Перстень судьбы 6

Инна твердо знала, что еще год и она уедет из этой страны. Навсегда? Этого она еще не знала, поскольку так далеко она не заглядывала.

Мало кто знал, что эта ослепительная красавица, полная сексуальности училась в университете и была по сути уже молодым ученым, которую влекли тайны ДНК. Ее специальностью была биофизика. И выбор специальности был не случайным. Мать преподавала в школе биологию, а отец был блестящим инженером, выбрав биофизику она отдала дань отцовским и материнским генам.
Инна подрабатывала официанткой в ночном клубе, что позволяло ей вместе с двумя другими девушками снимать однокомнатную квартиру недалеко от университета, прилично питаться и одеваться.

Правда в ее работе были свои минусы – посетители ночных клубов не любили себе в чем-либо отказывать. Ей открыто предлагали секс, обещая заплатить столько, сколько она пожелает. Объяснять что-либо таким людям было бесполезно. Она вынуждена была придумывать разные отговорки, избегая конфликтов, в которых, разумеется, обвинили бы ее и в результате она потеряла бы работу. Обычно она говорила, что ее муж, только что вышел из тюрьмы, страшно ревнив и занят только тем, что караулит каждый ее шаг. Как правило, это срабатывало.

Инна не была лицемеркой, напротив, весьма современной и раскрепощенной девушкой, но одноразовый секс это было не для нее, она слишком себя уважала. К тому же она была биологом и многое знала о сексе, знала, что беспорядочные сексуальные связи приводит к тому, что рождаются нездоровые дети. Современные девочки были удивительно безграмотны в сексуальном плане. Природа всегда мстит. А быть может не природа? Что-то весьма глубинное, спрятанное глубоко в человеческих генах? Энергию, которая била в ней через край, она направляла на учебу и уже опубликовала одну научную статью, в которой изложила результаты своих исследований. Ей предрекали блестящее будущее. И все же плоть ее бунтовала. Иногда ей снились эротические сны, сладкое томление охватывала все ее существо, а затем она ощущала облегчение внизу живота. Инна знала, что это ночные полюции, которые становились все чаще. Где же ты мужчина, с мощной Y-хромосомой? Y-хромосомой, которая практически передается неизменной от одного поколения к другому. Она страстно хотела встретить такого мужчину, но пока безуспешно.

Природа наделила Инну способностью остро чувствовать фальшь и лицемерие. Чего-чего а фальши и лицемерия было в избытке. Родом Инна была из небольшого городка в Кировской области. Весь город работал на приборостроительном заводе, который благополучно обанкротился. Жившие здесь некогда добрые и отзывчивые люди были брошены на произвол судьбы. В город пришло запустение и уныние, многие спились. Ее отец, как и многие другие, остался без работы. С трудом он нашел работу в домоуправлении. Высококвалифицированный инженер стал слесарем. Отец не подавал вида, что это его гнетет. Однажды Инна, не выдержав, напрямую спросила отца об этом.

– Видишь ли, доченька, мне, конечно тяжело, но ведь и другим не лучше. А желать большего, значит, считать себя более лучшим человеком.
– Ты и есть самый лучший.
Отец улыбнулся.
– Нужно уметь жить и радоваться тому, что есть. Во всем нужно видеть светлые стороны.
– И какие же светлые стороны в том, что ты работаешь слесарем в домоуправлении?
– Во-первых, я помогаю людям и они рады видеть всегда трезвого слесаря. Во-вторых, это урок тебе и Егору.
– Какой еще урок?

– Ты, Егор и твоя мама – это самое дорогое, что у меня есть. При первых жизненных трудностей сломаться! Начать пить! Не имею права, потому что несу ответственность перед вами. Надеюсь, что и ты, и Егор не сломаетесь, если вдруг случится так, что жизнь сильно вас побьет. Воспитание – дело трудное и ответственное, – продолжил свою мысль отец. – Не образование главное, а воспитание. Жаль, что в нашем государстве этого не понимают. Жить честно стало почти невозможно, поэтому у нас столько мошенников и проходимцев, ничего святого не осталось.

