Перстень судьбы 10

Миша Леонтьев проснулся поздно. Некоторое время лежал, уставившись в потолок и размышляя – опохмелиться ему или нет. Если он сейчас выпьет, то будет пить весь оставшийся день. Пить и спать, а уж на следующий день глотать валидол и хвататься за сердце. Два противоречивых желания – работать или пить – недолго боролись в нем. Миши решил, что лучше выпить. Победившим аргументом было то, что сегодня была суббота. Он рывком сел на постели и тут увидел Веню, сидящего в кресле и, по-видимому, дожидающегося его пробуждения.

Стол стоял у кровати, поэтому Миша лишь протянул руку, налил себе водки и выпил, запив минералкой. Он поморщился – водка была теплой и противной, а минералка выдохлась. Миша нисколько не удивился, увидев Веню. По-видимому, кто-то забыл закрыть входную дверь или он сам, или Леха, с которым они вчера напивались.
– Извини, не предложил, будешь? – вспомнил Миша о гостеприимстве.
Веня отрицательно покачал головой.
– Правильно, – одобрил его отказ хозяин. – Теплая и противная, ну а я выпью еще. Пусть в голове зашумит. На старых дрожжах это быстро.
Миша снова выпил, но теперь закусил малосольным огурчиком.
– А ты, Вениамин, верно эликсир молодости изобрел. Мы ведь с тобой одногодки. Посмотри на меня – мешки под глазами, ожирел и обрюзг, а ты подтянутый, стройный и никаких морщинок на лице. Давай, колись, как ты этого добился.

– Веду здоровый образ жизни, – ответил Веня.
Михаил поморщился.
– Мог бы эту банальность и не произносить. Лучше бы соврал. Иметь с утра такой укор в твоем лице – это немилосердно, не по-человечески. А я ведь давно хотел с тобой увидеться.
– Вот уж не ожидал, – заметил Веня.
– Прочитал твою книгу и решил увидеться, – не слыша Веню, продолжил Михаил. – Такой вот благородный порыв охватил меня. Ведь ты и сам знаешь, что человек состоит из благородных порывов, правда, они быстро проходят. Как ты там меня назвал – господин ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ?

– Тебя лично я никак не называл, и потом…
– Знаю, знаю, – перебил его Михаил. – Это Салтыков-Щедрин так обозвал пресмыкающихся. Когда люди слышат название газеты, в которой работаю, морщатся, но ведь читают. Да еще как! Читают, чтобы убедиться, что все эти звезды и звездочки такие же мерзавцы, как и они сами. Читают и оправдание себе находят. Чего изволит народ, то и пишу. Нормальные люди, конечно, мою газетенку в руки не берут, но сколько их?
Михаил налил себе еще стопку и выпил.
– Не знаю, – ответил Веня.
– В последнее время я вообще сомневаюсь, что нормальные люди существуют.
– Так они в другом мире живут, вот ты их и не видишь.
– В другом говоришь? А в каком это другом?

– По-видимому, в параллельном или нет, лучше сказать перпендикулярном, поскольку живут они себе и живут, к существущему миру никакого отношения не имеют, поскольку заняты делом. Во всяком случае у них с ним мало общего, есть точки соприкосновения, но куда без них.

Миша задумался. В голове его уже приятно зашумело, похмелье прошло, но он был еще способен здраво мыслить.
– Верно, они в другом мире живут, – согласился Михаил. – В перпендикулярном. Ошибся Лермонтов, когда говорил, что Россия – это две страны, одна – господ, а другая – рабов. Есть еще и третья страна – малонаселенная, но есть, куда уходят жить здравомыслящие… Слушай, Вениамин, а где ты эту притчу Иисуса Христа отыскал про виноградник и виноградарей? Никогда о ней не слышал.
– Да я и сам не слышал, – ответил Веня. – Так вот наткнулся на нее совершенно случайно. Ведь если вдуматься – крамола страшная.
– Народ – это значит виноградник, а виноградари его правители. Урожай – это души людей и чтобы он был отменным, виноградари должны строго следовать десяти божьим заповедям. Десять заповедей – это краеугольный камень в здании государства, который и придавит правителей, если они будут их нарушать, то есть добро победит зло. Так я понял?

