Тряхнуть стариной? Да без борьбы! Вот, почитайте-разыграйте «Дедемону»!

Да, это я тут гранями играю... (фото - с бенефиса)
Не далее как вчера у меня в картинной галерее (на фоне ещё идущей выставки картин моей жены) был бенефис в связи с невольно мною "зажатым" 50-летием - для тех, кто в июне не попал на фестиваль "Берег Грина", где чествовали меня, его президента.
 
На бенефисе я и «бормоталочки» рассказывал, и стихи свои читал два часа, и песни пел - свои и чужие, и даже един в двух лицах показал сценку "Дездемона", которую я ооочень много раз показывал в студенчестве, в том же колхозе. Все хохотали и аплодировали. Говорят, я был в ударе и отлично построил выступление, хотя вообще не готовился и даже тезисов не набрасывал. Замолвил словечко за свою жену Оксану – как раз за моей спиной были её лошадки, и они за себя тоже говорили. Прочел для неё стихотворение «К дню Святого Валентина» (оно есть у меня в Статьях). Кажется, кто-то прослезился. Мне наговорили много хороших слов, подарили несколько букетов, портрет рисованный, кофе подарочный, художественно расписанную ракушку от устрицы.
 
Жаль, что на мой фотоаппарат не сняли ничего поярче. Зато картины моей Ксюши видны.
 
Попытаюсь передать "Дедемону", эту отвязную сценку – хотя, боюсь, это будет непросто, поскольку она вся построена на дефекте речи.
 
«ДЕДЕМОНА»
Экзамен на филфаке по истории литературы средних веков. Заходит в аудиторию девчонка и с ходу начинает преподавателю втирать:
- Вы поньмаете, мне в дефтве собака явык офкуфила, фкавать нифево не могу.
Преподаватель: - Чё-чё-чё-чё???
Студентка: Мне в дефтве ф-бака явык офкуфила, фкавать нифево не могу.
П: - Нич-чё не понял. Ну ладно, проходите к столу, берите билет.
С: Фекпил, Отево.
П: Не пойму, дайте-ка билет. Так, Шекспир, Отелло. Идите, готовьтесь.
С: Мона беф подотофки?
П: Пожалуйста, садитесь, отвечайте.
С: Знаф, так. Фекпил – ведикий ангифкий даматуг фефнафатого фтоветия. Такой баавОдный, фудофявый, в фвяпе, ф боводой. Гениафьный – фвуть!!! Пифт-пифт-пифт - комедия. Пифт-пифт-пифт – тагедия. Пифт-пифт-пифт – Отево. Отево –мАААвф, БОФФОООЙ, ФЁЁЁвный, куфевЯЯвый, февьга в нофу, февьга в ухе, глафа больфие – ББЕ-лые-белые. Дедемона – маденькая, беденькая, фтойненькая, фимпатифненькая. Отево как Дедемону увидел, как уППАл певед ней на ковени, говодит – «Дедемона, выходи фа меня фамуф, а то фадуфУ!
Всём вся тагедия…
П: Как вы сказали – в чём вся трагедия?
С: Ну да. Отево Дедемоне подадиф патот, а она его подедяла.
П: Простите, что подарил?
С: Патот. Обытовеный патот. Ну вот – хрр-хрр (изображает сморкание).
П: А-а-а! Платок (С: Ну, да, патот)… А под одеяло она его зачем?..
С: Да не под одеяло, а подедяла! Вдефь нет, вдефь нет, вдефь нет…
П: А-а-а, потеря-ала!
С: Да, подедяла. Как быдо дедо. Отево пдиходит и говодит:Дедемона! Вот тебе патот, я уевваю на войну, ф войны пдиеду – фтоб патот БЫЛ!!! (стучит пальцем по краю стола). Фкоцил на коня – и фкац-фкац-фкац-фкацет. Дедемона плАацет, плацет (машет платком): «Отево, пдоссяяй, пдоссяяй, Отево! И-й-й-й!!! А ПАТОТ УДОНИЛА!!! А там Яго ходил – такой пативный-пативный, ноф къюцком. Патот подобдал, фпъятал – и убефал.
Отево на войну пдифкакал, фсех подуби-и-ил, пофтеля-а-ал, коня повевнул – и уве тепевь навад фкац-фкац-фкац-фкацет… Яго нафтецю идёт: «Отево, вдорОво! Ты Дедемоне патот дадил?» -
«Ну дадил, а тебе-то какое дево?» - «А он у меня, а он у меня, а он у меня-я-я!» Отевво кАААк дафвивипЕвво!!! Набдосився на Яго, патот отобдал, фкоцил на коня – и фкац-фкац-фкац-фкацет. ФФ-ДОй фкацет, фвидепый фкацет! Пдифкакал – вАмок фтоит, больфооо-й вАмок.
(стучит костяшками) «Дедемона, отОй!» (кулачком) «Отывай, Дедемона!» (попрыгав на месте, изображает высаживание двери плечом) «Ну, ффука, мовИфь!» (Выдержав драматическую паузу, стучит ноготками по столу) Дедемона, де патот? – (с дрожью в губах): ПододЯ-ала… - Де патот, фводоць??? – (в слезах) Ну пододяла, пдефтавдяефь, ниде не могу найти! – Мовифь, невевная! – Набдафываетса на Дедемону (сама набрасывается на преподавателя, схватив его за шею) – и дуфт-дуфт-дуфт-дуфт…
П., полупридушен: Вам тройки хватит?
С., ещё энергичнее: Дуфт-дуфт-дуфт…
П.: Четыре и убирайтесь к чёртовой матери!
С., дико вращая глазами: Дуфт-дуфт-дуфт-дуфт!!!
П. (хрипит): Пя-аать! Пощадите, пя-ать!
С., всё ещё в раже: Дуфт-дуфт-дуфт (подвинув локтем зачётку, кивает на неё): Пифт-пифт-пифт!
Преподаватель, кося в визитку, пишет офенку, отпущенный, лезет за платком и дрожащими руками отирает шею.
С.: Оой-й… Неужели пять? Огромное вам спасибо!!! (расцеловывет П. в щёки). Ой, я самая счастливая! Ну я побежала, а то мне завтра ещё английский пересдавать! Явык Фекпира!!
++++++++++++++++++++++++++++++++
 