Закончишь университет, Инна и уезжай из этой страны. Нечего тут делать.
– А ты, папа, почему сам не уедешь? Ведь ты же классный специалист?
– Все не могут уехать. Молодость не вернешь, теперь я уже не так легок на подъем, как раньше. И потом, зачем мне уезжать. У нас с твоей мамой все хорошо. Мы привыкли, у нас здесь много друзей. Все наши корни здесь, они и держат.
– Тогда почему же ты хочешь, чтобы я уехала. Не хочешь, чтобы я была рядом.
– А где ты будешь работать? Где раскроешь ты свой талант? Нет, для нас достаточно знать, что ваша жизнь сложилась благополучно. Есть одна горькая истина, которую тебе нужно знать – вы вырастаете и у вас начинается своя жизнь, в котором нет места родителям.
– Папа, ну что ты говоришь?! Как ты можешь говорить такое?
– Инна, надеюсь ты встретишь своего единственного. И поверь, он будет тебе нужен гораздо больше, чем я.

– Папа, ты… – хотела что-то возразить Инна, но отец ее перебил.
– Я знаю, что ты будешь продолжать любить и меня, и маму, но это другое. К сожалению, никто не бессмертен. Мне, к счастью, хватает ума понять, что у моей красавицы дочери своя жизнь и надеюсь, что мы с матерью сделали все, чтобы ты была счастлива и нарожала нам внуков.
Этот разговор крепко врезался в ее память и, глядя на людей, она весьма часто удивлялась, что они практически ничего не знают о настоящей жизни. А у ее отца все образовалось. Он организовал людей и теперь мастерил мебель, неизменно пользующуюся спросом из невысокой цены и отменного качества.

В этот вечер что-то с ней стряслось, а что она не знала. Болела голова. Кажется все началось после выступления этого самовлюбленного нарцисса Макса. Она конечно же знала, древнегреческую легенду, о том, как нимфа попросила богов наказать юношу Нарцисса за то, что он отвергнул ее любовь. Боги наказали, заставив его влюбиться его в самого себя. Юноша увидел свое отражение в лесном ручье и уже не мог оторваться от него – такова была сила его любви к самому себе. И умер, превратившись в цветок. Но Макс был настолько самовлюбленным, что одного сравнения с Нарциссом было мало.

Однако, надо сказать, что сегодня он блеснул. Инна так и не поняла, был ли Макс пьян или трезв, но уж очень возбужден. Что же он кричал? Ах да, деньги! Он тряс пачкой купюр и кричал, что деньги мешают жить. Они скрывают от нас истинную жизнь, что он желает освободиться от их власти и поэтому избавляется от них, а завтра, завтра уже все присутствующие поймут, что и им деньги не нужны, что нет у них той власти, которой по своей глупости люди наделили их. Когда Макс разбросал деньги, то у нее даже не возникло желания поднять хотя бы одну из этих купюр, хотя все вокруг так и бросились их подбирать. В этот миг что-то щелкнуло в ее голове. Она не знала, все ли находящиеся в клубе увидели необыкновенную яркую вспышку света или только она. Наверное, только она, поскольку веселье продолжалось, а она совсем обессилила. Пришлось отпрашиваться.

Ей было так плохо, что она решила поймать такси. Едва она подняла руку, как тут же кто-то подкатил к обочине и дверца автомобиля открылась. Она села на переднее сиденье, успела назвать адрес и тут же провалилась во тьму.
Она очнулась, когда машина остановилась перед красивым особняком, ни в одном окне которого свет не горел, но все вокруг было ярко освещено.

– Где я и зачем вы меня сюда привезли? – спросила она, рассматривая с тревогой водителя.
Что-то в его лице показалось ей знакомым. И еще она учуяла запах дорогого коньяка, ведь она работала официанткой и разбиралась в алкоголе. Водитель был слегка пьян. Даже в полутьме она заметила блеск в его глазах, который ей не понравился.
– А куда же вас было везти? – спросил водитель. – Вы сели в машину и тут же отключились. Я даже перепугался, пощупал ваш пульс, но он не вызвал тревоги. И дыхание ваше было ровным, правда, рука у вас была горячая. Видимо температура поднялась. Пока ехали, жар ваш прошел.
– Спасибо! – поблагодарила его Инна. – Я вам заплачу, а сама поеду домой.
– Здесь транспорт не ходит, – рассмеялся водитель, – и до Москвы вы ни на чем не доберетесь. Переночуйте у меня, а завтра я вас отвезу, куда скажете.

