Бесконечно прекрасное. Часть последняя

Глава 12
 
Дома он оставаться больше суток не смог. В той квартире, где они столько времени прожили, как говорится, бок о бок. Он поехал к маме. Мама молчала, посмотрела на него и все поняла. Разве что нельзя было определенно сказать, догадывалась ли она, что речь шла о разрыве навсегда. Она попыталась накормить его. Безуспешно.
 
Максим сел на подоконник в кухне и уставился в темноту за окном. Юлька, как побитая собачонка, покрутилась возле брата, так и не найдя слов ободрения, ушла к себе в комнату. Мама тоже предпочла не трогать Макса. Пусть побудет один.
 
- Я тебе постелила тебе на диване в кабинете.
-Спасибо, ма. Ма…. Я возьму папины сигареты?
-Не спрашивай, - сказала она и с потухшим взглядом ушла спать.
 
Отец так и не вышел из комнаты. Просто у него особенный режим – отбой в 10 вечера, а на часах уже было 12. Он все узнает завтра от матери.
 
Макс пошел в кабинет. Кабинетом назвалась некогда детская комната Юльки, когда она еще жили все вместе. Потом Макс ушел служить, и родители уже подразумевали, что такой самостоятельный парень, как Макс, вряд ли останется с ними после прихода с армии. Поэтому Юльку переселили в его, более большую комнату, а эту переделали под отцовский кабинет.
 
Кабинет отцу по существу был не нужен. Он здесь с деловитым видом читал газеты за классическим дубовым письменным столом или играл с соседом Иваном Николаевичем в шахматы. В одном углу стоял книжный шкаф, в другом диван. Ничего лишнего. Но вполне уютно. Здесь пахло домом, а для Максима сейчас это было архиважно. Потому что этого самого своего дома он лишился по собственной беспечности. В комнате был балкон. Макс достал одну сигарету с пачки на столе и вышел на свежий июньский воздух.
 
-Странно, - думалось ему, пуская струйки дыма в темноту, - вот у тебя все есть, и, вот еще мгновение, у тебя ничего нет. У меня нет больше стабильной и устоявшейся жизни. Хотя парадокс в том, что я скучаю именно по этой самой жизни, а не по человеку, который, казалось бы, обеспечивал эту самую жизнь.
 
Света обижена и растоптана. Жаль человечка, она, правда, светлая. Любовь всей жизни послала меня далеко и надолго, да еще подопнув под зад. Антон и Натали в непримиримых контрах. Не понимаю, зачем она так с ним? Ведь такая замечательная пара была? У Тохи разбито сердце. Хотя, что я ее осуждаю? Сам поступил в точности также…. Разве что, я был несколько отвратительнее – бросил хорошего человека из-за сомнительного счастья с другой.
 
В конечном счете, страдает Вован, который из-за нас пропускает свидания со своими ветреными красотками на пару месяцев, чтобы только нас поддержать своей компанией.
 
А еще вчера все было совсем иначе. Антон и Натаха, отвешивающая ему подзатыльники, я и Света, робко прижимающаяся к моему плечу и Вова, разливающий пиво всей нашей компании. Летом – речка и шашлыки, зимой – катание на санках великовозрастных придурков. И всегда много общения, смеха и тепла. Что случилось за этот несчастный месяц? Особенно сильные магнитные бури на Солнце? Но самое страшное – как все мы будем жить дальше?
 
Кто-то испортил идеальную картинку мира нескольких людей сразу. Как будто расколол на множество мелких кусочков рамку с фотографией, и лица на ней, из-за лежащих сверху осколков стекла, кажутся друг другу чужими. Что-то бесконечно прекрасное испорчено навсегда.
 
Под окнами остановилась машина. В кармане завибрировал телефон. Вован.
-Салют, братишка, не спишь?
- Нет, не спится.
-Тогда спускайся, у нас пиво.
- Я у родителей сегодня.
-А мы в курсе. У тебя дома уже искали, тебя там не обнаружили, пришли к выводу, что ты здесь. Выходи, мы под домом, - и машина два раза мигнула фарами.
-Хорошо, спускаюсь.
 
На душе у Макса немного потеплело. Но он уже понял, что как раньше не будет. Будет иначе. Может, будет лучше когда-нибудь? И бросил бычок а темноту…
 

Ваша Катерина Ковальски