Чтение в четверг. Случайный гость

Наталья Солнцева

Случайный гость
рассказ (отрывок)

сборник "Амулет викинга"

Кучер, кряжистый рябой детина, осадил лошадей, спрыгнул на землю и заглянул в окошко кареты. Он был встревожен, его глаза лихорадочно блестели.
– Слышьте, ваше сиятельство, может, вернемся на постоялый двор, там заночуем? Неспокойно мне. Лошади волков чуют…
Он чего-то недоговаривал.
– Так ведь нынче лето, а не зима, – сердито возразил молодой человек, распахивая дверцу. – Метель не задует, стало быть, не заблудимся. И волки не голодные! Нешто, не уйдем от них?

Над пустынным трактом стояла беззвездная ночь, – стена леса с обеих сторон смыкалась с непроглядно темным небом, на котором в вышине желтовато брезжил призрак луны, едва различимый сквозь пелену облаков.

– Скоро поворот у Мертвого скита, – сообщил кучер, опасливо оглядываясь. – Здеся ночью лучше не ездить. Разбойники балуют… и так, проклятое место.
Молодой господин ехал издалека, да не один, а с барышней, которая всю дорогу закрывала лицо низко повязанной шалью. Платье на ней было богатое, парчовая душегрейка обшита соболем, – видать, графская или княжеская дочка. Кучеру много разных людей приходилось возить по тракту, и он научился распознавать, кто перед ним. Эти двое, судя по всему, беглецы: скрываются либо от царского гнева, либо от родительского. Любовь-то, она и беднякам, и господам голову кружит. Парочка, небось, тайно повенчанная, спешит замести следы, пока батюшка с матушкой не остынут и не дадут своего благословения. Или вовсе греховное дело, – молодой любовник умыкнул супругу у ревнивого мужа! И такое бывает. Русская душа темнее, чем самый глубокий омут и самая черная ночь. В нее запросто не заглянешь…

– Поехали! – приказал молодой человек. – Хватит болтать!

И понятно, почему, – ему с барышней не с руки задерживаться на постоялых дворах: в любой глуши есть любопытные глаза и уши. Им чем поскорее ехать надо, затеряться в лесных дебрях. Поселятся где-нибудь на отшибе, в срубленном заранее доме, затаятся, – ищи, свищи, – и сам Соловей-разбойник голову сломает.
Не к добру вспомнил кучер о разбойниках, сплюнул и широко, от плеча до плеча, перекрестился.

– А ежели лихие люди нападут? – не унимался он. – Воры тьмутараканские?

У «сиятельства» лопнуло терпение, – он вытащил из-за пазухи пистолет и помахал им в воздухе. Сказал грозно:
– Я тебя сам убью, идол упрямый! Иди к лошадям, живо!

Карета покатила вперед. Внутри, на истертом ковре сиденья зябко куталась в шаль юная красавица с тонким, бледным лицом, на котором горели болезненным огнем глаза и ярко алели губы, накрашенные заморской помадой.

– Страшно мне, Гриша! – прошептала она, прижимаясь к плечу своего спутника. – Зачем мы папеньку ослушались? Надо было молить, в ногах валяться! Покаялись бы, – согрешили, мол, до венца…
– Я каяться не умею, – сурово отрезал молодой человек. – Тем паче в ногах валяться! Увез тебя, и дело с концом!

Лошади свернули влево, деревья расступились, и кучер, гикнув, погнал. Раздался громкий треск, возница слетел с облучка, и карета с размаху остановилась…
«Разбойники!» – вспыхнуло в голове девицы, она обмерла со страху, забилась в угол. Князь выскочил, выстрелил наугад… на него навалился дюжий бородатый мужик с дубиной, завязалась драка. В темноте ничего нельзя было разобрать, – только мелькали вспышки, в нос бил запах пороха и тяжелого мужицкого пота. Дважды или трижды сабля княжеская попадала в цель, брызгала кровь, кто-то со стоном упал… кто-то побежал к лесу. Молодой человек, разгоряченный схваткой, ринулся следом…

Девушка в карете очнулась, прислушалась к звукам снаружи, – тишина. Уши, что ли, у нее заложило от испуга? Дрожа и стуча зубами, она выглянула в открытую дверь, – никого. Вышла… глаза долго привыкали к темноте. Первое, что она увидела, было мертвое тело кучера. Второе тело лежало чуть поодаль, с торчащей кверху бородой и оскаленными зубами.

– А-а-аааа! – в ужасе, взвизгнула девица. – А-а-а! Гриша! Гри-и-иишенька!

Никто не отозвался. Только из темной лесной чащи донесся до нее то ли волчий вой, то ли крик филина. Девица, вне себя от ужасного беспокойства, вернулась в карету, там, в нервной лихорадке, дождалась утра. Солнце размытым бледным пятном проступило на сером небе, осветило безжизненный скит, – два приткнувшихся друг к другу домика с остроугольными тесовыми крышами и одним уцелевшим покосившимся крестом. У дороги валялись два мертвых разбойника и кучер…

Сколько безутешная девица ни звала ненаглядного Гришеньку, сколько ни искала его в близлежащем лесу, – все напрасно. Молодой князь исчез бесследно.

* * *

– Смотри за шашлыком, Митька, а то сгорит, – посоветовал товарищу крепко сбитый парень лет двадцати. – Видишь, кое-где еще огонь? Надо бы водичкой сбрызнуть.

Он повернул шампуры с мясом. От шашлыка шел аромат специй и лука, куски свинины истекали соком, который с шипением капал на угли. В ведре с родниковой водой охлаждались водка и пиво. Девушки расстелили на поляне скатерть, резали овощи и хлеб.

Денек выдался, как по заказу, – ясный, теплый, безветренный.

– Надо было вино девчонкам взять, – вздохнул Митька, лежа на спине и глядя в бездонную небесную синеву. – Они водку пить не станут. А пиво Галка не любит.

Их было четверо, – сокурсников гуманитарного московского ВУЗа, – два парня и две девушки. Слабый пол изучал литературу, а сильный – историю. Свободное время молодые люди предпочитали проводить на природе, подальше от большого города. Зимой катались на лыжах в подмосковных лесах, летом – ставили палатки на берегу тихой речушки или на лесной поляне, у ручья. Вот как сейчас.

– Поздно спохватился, Митяй! – весело блеснул белым рядом зубов приятель. – До ближайшего магазина – час пилить, а в деревне только самогоном можно разжиться. Эх, хорошо-то как! – Он сорвал зеленый стебелек, раскусил, ощущая на губах легкую травяную горечь. – От земли медвяный дух идет. Стрекозы летают…

В воздухе стоял густой запах разогретых солнцем лесных цветов, смешанный с дымком костра и пряным ароматом мяса.

– Шашлык готов? – звонко спросила одна из девушек, та, которая нравилась Артему, спортсмену и добродушному балагуру. Ее звали Мила. – Кушать хочется.

Артем тут же выплюнул травинку, вскочил и проверил мясо, – пора снимать. Обжигаясь, он взял шампуры, понес к «скатерти-самобранке».

Митяй был пониже ростом, худощавый и в очках, – типичный «ботаник», кладезь занятных историй и неизменный победитель конкурсов, где требовались эрудиция и знание малоизвестных фактов. Он был мастер придумывать всякие розыгрыши, увлекался поисками кладов, и становился гвоздем программы любого загородного пикника.

…Насытившись, повалявшись в свое удовольствие, наслушавшись разноголосых птиц, Галка и Мила потребовали приключений.

– Зачем ты нас заманил на эту поляну? Признавайся! – Пристали они к Митяю. – Ведь мы же сюда не просто так приехали?
– Конечно, – сразу согласился тот. – Тут неподалеку проходил старинный тракт, а во-о-он там, в глубине молодой рощицы монахи-раскольники когда-то построили скит. То есть… тогда рощи не было, она намного позже выросла.
– Ты ничего не путаешь? – ухмыльнулся Артем.
– Я по карте сверял, – все точно.
– Не вижу никакого скита, – не унимался приятель. – Ну, где? Покажи.

Он с первого курса лелеял заветную мечту: хоть раз посрамить умного очкарика. Не получалось. Может, сегодня повезет?

– Скит, вероятно, здешние крестьяне еще в прошлом веке растащили по бревнышку. Наши люди чужому добру пропасть не дадут, – лениво парировал «ботаник». – За рощей уже видна деревенская околица. Правда, крайние дома пустуют: никто в них не живет.
– Почему? Монахов боятся? Так они умерли давно.

Митяй поправил на носу очки и многозначительно произнес:
– Монахи сами отсюда ушли и другим заказали здесь селиться. С тех пор народная молва нарекла это место Мертвым скитом. Говорят, лютые разбойнички облюбовали монашеские кельи, – останавливались в них, кутили, потом выходили на большую дорогу, грабили и убивали проезжих, а трупы тащили в скит, – хоронили.
– Мертвецо-о-ов? – поежилась Галка.
– Не живьем же людей в землю закапывали? – округлил глаза Митяй. И без того увеличенные стеклами очков они стали огромными. – Некоторые исследователи местных поверий считают, что разбойники нарочно так делали, дабы отпугнуть от скита любопытных и любителей поживиться. Потому как именно здесь злодеи прятали награбленные сокровища.

Артем повел накачанными плечами, он не собирался ломать голову над пустяками. Девушки прижались друг к другу, как две голубки, – вдруг им отчего-то стало зябко, – внимали худосочному очкарику, разинув рты. Вот, легковерные дурехи! Он «заливает», а подруги все за чистую монету принимают.

– