Выстрел в будущее.

Но все-таки, по-моему, любовь стоит всех страданий и невзгод, которые она зачастую нам приносит, а подаренное счастье, пусть даже недолгое, стоит того, чтобы любить искренне и самозабвенно, не считаясь с доводами разума!
Инес Альендо
 

Люблю!» –
«Гублю!», – летит вослед,
все повторенья без успеха.
В. Патрушев
 

 

Она видит маму на зеленом лугу в сиянии солнца. Радужную и необыкновенную. Бежит ей навстречу. Прижимается к маме и открывает глаза.
 
- Глаза открыла, тихо, она приходит в себя!
 
Это Саша, это его голос. Она его узнала и понемногу стала вспоминать. Ступеньки, яркое солнце, почему-то видит, но не слышит крика Лены. И выстрел, как хлопок, как резкий удар. А он, словно рыба беззвучно открывает рот. В руках пистолет, он его роняет. Она схватила этот пистолет и Лене отдала, кивнув на сумку. Та сразу поняла. Потом машина и ее шепот:
 
- Вези к Беру, прошу!
 
Лена зажимает рану, где-то там сзади, кажется, в плече или на шее, горячо и очень больно. В машине снова он, смотрит на нее дикими глазами. Бер Саша одноклассник и верный друг и по профессии патологоанатом. На счастье его место работы было недалеко. Увидев эту картину, не растерялся. Быстро остановил кровь и зашил рану. Уже когда зашивал, она потеряла сознание от пережитого.
 
- Елки зеленые, с вами не соскучишься. Дикий человек, что ты наделал, несчастный?
 
Говорит Саша виновнику. Тот тупо смотрит на него и только медленно раскачивается из стороны в сторону. Саша достает бутылку водки и ловко вливает ему в рот почти полбутылки. При этом он зажимает ему нос. Тот глотает водку и захлебывается.
 
- Хватит пока. Я б тебя убил, дикарь, собственник, ты жизнь ей поломал.
 
Он ловко подхватывает его под мышки и тащит в маленькую каморку для халатов и всякого другого. Саша сильный, не зря фамилия у него Бер- медведь. Почти два метра ростом, ему это легко. Задумавшись лишь на минуту, он сам выпивает немного из бутылки. Подходит и промокает слезы у нее.
 
- Эх, милая, красивым то, оказывается сложнее! Терпи, все будет хорошо. Судить его надо, поняла?
 
- Нет, в его глазах, страдание. У моих девочек, отца судить не будут.
 
Она говорила очень тихим, но твердым голосом.
 
- Понял, ты уже его простила в очередной раз. О, женщины! Как вы не поймете. Что он из любви стрелял? Любовь не может быть жестокой. Простила? И после всего жить с ним будешь?
 
Она отрицательно покачала головой. Подошла Лена. Вначале, сильно испугавшись, она кричала, затем молчала, а сейчас дрожит и плачет. Но рассказать смогла. Они спускались по лестнице народного суда. После заседания, их развели. Там. Почти в конце всех ступенек, он выстрелил в нее. Все произошло так быстро, что никто не понял ничего, народу не было на лестнице, все по кабинетам. Она протянула пистолет Саше.
 
- Травматический, приличный Лом, задел конкретно. Она в рубашке родилась. Судя по всему ее спас лишь поворот головы. Так, пусть лежит еще часа два, потом Ленок вези ее домой. А этого тут оставь. Какая ситуация! Его счастье, ты быстро среагировала. А ей еще жить надо. Ревнивец, почему сам не застрелился. Он ей всю жизнь сломал, тоже мне Отелло!
 

Саша еще два раза хлебнул из бутылки водки. Вернул бутылку в холодильник. И стал писать список уколов для нее.
 
- Так, Ленок, все купишь, поняла. Я утром по дороге на работу заеду и сделаю уколы и перевязку. На ночь ей две таблетки дашь. Молчи, Птичке ничего не говори. Не надо ей про это знать. Упала и все. Не хочет она, чтобы все знали, его жалеет. А я бы его лет на пять засудил.
 