– Нет, я не могу, – запротестовала Инна.
– А я слишком устал и уже не могу быть таксистом! – бросил водитель.
Инне ничего не оставалось, как выйти из машины. В свете фонаря она лучше рассмотрела водителя. Это был Павел Крашенов, известный депутат. «Надо же, приличный человек оказывается!» – подумала она.
Она последовала за Крашеновым, который направился к дому. Ей ничего не оставалось делать, как пойти следом. Оказавшись внутри, она оказалось в обстановке изысканной роскоши. Вслед за Крашеновым она прошла в гостиную и села в очень удобное и мягкое кресло напротив Крашенова. Между ними был низенький столик, с несколькими бутылками с красивыми этикетками, еще были фрукты в вазах, бокалы.

– Хотите вина или что-нибудь покрепче? – спросил Крашенов.
– Я бы выпила воды, – ответила Инна.
– Сейчас принесу, – сказал Крашенов, поднялся и вышел из гостиной.
Инна не понимала почему, но ей было тревожно здесь. Причин этой тревоги она не знала, но интуиция редко ее подводила. Она решила, что сейчас выпьет воды и уйдет. Пусть пешком, но уйдет. Вернулся Крашенов и протянул ей холодный на ощупь высокий бокал воды, в котором играли пузырьки. Она жадно стала пить, поскольку ее действительно хотела пить. Вкус воды был какой-то странный, но странность она отнесла на счет своего необычного состояния.

– Еще воды? – спросил Крашенов.
– Нет, спасибо, – поблагодарила его Инна. – Я, пожалуй, пойду.
– Вот так сразу! – огорченно заметил Крашенов. – Окажите милость, побудьте со мной немного. Сегодня мне необычайно тоскливо и я отчаянно нуждаюсь в обществе.
«Надо же, какая искренность!» – невольно отметила Инна.
– От чего же вам тоскливо? – спросила Инна, чтобы хоть как-то поддержать разговор, хотя сейчас ей было не до душевных бесед.
– От ясности.
– Какой ясности? – не поняла Инна.
– Ясного осознания, что я подлец и мерзавец.
Чего-чего, а такой искренности Инна не ожидала. Она растерянно молчала.
– Вы знаете, что совесть существует? – спросил ее Крашенов.
– Никогда в этом не сомневалась, – ответила Инна.
– Иисус говорил, что совесть – это свет в человеке. А если совесть твоя сплошная тьма, то что такое тьма?

– Вы верите в Бога?
– Я?! – Крашенов ухмыльнулся. – Нет, не верю, потому что нет седьмого доказательства его существования.
– Почему именно седьмого, а каковы остальные шесть?
– Вы роман Булгакова «Мастер и Маргарита» читали?
– Да, читала, – ответила Инна. – Вспомнила, там Воланд говорил Берлиозу о существовании седьмого доказательства. Только я не поняла, что оно собой представляет.

– Мой любимый роман, – заметил Крашенов. – Часто перечитываю. Экранизации никуда не годятся, сути не ухватывают. Седьмое доказательство в том, что подлецов и мерзавцев Бог наказывает. Седьмое доказательство в том, что Берлиоза постигла кара – ему голову оторвали. И я вот каждый день жду этой кары. Но нет, ничего не происходит. Вы даже представить не можете, как благоденствуют подлецы и мерзавцы. По-моему, им только покровительствуют, даже речи не может быть об их наказании!
Крашенов замолчал. Молчала и Инна, не понимая, с чего эта исповедь перед ней, совершенно незнакомым человеком.

– А совесть существует? – спросила Инна.
– Существует, – убежденно ответил Крашенов. – От нее и все муки. А в судьбу вы верите?
– Свою судьбу творит сам человек, – убежденно проговорила Инна.
– Экая вы правильная! – усмехнулся Крашенов и глаза его злобно блеснули.
Инна заметила эту перемену во взгляде и в настроении Крашенова и поняла, что ее беспокоило и тревожила. Перед ней был человек с больной психикой.
– Признаться я тоже верю в судьбу. Вот вам не следовало шататься по ночам и садиться в машину к незнакомым людям. Но ничего не поделаешь, такова ваша судьба.
– О чем это вы?! – тревожно вопросила Инна.

– О судьбе. Судьбе было угодно, чтобы в этот вечер я встретил тебя. Когда я выпью, то почему-то испытываю сильные сексуальные желания, прям маньяк какой-то. Как видишь, я уже далеко не молод, поэтому мне необходимы такие молоденькие и горячие как ты. Судьба решила, что этой ночью утешать меня будешь ты.
Инна попыталась встать, но не смогла. Заметив ее попытку, Крашенов усмехнулся.

