Пуська и Зая: кем мы никогда не были

Ну, девочки и мальчики, приготовьтесь.
Рассказывать буду обстоятельно.
Ибо…
Ибо можно, за столько-то лет, и вслух сказать, что я думаю об этой крысе. Странно, что я вообще о ней думаю – не надоело за четверть века. Но таких совпадений не бывает, судьба это, Судьба…
Отдельно добавлю, что история на 100% подлинная. Только буквы в именах и фамилиях я изменила – чуть-чуть совсем подкорректировала.

Мы жили по соседству
Мы действительно жили в домах через двор. Я в «хрущевке»-пятиэтажке, она – на 9-м этаже нового десятиэтажного дома. Не общались и даже не здоровались.
Надо сказать, школа, которую мы обе посещали с первого по выпускной десятый класс, считалась в городе элитной. В советские времена в небольшом городке понты колотить никто особо не пытался, не рыпались и мы. Однако весь город понимал, что когда говорили «шестая», это означало: самый центр, здание сталинской постройки с потолками по 6,5 м, отличная репутация, учителя на подбор, учебное заведение строгих правил, дающее знания высочайшего уровня (наши выпускники играючи поступали в МВТУ им.Баумана в Москве и другие аналогичные ВУЗы, школа специализировалась на технических точных дисциплинах). Плюс среди учащихся – дети местных «партийных бонз», которые вели себя, надо сказать, вполне прилично. И дети вели, и бонзы. Тогда – не теперь. Парткому школы или института, а также бюро горкома плевать было, чем там папа рулит: нашкодили сынок-переросток или дочка-звезда-местных-дискотек, получи, папаня, выговор с занесением. Было такое, было неоднократно. Тогда не деньги решали, а партия. Партия в маленьких городках вся на виду была, чистоту рядов блюла, с ней особо не забалуешь.

Лиза моя (теперь моя, а в начале мохнатых 80-х – сама по себе) с бонзами зналась постольку-поскольку – здоровалась, как вежливая советская девочка. Мама ее, домохозяйка, пару часов в день подрабатывала в горкоме партии (чтобы стаж хоть маломальский шел) техничкой, убирала начальниковские кабинеты, и Лиза периодически видела, как дядьки с пузцами и тетки с прическами-шишками стройными рядами шествуют на очередное судьбоносное заседание. Это навсегда отвратило ее от власти: будучи натурой творческой, ощущающей мир по принципу красоты или ее отсутствия, она не простила дядькам одутловатости и пуз (пузцов?), а теткам – «синей чулочности» и унылой невыразительности имиджа.

Семья ее была не то что бы простая, но не слишком сложная. Мама, папа, она – старшая дочь плюс еще два брата и сестра. Мама говорит, что сделала 5000 абортов (ну, она преувеличила, конечно, у папы не было столько сил), и Лизка до сих пор в ужасе от маминой в этом вопросе толстокожести, но четверо детей все-таки смогли родиться. Поскольку Лиза обосновалась старшей, возиться с малышами приходилось ей. Хотя мама вне дома работала мало, заботы о младших как-то плавненько перетекли на Лизу. И – что меня, единственного ребенка в семье, до сих пор повергает в шок – она нимало от этой возни с мелочью не страдала. И к другим девчонкам домой не хотела, и гулять не просилась. Носы вытирала, спать укладывала, сказки читала. Образцовая старшая сестра, без дураков – и до сих пор таковой осталась.

Девочка с задранным носом
Как она невозможно меня бесила, эта Лиза Кашина!
Папа ее, хоть и был обыкновенный трудяга, работал, тем не менее, водителем на базе. Или на базах – нескольких. И пер домой все, что могло быть (и было) жутчайшим дефицитом: палки колбасы и фрукты – коробками, югославскую обувь фирмы «Цебо» (кто носил, тот сейчас понимает, о чем я говорю), Лизке дубленку, московские кофточки с воланами и восхитительные байковые батники в клетку, надпись на вышитых этикетках которых сообщала на чистом русском языке: «Фабрика «Дружба», Пекин, КНР». Но она, одетая хорошо, обутая еще лучше, доставала меня не этой вот «упаковкой» (я к шмоткам ровно дышу до сих пор), а совершенно задавальческим характером.