Увидев ее взгляд, он замолчал. Смотрел на бледное лицо и вспоминал ее школьницей. Веселую, задорную. За одной партой целый год просидели. Это именно она ему кличку дала «Медвежонок». Кличка к нему приросла надолго. Сколько подзатыльников она ему надавала. Он любил ее дергать за хвостики. Таскал ее сумку. Однажды для прикола, она туда булыжник положила.
 
Через три недели она уже гуляла возле дома без повязки. Рядом были ее мама и дочь. Саша звонил ей и заходил после работы. Родным он объяснил про неудачное падение. Какой-то рядом острый камень. Главное, что все в порядке. Сашина жена пекла ватрушки и они все вместе, пили чай с ватрушками. Она старалась забыть, а когда вспоминала, ей было жаль его. И лишь однажды, когда ей было нехорошо, она заплакала в голос. Заплакала лишь только потому, что была одна дома.
 

Все то, что было, оно уже прошло. Как прошлое не вспоминать, оно само стоит перед глазами. Оно стреляет в тебя почти каждую ночь. Как все забыть. Давно простила, а забыть не так легко. Что такое рана, только иногда болит в непогоду. И когда спать она ложится, нужно сделать, чтобы было голове удобно. Неверное движение и место раны, начинало пульсировать, напоминать о себе. Она думала, что эта пульсация, не дает ей возможность забыть все это. Может, пройдет. Хуже с раной, что в душе осталась.
 
Наступила зима. Ночами он стоял у ее окна напротив. Ему очень хотелось увидеть ее. Хотя бы силуэт ее в окне, хоть на минутку. Было холодно, ходил, нервно куря сигарету за сигаретой. Согревался, а в душе по-прежнему было холодно. Иногда ему везло, и он видел, как она выходит на балкон. Стоит и дышит холодным воздухом. Увидев, он уходил и спал уже спокойнее. Утром звонил ей. Мучительно хотел встречи. Просил встречи и боялся этой встречи.
 
Однажды, не успев свернуть, столкнулся с ними. Она и Птичка шли и весело о чем-то говорили. Он остолбенел. Она же, побледнела, поздоровалась, и растерянно улыбнулась. Как ему хотелось упасть в снег у ее ног и целовать ей обувь. Потом он все это ей по телефону расскажет. В ответ, она попросит его больше не звонить. А сейчас, поборов это желание, он взял на руки Птичку.
 
- Привет, малышка, я по тебе скучаю. Прости меня, родная Птичка.
 
Дочь настороженно молчала и внимательно смотрела на него, и на маму. Она чувствовала, как у папы дрожат руки. Эти двое старались скрыть от нее всю драматичность происходящего. Ребенок это чувствовал.
 
- Прости меня, сказал он глухо. Как ты себя чувствуешь? Он отпустил дочь и поцеловал ее руку. Она хотела выдернуть руку, но сдержалась.
 
- Ты, прости нас, мы торопимся, всего тебе хорошего. Прощай!
 
Они уходили. Он смотрел им вслед. Его любимые уходили. Он понимал, тогда он стрелял в будущее. И от этого ему было еще хуже, чем всегда. Они уходили без него. Пройдет еще немного времени и многие узнают о ее ранении. Лена не выдержит и поделится со своей коллегой по работе. И заработает испорченный телефон. Но и она, и ее семья отнесутся к этому спокойно. Можно сказать прошлому о том, что доступ в настоящее закрыт. Сказать легко, но сделать очень трудно. Между тем, что говорим, и тем, что делаем, иногда нами созданная пропасть.
 
Мы живем в настоящем, а потом, оно, наше настоящее, становится прошлым. Из прошлого уходим в будущее. Это неизбежно. Как важно, чтобы из прошлого мы уносили в будущее, только хорошие воспоминания. У себя в сердце, и в душе.
 
Вот так все, поверхностно, внутри тяжелее и у каждого по-своему. У каждого свое? Только мое или твое? Нет, когда двое любят, грань между твоим и моим исчезает, ставится одно целое, на двоих, на всю оставшуюся жизнь. И если ты поймешь, тогда стрелять не будешь в будущее.