– В воде, которую ты выпила был растворен специальный наркотик. Он еще не полностью подействовал на тебя. Вскоре ты совсем перестанешь контролировать себя и полностью подчинишься мне.
– А о последствиях вы не подумали? – спросила Инна так без всякой надежды, понимая, что этот человек ничего не боится и ничто его не остановит.
– Есть люди, которые весьма озабочены тем, чтобы у меня была безупречная репутация. Они не допустят того, чтобы ты как-нибудь ей навредила.
– Убьют меня? – с некоторым вызовом спросила Инна.

– Дура! Смерть не так уж страшна. Они поступят так, что ты сама не пожелаешь жить. Жизнь тебе поломают. Впрочем, подробностей я не знаю. Подробности мне не сообщают, потому что я не хочу их знать. Правда, непременно меня ругают, что я создаю ненужные проблемы. Они мне таких красавиц приводят, которые на все готовы ради денег, но мне с ними неинтересно.
Тут Крашенов заметил, какой яростной ненавистью к нему полыхнули глаза Инны.
– Вот-вот, этой ненависти в глазах мне и не хватает, но я тебя укрощу, красотка! Я тебя укрощу.
Он встал все с той же кривой ухмылкой и шагнул к ней.

– Вы больной! Больной! – в бессильной ненависти вскричала Инна.
Крашенов остановился. И стал неспешно снимать с себя одежду. Инна пыталась подняться, встать, но была словно прикована к креслу. Крашенов снял с себя всю одежду. Заплывший жиром, с короткими ногами он внушал отвращение. Инну кинуло в жар и что-то снова с острой болью щелкнуло в ее мозгу, она даже на мгновение закрыла глаза. А когда открыла их, то вдруг обнаружила, что видит не только отвратительное тело Крашенова, но и все кровеносные его сосуда вплоть до мельчайших капилляров. Более всего ее поразило, что по его кровеносным сосудам текла как у всех красного цвета кровь, но в ней были полно черных точечек-тел, цвета запекшейся крови. Она вскричала, выставила перед собой руки и вдруг какая-то сила отбросила Крашенова в один угол гостиной, а ее вместе с креслом – в другой.

– Ты больной, больной, – кричала Инна, выставив перед собой руки ладонями вверх.
К ее крику примешались полный боли вопли Крашенова, все его тело билось в судорогах, а во все стороны хлестала кровь. Кровь била из тела с такой силой, что ударившись о стену или потолок капли падали на пол. Когда все закончилось и последняя конвульсия потрясла тело Крашенова, Инна потеряла сознание и повалилась на пол.

Неизвестно, сколько времени прошло, пока Инна была без сознания, но оно прошло. Она очнулась. Слабость и некоторый туман в голове исчез, напротив, она ощущала особую ясность ума и необыкновенный прилив сил. Она подошла к столику, просмотрела этикетки на бутылках и решила, что коньяк ей сейчас не помешает. Она взяла бутылку и бокал, из которого пила воду, прошла в кухню, почему-то точно зная, где она находится. Вымыла бутылку и бокал под краном. Тщательно протерла бокал и хром крана и вышла во двор.

«Чудесная ночь!» – решила она, вдохнув ночной прохлады. Она приложилась к коньяку и разом ополовинила бутылку. Коньяк был чудесным, мягким но вкус, но все равно обжигал. В ее глазах блеснул огонёк. Она открыла дверцу «Мерседеса» и села в машину. Ключ был в замке зажигания. Инну еще в детстве научил управлять автомобилем отец, кажется ей тогда было лет пять, поэтому она прекрасно водила. На брелке с ключами она отыскала кнопочку, при помощи которой открыла ворота и выехала на улицу. Ворота она оставила открытыми.