По коридорам школы Лиза ходила одна. Подруг среди девчонок у нее не было, зато среди мальчишек была куча друзей-на-час и тайных воздыхаталей, коим Лиза не давала и малейшего шанса. Лицо ее было каменным и не по возрасту надменным; строгое каре темных волос обрамляло овал правильной формы с маленьким, аккуратным (не то, что у меня) носом и энными признаками успешного смешения кровей: как я выяснила много позднее, папа, наполовину таджик, именно старшей дочери, единственной из всех детей, передал выразительность восточных черт и загадочность взора. Она практически не улыбалась и была, что называется, себе на уме. Учились мы в параллельных классах – и слава Богу. Потому, что самый вид ее я выносила с трудом. Еще бы! Я, душа нараспашку, я, Весельчак У в третьем поколении, я, Лика Рубцова, у которой на морде все чувства и переживания с рождения были написаны яркими крупными буквами…

Нет, она меня не игнорировала. И не обижала. И ничего она мне не делала – мимо ходила. Но как человек была мне глубоко непонятна. И, как следствие, неприятна. Да! Еще у нее были красивые стройные ровные ноги (остались и сейчас, она спортом занимается потихоньку), которые она показывала народу во вполне приличествующих возрасту мини-юбках. Мои же ноги, накачанные, с ярко выраженными икроножными и прочими мышцами, мне мини носить не позволяли никогда. Ниже колена, строго ниже и ни-ни показать ляжки. Правда, я и не рвалась ходить в мини: моей любимой одеждой были джинсы. Вау!

Кстати, у меня подруг тоже не было. Я любила мужские компании и лазить по гаражам, кататься на велосипеде и играть в футбол. Хоккейная клюшка – ее я лелеяла так же, как нынешняя мелочь обожает Барби, Братц и что там еще есть – Губку Боба Квадратные Штаны? – была моей визитной карточкой. Я на раз обводила пацанов, и в дворовой хоккейной команде всегда была капитаном.

16 лет – начало
Правило в нашей школе было такое: из четырех восьмых классов всегда формировалось только два девятых. По 30 человек. В девятые отбирали лучших. Умных, желающих учиться, имеющих успехи в изучении тех или иных (а лучше – всех) школьных предметов. Плюс активистов, само собой – как в те времена было жить без активистов?

Лиза Кашина, чьи успехи в учебе всегда были средненькими и ниже, а активность в школьной среде приближалась к коэффициенту снулой рыбы, в заветную шестидесятку закономерно не попала. Документы об окончании восьми классов вручили ее маме и тактично намекнули: отдайте девочку в периферийную школу, раз она не хочет в техникум и ПТУ. Так и получилось: идти в ПТУ в здравом уме никто из «шестой» не желал. Лизка ушла в слабенькую школу и стала… звездой ума и научных познаний. Ибо там ей, бывшей твердой «троечнице» в нашем отнюдь не среднем учебном заведении, стали ставить исключительно «5» и «5+». Дневник ее расцвел, мозги засохли. Настроение падало так стремительно, что она (рассказывала сама, когда нам было уже лет по 30), попробовала начать курить – ну надо же было как-то себя занять?! Да и статус местной звезды обязывал.

