом совпадения не закончились. Во время работы над «Вратами полуночи…» я переслушала много испанских исполнителей, так как главный герой – музыкант, и мне хотелось найти песню, которая бы у меня ассоциировалась с романом. Но хоть многие группы мне очень нравились, я так и не нашла ту «самую» песню. И вот, когда работа над рукописью была закончена, вдруг услышала одну песню, которая вызвала в моей душе те же эмоции, что у героини романа...
 
«-Что это?» – уточнила я прежде, чем запустить присланный файл.
«Это песня. Переведите ее и, пожалуйста, запишите так же текст на испанском».
Я отправила лаконичное «ок», скачала песню и, надев наушники, приготовилась набивать слова.
Но меня хватило лишь на запись первой строфы. Позабыв о том, что заказа ожидает клиент, я, прикрыв глаза и абстрагировавшись от текста, вслушивалась в музыку и голос – сильный и гибкий, льющийся легко и живо, словно родниковая вода по расчищенному руслу. На душе становилось светло, будто ее и вправду омыли ключевой водой. Немного освежающей прохлады, немного тепла и света, чуть-чуть грусти по скрытому за облаком солнцу, взрыв радости от пойманного в ладони солнечного зайчика. Солнце, растопленное в кристально-чистой воде – вот такое сравнение пришло мне на ум.
Я слушала гитарные переборы, и казалось, что кто-то невидимый ласково касается струн моей души, выдававших раньше незатейливое дилетантское бренчание, а сейчас, под пальцами маэстро, зазвучавших как райская арфа. Эти переборы в сочетании с глубоким голосом пробуждали эмоции, заводили сердце, дробь которого органично вплеталась в барабанные ритмы. Голос, проникнув в душу, ластиком стирал следы старых неудач. Мои мечты – прежние – умирали, и взамен рождались новые, более смелые.
Слушая песню, я вдруг подумала, что она – персональное послание. Потерянный и вновь обретенный шифр к ячейке, в которой хранились забытые ценности. Не знаю, почему мне так показалось...
...Я очнулась внезапно, будто от неожиданно сморившего сна. Открыла глаза и заморгала от света, показавшегося излишне ярким. В наушниках уже давно была тишина, а незнакомый голос в оправе гитарных переборов продолжал звучать в моей душе, пуская корни в сердце."
 
Словно завороженная, я поступила так, как героиня романа: по запомнившимся словам песни попыталась через поисковик обнаружить имя певца. Это оказался известный (но, однако же, до того неизвестный мне) испанский певец, который, к тому же, оказался очень похож на тот образ, который нарисовало мое воображение, когда я представляла себе героя книги. Совпадал и возраст, и прическа, и стиль одежды, и цвет глаз…
Но история на этом не заканчивается: приятель рассказал, как и обещал, историю знакомства со своей невестой. И когда я услышала, что к девушке случайно попала одна из песен этого музыканта, она принялась разыскивать его через Интернет, приехала на концерт… совершенно не удивилась. Как не удивилась и тому, что их отношения развивались, будто по прописанному «сценарию» - похожие события, в той же хронологии.
Были и другие совпадения, но, к счастью, ни призраки из романа на чай не заглядывали, ни «ожила», как в выдуманной истории, заброшенная фабрика. Чему я и рада  Пусть всякие «страшилки» остаются на страницах книг…
 
«… Спала я крепко, без сновидений, но в какой-то момент вдруг проснулась от неясного шума. Я открыла глаза, и поначалу не поняла, где нахожусь. Чужая комната, незнакомая обстановка... Я не без труда вспомнила события. Сон разделил мой день, как апельсин на половины, и та часть дня-апельсина, которая предшествовала сну, в свою очередь распадалась на отдельные дольки-события. Вот я еще завтракаю в «Шереметьево», а вот уже пью кофе в небе на высоте в несколько тысяч километров. Вот топчусь на пороге дома, а вот уже соглашаюсь на воскресный обед у соседки. Эти события, составляющие один-единственный день, были такими далекими друг от друга, словно и в самом деле разложенные на тарелке апельсиновые дольки.
Шум... Я не сразу вспомнила, что меня разбудили посторонние звуки. Рывком сев на кровати, торопливо натянула шорты, сунула босые ноги в шлепанцы и прислушалась. Нет, полная тишина. Я решила сходить на кухню выпить воды и вернуться обратно в постель.
Когда я уже находилась в гостиной, вновь услышала шум. Мне показалось, будто кто-то то ли громко вздохнул, то ли всхлипнул. Меня бросило в жар. На цыпочках, затаив дыхание, я прошла туда, откуда донесся странный звук, оказалась на кухне и замерла в дверях от неожиданности.
За столом сидела я сама. Так мне показалось в первое мгновение, потому что у девушки, находившейся за столом, был мой профиль – с большим носом, крутым лбом и аккуратным, четко прорисованным подбородком. Каштановые волнистые волосы, спускающиеся до поясницы, перетягивала зеленая лента, я часто делала себе такую прическу. Девушка сидела, запрокинув голову и прикрыв глаза, ее рот был приоткрыт. Руки лежали на столешнице, и я заметила, что пальцы одной из них сжаты в кулак, словно незнакомка прятала небольшой предмет. Одета непрошеная гостья была в наряд, которого у меня сроду не было – в пеструю многоярусную юбку длиной до щиколоток и белую блузу в крестьянском стиле с рукавами-«фонариками» и шнуровкой на груди. Широкий ворот блузы оставлял плечи девушки почти полностью оголенными. Незнакомка была смуглянкой – и это оказалось еще одним различием между нами. Я, белокожая, никогда не загорала до такого насыщенного оттенка.
– Кто вы? – спросила я от неожиданности на русском.
Девушка встрепенулась от звука моего голоса и резко повернула голову. Увидев ее лицо в анфас, я поняла, что наше сходство – отдаленное. Мы были похожи в профиль, но сейчас я видела совсем другое лицо. Ее лицо, хотя его черты и не являлись классически правильными, благодаря совершенству пропорций и плавности линий, казалось изумительно красивым какой-то особенной привлекательностью, дикой и загадочной. Красота девушки не имела ничего общего с типичной модельной внешностью, растиражированной глянцем. Будто вдруг передо мной оказалась инопланетянка – с огромными глазами под тяжелыми верхними веками и с немного поднятыми к вискам уголками. Радужка была такой насыщенной зелени, будто напоенная дождями сочная трава.
– Пришла... – прошептала девушка на испанском, не сводя с меня взгляда.
– Пришла, – повторила она, и ее глаза при этом блеснули, как у кошки в темноте, вызвав у меня неприятные ощущения. – Давно тебя жду. Не ходи туда, не ходи...
Она медленно развернулась ко мне корпусом, и я вскрикнула от ужаса, потому что только сейчас заметила темное пятно, расплывающееся на белоснежной блузке, и рукоять ножа, торчавшую из груди девушки. Деревянная рукоять, уже хорошо знакомая мне... Глаза девушки, чей слишком яркий блеск еще мгновение назад напугал меня, стали тускнеть – постепенно, как гаснет свет в кинотеатре. Из груди несчастной вырвался хриплый стон, и моим первым порывом было броситься к ней. Но я осталась на месте, глядя то в распахнутые глаза девушки, то на ее руку, пальцы которой были сжаты в кулак, но сейчас медленно разжимались, словно раскрывались лепестки цветка. Мне вдруг подумалось, что этот цветок – ядовит, и что мне совершенно не хочется видеть то, что сжимает в кулаке незнакомка. Но, однако же, я не могла отвести взгляда от длинных гибких пальцев. Видимо, умирающей было очень важно успеть показать мне то, что она прятала в кулаке.
Ее пальцы разжались, и я увидела на раскрытой ладони фигурку кошки, которую нашла в своей квартире. Я в недоумении перевела взгляд с ладони незнакомки на ее лицо, будто надеясь получить объяснения. Но приоткрытые губы оставались неподвижны, а глаза остекленели, как у куклы. Из уголка рта потекла темная струйка, закапала на смуглую грудь каплями, расплывающимися по вороту блузки безобразными пятнами. Эти кровавые пятна на вороте блузки расползались по белоснежной ткани, пока не слились с пятном на груди в одно большое. Тараща глаза от ужаса, я попятилась из кухни."