«Седьмое доказательство! – вдруг вспомнила Инна и рассмеялась. – Да тебе Бог привел его еще задолго до меня! И ты знал это, называя себя мерзавцем и подонком. Как человек ты давно уже умер!» Инна буквально вжала педаль газа в пол, машина рванула с места, оставив в воздухе запах паленой резины. Она знала, что здесь ограниченна скорость и впереди был шлагбаум, но ей было все равно. Она стремительно неслась вперед. От удара пластиковый шлагбаум разорвало на куски и некоторые из них, покрутившись в воздухе, врезались в окно будки охранников и в тишине ночи звук разбившегося стекла был похож на взрыв. Двое ошалевших охранника выскочили из будки, чтобы посмотреть, кто учинил все это безобразие. Но дорога была уже пуста. Правда компьютер зафиксировал номер автомобиля, но не того, кто сидел за рулем, поскольку для охранников был важен только госномер, чтобы успеть поднять шлагбаум, так как весьма важные чины не любили, когда к ним проявляли непочтительность. Охранники немедленно сообщили о происшествии своему начальству. И с этого момента для многих начальников наступило утро.

Проехав пост со шлагбаумом она снизила скорость и теперь наслаждалась ездой. Она вела автомобиль легко, без всякого напряжения, держа руль одной рукой, а во второй у нее была бутылка коньяка, который она неспешно поглощала мелкими глотками. Ее внимание не было сконцентрировано ни на машине, ни на дороге. Она настроилась на одну волну с ними и автоматически реагировала на каждый поворот дороги, точно рассчитывая каждое движение. У нее появилась еще одна способность – способность подчинять себе разные предметы.

Инна почувствовала, что впереди пост ГИБДД. Она уже опустошила бутылку, поэтому открыла правое окно, а когда проезжала мимо поста, то выбросила бутылку прямо под ноги инспекторам. Пустая бутылка с грохотом разбилась. На мгновение она встретилась взглядом с ошарашенным взглядом инспектора, улыбнулась ему и наполовину утопила педаль газа. «Мерседес» стремительно набирал скорость. Патрульная машина с включенной сиреной пустилась в погоню. «Ну что ж, погоняем!» – с восторгом подумала Инна. Если бы сейчас ее кто-нибудь спросил, зачем она разозлила инспекторов, то она не смогла бы ответить. Какой-то бес непокорности вселился в нее и, видимо, она хотела дать выход этому чувству.

Инна гнала не слишком сильно, давая возможность патрульной машине догнать ее, но как только патрульная машина приближалась, она прибавлял газ и уходила в отрыв. Непрекращающийся вой сирены был для нее музыкой.
Однако ее преследователи непременно хотели положить конец этой игре в кошки-мышки. Далеко впереди она различила силуэты двух грузовиков, которыми перегородили дорогу. За ними она увидела несколько патрульных автомобилей, вернее их проблесковые маячки. Да, серьезно за нее взялись! Но она только весело рассмеялась и прибавила газу. Когда до грузовиков оставалось метров пятьдесят, она вскричала: «Лети». И «мерседес» послушно взмыл в воздух, благополучно перелетев грузовики, колеса автомобиля вновь коснулись дороги и унесли ее прочь. Пока изумленные и недоумевающие инспектора разворачивали свои автомобили, чтобы пуститься ей вдогонку, она уже была очень далеко.

Инна достаточно далеко от них оторвалась, но видимо слишком сильно их разозлила, поэтому вскоре услышала вой милицейских сирен, а затем и увидела яркие фонари стремительно несущихся милицейских машин. По-видимому, ее вычислили благодаря многочисленным видеокамерам, которые были натыканы теперь повсюду. Конечно, номера ее автомобиля при такой скорости нельзя было разглядеть, но в этом и не было необходимости: в это время дороги были практически пустынны и никто не несся по ним с такой скоростью, как она.

Пора было прекращать игру. Она устала от погони, но мозги ее работали прекрасно. Она наметила себе место, где намеревалась покинуть автомобиль, там не было видеокамер, которые смогли бы запечатлеть ее лицо. Доехав до этого места, она резко вжала педаль тормоза в пол, машину тряхнуло, тормоза протестующее заскрежетали и «мерседес» замер. Инна не стала глушить двигатель, не спеша выбралась из автомобиля и зашагала по безлюдной улице. Преследователи прибыли, когда она уже заворачивала за угол. Автомобили остановились в метрах десяти, из них стали выскакивать люди. «Пора!» – решила она. Из ладони ее руки вырвался шарик огня, который пробил бензобанк автомобиля, который тут же запылал ярким факелом. Все бросились врассыпную. «Это их займет некоторое время!» – хладнокровно рассудила Инна и направилась домой. На сегодняшнюю ночь приключений с нее достаточно