Маманя с папаней быстро заподозрили неладное – доча стала плохо выглядеть и научилась коротать уроки. Учителя в школе, захлебываясь восторгами относительно ее энциклопедических, по их понятиям, знаний, разводили руками: ну, да, уходит с уроков частенько. Ну, да, стояла на заднем дворе. Что делала? Нет, нет, не видели. Совсем ничего мы не видели. Хорошая девочка у вас, такая умная. Мы так рады, что она учится в нашей школе…

А Лизка, действительно умная не по годам (очень ее за это люблю – она житейской мудростью обладает, коей явно нет у меня), поняла: надо сваливать из этого болота. Срочно. Пока не засосало, пока вонь еще можно отмыть. И поставила маме ультиматум: верни меня в «шестую». Как? Как угодно. Иди к N, L, R или W (были названы имена-отчества всех партийных бонз – Лизка уже тогда понимала, как важны в жизни связи) и проси их, чтобы они повлияли на директора школы. Мама, собрав силы духа, записалась на прием по личным вопросам к первому секретарю горкома партии, которому исправно мыла полы и протирала пыль. Объяснила, чего просит и чего хочет дочь. Дядька помог, позвонил, кому надо, и Лизины документы водворились обратно в сейф канцелярии «шестой».

Судьба впервые показала, что шита не лыком: 30 октября 1986 года на уроке химии, которая вызывала у меня зубовный скрежет, в двери кабинета и налаженную жизнь нашего 9 «Б» робко протиснулась Лиза Кашина.

И, озираясь вокруг, не увидела, куда можно сесть. Шел урок, химичка, невероятно злая тетка, уже готовила очередной спич по поводу Того, Кто Мешает Ей Работать, когда я внезапно – клянусь! – громко сказала Лизке: пойдем ко мне, у меня вот место свободно.

Баран Барана не обидит
И понеслось.
То ли мы с ней так идеально совпали изначально, то ли возраст как раз был такой, что виделось в людях только хорошее, то ли еще что… Хотя, по прошествии лет, я склоняюсь к мысли, что она с первого взгляда углядела во мне то, чего никогда не было у нее, а я в ней – то, чего мне самой всегда не хватало. Да и друзей-подруг близких не было ни у нее, ни у меня – довольно одинокие такие души. «Они сошлись – вода и камень, стихи и проза, лед и пламень. Не столь различны меж собой…». Так и было. Пуще того, в ходе разговоров выяснилось, что родились мы в один день, месяц и год, только хитрюга-Лизка – рано утром, а я – поздно вечером. Она – в Казахстане, я – в России. Полусуток разницы в возрасте до сих пор дают ей неоспоримое преимущество говорить: слушайся старших, детка. Я слушаюсь, бывает. Но Лиза никогда на меня не давит. Знает, что бесполезно. Она вообще молодец, я ей страшно горжусь, особенно теперь, когда она стала self made women (желающих узнать подробности этого вопроса адресую к статье «Про алый лак и орехи кешью» http://www.myjulia.ru/article/353255/).

Парадокс в том, что, несмотря на одну и ту же дату рождения, мы с ней абсолютно разные. Обе Овны (21 марта), но я склонна думать, что Лиза захватила последние мгновения правления знака Рыб. Ее характер куда ближе уравновешенным созерцательным Рыбам, нежели темпераментным безрассудным Овнам. Она и сама это признает. И радуется, что у нее есть я – практически полная ее противоположность. Потому, говорит она, что мои жизнерадостность, энергичность и оптимизм позволяют ей надеяться, что жизнь, помимо обыденной повседневности в принципе, должна и может быть праздником.

Два года, до окончания школы, мы просидели за одной партой. Обе одинаково не любили точные науки, любили ходить на дискотеки, много читали, приветствовали активный отдых, бадминтон, волейбол, гуляли на природе, категорически не принимали алкоголь (я попробовала добротный коньяк в 26 лет и сказала – тьфу ты, гадость какая! С тех пор спиртного в рот не беру даже по великим праздникам – не хочется, организму и так хорошо, а Лиза крайне редко может выпить красного вина – грамм 50 пару раз в год), само собой, не курили, с родителями ладили. Родители, кстати, нашу дружбу приветствовали полностью и целиком – то я у нее, то она у меня беспрестанно торчали в гостях.

Поцелуи при луне
А вот отношение к противоположному полу у нас было разным уже тогда. И осталось по сей момент.

Лиза (как и я) отродясь красавицей не была. Но обладала шармом, загадочностью, редкой уверенностью в себе. Могла так посмотреть на парня, что он был готов для нее на все. А она благосклонно это «все» принимала или не принимала. Она четко знала себе цену – сказывалось мамино воспитание. А мама с младых ногтей талдычила обеим дочерям, что для женщины главное – не карьера, профессия или востребованность в обществе, а удачное замужество. И только так. Сама являла собой пример такого замужества, имела полное право наставлять своих малышек. И Лиза учла. Парней она делила на «подходящих» и «не подходящих». Вторые не рассматривались вообще, они выметались из ее жизни, как мусор. Первым она, как правило, давала шанс. «Подходящие» звали ее на свидания, дарили подарки, водили в кино. Все они были из нашей школы. Ни с кем она не целовалась, не говоря уже о большем – секса в СССР, как известно, не было.

У меня же дела на личном фронте обстояли куда как менее радужно. Я воспитывалась мамой, которая как раз таки не считала замужество в жизни женщины определяющим мерилом успешности. Мои родители развелись, когда я пошла в первый класс. Отношения у них сохранились хорошие, я по этому поводу совершенно не страдала. Мама поощряла (но никогда не заставляла) меня учиться, заниматься общественной работой (с 7 класса до окончания школы я была бессменным комсоргом класса, членом бюро обкома комсомола), гордилась моими попытками шить, отпускала меня в турпоездки и поддерживала во всех начинаниях. Я росла самостоятельной девочкой, не любившей опеку и лишний досмотр. Мама всегда уважала мою «личную территорию» и с банальными советами не навязывалась: понимала, что я рождена жить своим умом. Поэтому о замужестве мы не говорили с ней в принципе, не наша это была тема, на парней я смотрела как на фактор окружающей среды.

Забегая вперед, скажу.
Нет, лесбийскими наклонностями здесь не пахнет, если вы об этом подумали. Я прекрасно отношусь к мужчинам и дважды была замужем – обоим своим мужьям благодарна. Просто мой интерес к сильному полу проснулся гораздо позже Лизиного, но я, как и следовало ожидать, на два года раньше нее вышла замуж – я-то не думала о последствиях и не просчитывала варианты, в отличие от нее, рациональной натуры.

Мальчики обращали на меня внимание тоже (я была заводилой, организатором праздников в школе и неплохо пела). Но я страшно комплексовала из-за прыщей (ужас, я вам скажу, что было), некрасивых ног и прочих, как мне казалось тогда, непереносимо отвратительных вещей. Ноги мои, к тому же, были волосатыми! «Это же за что», – думала я в 16 лет, «мне такое наказание?!». Лизке здесь тоже не повезло. И ее шерсть брала свое, да, к тому же, была темнее моей. Мы на пару облюбовали рецепты народной медицины, периодически поливая ноги перекисью водорода и намазывая густым настоем перегородок грецких орехов на водке. Иногда получалось плохо, иногда – очень плохо. В результате, клочкастые ноги приходилось брить, что меня страшно нервировало, а Лизку так просто убивало. Эпиляторы, кремы-депиляторы и прочая, прочая, прочая в природе не существовали. То есть существовали – но не в Казахской ССР. Н-да, как вспомню…

Так вот, мы никогда не нравились одним и тем же мужчинам. И нам одни и те же мужчины понравиться априори не могли. Лизке нужен был обеспеченный мэн с ясными перспективами и предсказуемыми поступками, который бы слушался ее и делал, как она скажет. Он мог быть маленького роста, совершенно не симпатичный, не слишком образованный. Лизу волновало не это, а стабильность, высокий доход и налаженный быт. Так и вышло – она вышла замуж за Рому, который, по правде говоря, образованным все-таки был. Даже высоко образованным. Но в остальном его портрет я нарисовала точно.

Мне же нравились сплошь высокие красавцы – что делать, я романтическая натура. В мужчинах и тогда, и сейчас я ценю не деньги, а талант и ум. И способность взять на себя заботу о близких. Именно так – талант и ум в первую очередь. И чтобы я могла тянуться до его уровня, а не плевать на его замшелую макушку с высоты своего нынешнего положения. Я в 19 лет вышла замуж за высоченного красавца-блондина. Мой двадцатилетний сын унаследовал от отца рост, стать и платиновый цвет волос. От меня ему достались темперамент, упорство, верность, чувство юмора, честность, доброта (безрассудство, склонность к авантюрам, поспешность решений, резкость в выражениях, категоричность, бескомпромиссность) и… красивые глаза. Потрясающе красивые синие глаза, если быть объективной. Скажем так: красота моих глаз всегда затмевала мои же волосатые ноги. А это о многом говорит, согласитесь.

Я хочу выйти замуж за любимого мужчину.
Лизка – тоже.
Надеюсь, так и произойдет. А нашей с ней дружбе уже никто и ничто помешать не сможет: крепко взялся цемент.

Былое и думы
Жизнь нас с Лизой с того приснопамятного дня в 9-м классе не разлучала никогда. Разводила периодически в стороны – это да, но временно. То ей, то мне периодически приходилось решать сугубо семейные задачи, воспитывать детей (у меня один-единственный сын, у Лизы – одна-разъединственная дочь, на год младше моего сына).

Наши мужья не дружили, нам на личное общение в те годы, когда дети подрастали, времени особенно не хватало. Виделись по праздникам, общались по телефону, могли созвониться раз в день, а могли и раз в полугодие. Не терялась наша связь, не обрывалась нитка. У нее в те годы был свой круг общения, свои задачи и цели, у меня – свои, нередко ей непонятные.

Впрочем, похвастаться, что мы понимали друг друга всегда и с полуслова, я не могу – неправда это. Были непонимания, были обиды, были конфликты. Но никогда – НИКОГДА! – мы друг о друге слова плохого не сказали.

И, глядя друг в друга, как в зеркало, всегда говорили правду. Неприятную, болезненную, не приукрашенную. И за это, как мне кажется, особенно ценили друг друга. И доверяли друг другу, как очень мало кому еще. Что бы ни случилось, я знала, что попрошу – и она сделает. Как сможет, сделает, или сразу скажет – нет, не могу, прости. Не будет тупо обещать, боясь показаться «плохой» подругой, водить за нос, стремясь извлечь личную выгоду.

За 25 лет, как мы вместе, мы стали практически симбиотами. Мужчины в наших жизнях – жизнях сильных женщин, которые не позволяют собой манипулировать – появлялись, были, уходили, оставляли по себе память то детьми, то проблемами, то прекрасными воспоминаниями, круговерть бытия совершала очередной виток, заставляя нас подстраиваться под новые реалии…

Мы переходили на новый уровень, может быть, то я за ней, то она за мной чуть запаздывали, но, в итоге, всегда шли ноздря в ноздрю. Сейчас дети выросли, мы поумнели (даже я, насколько это возможно), стали больше внимания уделять себе, любимым. Своей личной жизни и своим интересам. Жизнь заискрилась яркими красками и новыми обещаниями, которых в прошлые годы не было и быть не могло – мы с Лизой не поняли и не приняли бы новых поворотов Судьбы.

Я периодически пишу ей стихи, она изготавливает для меня hand-made (талант не закопаешь, он или есть, или нет его). У нас в наличии общие и не общие знакомые и даже те, кого с можно назвать друзьями. Но друг для друга мы с Лизой однозначно неповторимы. И незаменимы. Мы учим друг друга и учимся друг у друга всю жизнь. Нам интересно. Нам здорово.

О дружбе собственно
Краткие выводы

1) Считаю, что женской дружбы нет. Как и мужской.
Для меня самое понятие «дружба» понятно, однозначно и не требует дополнительных определений. Могут дружить женщины, мужчины, дети, женщины с мужчинами, дети со стариками, кошки с собаками. Само состояние, полет души, который дарит тебе друг – вот фишка. А сколько другу лет и какого он пола – второстепенно.
2) Дружбу берегите и лелейте.
Понимать, что она – дар Божий, мало кому для пользования врученный. Как и любовь, дружба нуждается в позитиве, радости, сюрпризах. Не навешивайте на друзей проблемы, не стремитесь за их счет добиться чего-то или кого-то. Лучше разделить с другом праздник, чем горе. Не требовать, упрекая: ты же мой друг! Отдавать, а не стремиться взять и присвоить.
3) Будьте честны и не затягивайте с выяснением отношений.
У друзей могут быть (и стопудово бывают) друг к другу претензии, которые нужно проговаривать и решать по мере их возникновения. Честность и доверие – вот для меня краеугольные камни человеческих отношений. Другу надо доверять, как себе. Не выворачиваться перед ним наизнанку, это совсем не всегда признак настоящих отношений, но доверять целиком и полностью. И ему подтверждать это ощущение – что он может довериться вам.

4) Всегда оставляйте другу его личное пространство.
Бесят женщины (да и мужчины встречаются), которых хлебом не корми, а дай пообсуждать чью-то личную жизнь. «Вот Петя с Катей теперь в Воронеже, а ведь он ее совершенно не любит, зря уехали», «А Сережина Вера ему не пара, нет, не пара! Вот увидишь, разбегутся, да еще с каким скандалом!» и т.д. и т.п. Дружба не прощает пошлости и лицемерия, навязчивости, наглости. Захочет друг рассказать и посоветоваться – выслушайте, помогите, а иногда и промолчите – смотря по обстоятельствам. Ни в коем случае не делайте его слова достоянием третьих лиц – убила бы за такое предательство, а оно сплошь и рядом встречается. Ваш друг – друг, драгоценность, личность, но не собственность, которой можно распоряжаться по вашему усмотрению.
5) Умейте слушать.
Ценнейшее и редко встречающееся в людях качество. Дружбу оно укрепляет, как мало какое другое.
6) Прощайте друзей.
Бывает, так карта ляжет, что вот оно – расставание навсегда. Разругались, расплевались, дверью хлопнули и ушли. Но друг – настоящий, я подчеркиваю – это не просто случайный человек в жизни. Это, в какой-то степени, ангел-хранитель, одно присутствие которого наполняет бытие смыслом. У меня есть друг, который старше меня на 19 лет. Мужчина, со сложным характером, очень вспыльчивый. Но я настолько ценю его, что научилась не обращать внимания на острые углы: он дал мне столько, сколько я и мечтать не смела. И продолжает делиться, радовать меня, хоть и трубку может положить посередине разговора.
7) Способствуйте развитию друзей.
Хвалите их за профессиональные и личностные успехи, помогайте словом и делом, способствуйте продвижения вперед – но тактично, не будьте ласковым бульдозером. Приведу пример – один из многих. Когда Лиза составила для меня список калорийности продуктов, я, лентяйка и сладкоежка, попыталась подсчитать, сколько я съедаю в день. Ужаснулась и стала есть меньше, калории потом считать бросила, а эффект остался. Результат: сейчас вешу меньше, чем лет в 35. Потому, в первую очередь, что она поверила, что я смогу это сделать. Но не говорила мне: какая ты толстая, подруга!
Не ревнуйте друзей к их друзьям и семьям.
Дорожите дружбой, но ни в коем случае не ограничивайте друга в его контактах и интересах. Нет цепям и поводкам, даже золотым.
9) Друг познается в беде.
И это так. Только желаю, чтобы беды на вашу долю выпадали как можно реже…

P.S.
В последнее время Лиза, зная, как меня раздражает псевдо-гламур и соответствующий ему сленг «сюси-пуси», в минуты особого душевного расположения стала называть меня Зая. В агенте мне так и пишет – «Привет, Зая». Я отвечаю взаимностью – «Привет, Пуська». Ржем друг над другом и обеспечиваем друг другу перманентный позитив.
Несмотря на всю нашу разность, мы очень близкие люди.
Спасибо тебе, Судьба – искреннее.