– Все верно, – подтвердил Веня. – История миллионы раз уже подтвердила истинность этой притчи.
– Она может и подтвердила, – согласился Михаил, – но только никого ничему не научила. Как это там у тебя?! Ах да: совершая безнравственный поступок человек увеличивает хаос в системе, что приведет к ее краху, когда будет превышена допустимая грань. Значит существующая система власти рухнет?
– Она уже рушится, иначе не кричали бы на каждом углу о необходимости модернизации России, – заметил Веня.
Миша снова налил себе водки и выпил, по всему было видно, что он желает поскорее опьянеть.

– Модернизироваться значит должно государство, а сам человек должен совершенствоваться. Идеал государственного устройства превращение его в церковь, где все законы основываются на десяти заповедях, а человек будет воспитываться в вере, что преступление хотя бы одного из десяти заповедей преступление против государства и человечества. Наивный ты человек, Вениамин, хотя и умный, – сделал вывод Михаил. – Одни не хотят становиться лучше, потому что выгодней быть подлецом и жить весьма неплохо, а другим не до самосовершенствования – им бы концы с концами свести. Неужто я не понимаю, что я свою жизнь разрушаю. А вот если бы придерживался этих заповедей, пусть не полностью, то другая бы у меня жизнь была. Однако исправить что-либо в своей жизни мне комплекс Екклесиаста мешает.

– Какой комплекс? – не понял Веня.
– И возненавидел я жизнь; потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все – суета и томление духа! – процитировал Миша Екклесиаста. – Не только ты, Веня, Библию почитываешь. Все тщетно, ничего нельзя изменить, поэтому и не стоит действовать, а вот лучше водку пить. Вот такой у меня комплекс.
Михаил снова выпил и стало заметно, что он уже опьянел.
– Кто же тебя просит изменять мир, начни с малого – свою жизнь измени, это-то тебе под силу, – язвительно сказал Веня.
Миша взглянул на Веню, прищурился. Довольно долго молчал, затем махнул рукой.
– Праведник! – выругался он. – Зачем пришел, давай выкладывай, пока я окончательно не напился.
– Ну все, – заговорил Илья, терпение которого истощилось. – Ты то чего язвишь, сам не далее как позавчера неутешительные итоги своей жизни подводил?!
– Так то было позавчера, – весело заметил Веня. – Это было так – временное смятение духа.
В этот момент Мишу так скрутило, что он весь позеленел, опрометью бросился в ванную. И здесь в комнате было слышно, как его выворачивало наизнанку. Веня в это время пооткрывал окна и стал проветривать комнату. Сходил в кухню, поставил на плиту чайник. В холодильнике нашел молоко, в шкафу чистые чашки. Когда Миша наконец вышел из ванной, благоухая зубной пастой, чай был уже готов.

Миша подошел к столу, взял в руки почти пустую бутылку водки, понюхал и поморщился – водка была настоящая.
– Вениамин, ты не поверишь! Я абсолютно трезв.
Во что, во что, а в это Веня поверил бы охотно, но не стал об этом говорить.
– Более того, никакого похмелья, свеж как огурчик. Водка что ли какая-то особенная попалась?
– Я тебе чай приготовил, – лишь сказал Веня.
– Что? Ах чай, это хорошо. Чай хочу, – проговорил Миша, все еще пребывая под впечатлением.
Он сел на постель и застыл, безучастно наблюдая, как Веня готовит чай.
– Тебе с молоком? – спросил Веня.
– Что? – спросил Миша.
– Чай с молоком или с лимоном?
– С лимоном, – ответил Миша. – Я сам.
Миша пришел в движении, положил в чашку два кружочка лимона, всыпал прилично сахарного песка, помешал и стал пить с удовольствием кисло-сладкий чай.

– Ты Веренею знаешь? – перешел Веня к цели своего визита.
– Слышал, – ответил Миша. – Ясновидящая! Сейчас на них мода.
– Кстати, она доктор наук, написала несколько солидных книг по психологии, весьма ценимых специалистами.
– Значит, не шарлатанка! Вот почему я о ней ничего плохого не слышал.
– Мне нужно, чтобы ты написал о ней статью, в которой представишь ее как самого лучшего специалиста, который лечит импотенцию мужчин, а женщин избавляет от фригидности.

– Импотенция, фригидность! Что-то ты темнишь, Веня. Выкладывай, что случилось.
Веня достал из внутренного кармана фотографии и протянул их Мише. Миша их быстро просмотрел.
– И что это Макс разбрасывает?
– Деньги.
– С чего это?
– Он, как и все, кто находился в это время в клубе, стал импотентом. Кстати, Макс объехал десять клубов. Деньги он разбрасывает с отчаяния, зачем они импотенту.
– Ты это серьезно?! – недоверчиво спросил Миша.
– Вполне. Пообщайся с Максом, с другими завсегдатаями ночных клубов и убедишься в том, что я тебя не разыгрываю. Они все сейчас в ужасной депрессии, поэтому общаться с тобой не захотят, поэтому говори им, что не только знаешь об их проблеме, но и можешь им помочь.

– Да, для них это проблема. Как же они без секса? В нем весь смысл их существования. Да! Это удар и в буквальном, и в переносном смысле ниже пояса. И что же будут делать эти несчастные, ведь они не Канты и не Перельманы?!
– При чем тут Кант и Перельман?

– Ты разве не знаешь, что за всю свою жизнь Кант лишь на склоне лет один раз испытал близость с особой женского пола. Этот единственный опыт лишь убедил его в том, что он поступал верно, избегая женщин. И Перельман игнорирует женщин. Всю свою жизненную энергию они на познание мира направили, превратились в этакие мыслящие машины. Кант – величайший философ всех времен и народов. А Перельман решает такие математические задачи, которые тщетно пытались решить многие выдающиеся математики.

– А ты об этом. Знаешь, многие достойные люди тоже не Перельманы, но и у них вместо любви один секс. Тут буддисты наиболее честны, они так прямо и говорят, что только в любви человек истинно свободен, но это последняя ступень в развитии человека, ступень, которую невозможно достичь. Тот, кто достигает этой ступени навсегда освобождается от мук рождения в новом качестве, разрушения и смерти.
– Вон нас в какие высокие материи занесло! Давай оставим, а то тошнить начинает. Лучше скажи, как так случилось, что они все стали импотентами? – спросил Михаил.
– Не могу, потому что не знаю.
– А что ты знаешь?

Веня улыбнулся.
– Знаю, что ты больше никогда не будешь пить водку.
– Все шутишь! – умехнулся Миша.
– Шучу, – согласился Веня и встал. – Ну мне пора, еще много дел на сегодня. Не провожай, дорогу найду.
– Счастливо! – попрощался с ним Михаил. – Будут подобные новости, заглядывай. Поможешь бывшему сокурснику денежку на хлеб насущный заработать.

Веня ушел. Михаил продолжил чаепитие. И вдруг какое-то смутное подозрение закралось в его душу. «Что это он насчет водки прошелся?» – подумалось ему. А ведь пить ему действительно не хотелось, но иногда нужно пересиливать себя. Тем более если есть причина. Миша налил стопку, выдохнул и залпом выпил. Он только успел подумать, какая она противная, как испытал мучительные позывы. Бросился в ванную, где его вывернуло наизнанку. «Вот гад! Лишил меня радости жизни!» – злобно воскликнул он. То, что случилось в следующее мгновение надолго врезалось в его память.

– Не ругайся! – зазвучал в его голове голос Вениамина. – Бокал другой вина ты всегда сможешь себе позволить, что будет достаточно для хорошего настроения, а вот напиваться более никогда не будешь. И займись делом, статья должна быть в ближайшем номере.

– Сейчас же займусь! – машинально ответил потрясенный Миша.

Он вернулся в комнату, сел на постель и долго сидел неподвижно, пытаясь осмыслить происшедшее. Оно не осмысливалось. Впрочем, это не имело уже никакого значения, поскольку ясно было одно – его жизнь с этого момента изменилась и изменилась в лучшую сторону. «Нужно жить, действовать!» – решил Михаил и ощутил такой прилив энергии, которого уже не испытывал многие годы.