Надеюсь, расшифровка диалога не нужна – просто пробуйте его проговорить, и при верных ударениях смысл будет ясен.
 
За год до службы, в студенческом колхозе-82, я был комиссаром у абитуры. Имел неосторожность рассказать «Дедемону» в одной бригаде. Молва разнеслась быстро. И в каждой из 10 бригад меня по прошествии рядка, на отдыхе, девчонки просили рассказывать эту сценку в лицах. С повторами в среднем раз в три дня. Хитрые абитуриентки, конечно, старались протянуть отдых. Но, закончив, я подымался и говорил прошлогоднюю коронную фразу нашей бригады: «Отдохнули? ХарЭ. Встаём в «приморскую позу». Не фиг сидеть – работать приехали!»
 
Когда служил в армии, в последние полгода я участвовал в постановках солдатского театра в клубе части. Руководил им солдат-«полуторагодичник», выпускник Пермского института культуры по специальности «режиссёр народных театров» Сергей ФЕДОТОВ. Мы поставили новогоднюю сказку детям, какой-то жуткий патриотический боевик со стрельбой и ором (мы его звали «Туши свет», но это нравилось командованию и соответствовало задачам солдатского театра). Потом – поставили Коростылёвский «Варшавский набат» - потрясающую, трагедийную вещь. Женщины рыдали прямо в зале, солдат после финала не могли построить минут двадцать, они молча курили, уставясь в стену, а придя со спектакля, набили морды тем, кто ушёл с разгара спектакля на обед. Вот это было признание! Потом, без меня уже, ставили «Трибунал» Зота Тоболкина.
 
Так вот, опоздавшие на репетицию должны были разыграть любой этюд – в одиночку или с другими опоздавшими. Раз опоздали мы трое – я, белобрысый худошеий солдатик и крупная девушка-десятиклассница из гарнизонного городка. Я им рассказал «Дедемону», они её бегло выучили, смуглая Ирка вставила себе клипсу в нос и гениально фыграла фтудентку. Преподавателем-Дедемоной был Саня. А я сыграл стол.
 
В этом году я отыскал в Интернете Сергея Федотова. Он уже два десятка лет (если не 25) руководит популярным Пермским театром «У мОста». Начинал с любительской студии, потом то ли мэр, то ли даже губернатор помог им с помещением. У театра есть свой сайт, и там среди поставленных спектаклей есть «Варшавский набат» - Серёга его ставил впервые ещё до армии, в «рабочем театре» ведомственного Дворца Культуры. А ещё мы любили, когда он ставил присланную женой музыкальную фонограмму ещё одного своего спектакля – и рассказывал в лицах свою версию «Обыкновенного чуда».
 
А ещё я служил в одной учебной роте с известным сегодня киноактёром Виктором ВЕРЖБИЦКИМ – тоже «полуторагодичником» и выпускником Ташкентского института культуры, или искусств, или театрального – ща не вспомню точно, я об этом в своей газете писал, но уже года 3 - 4 назад. Но это уже другая история…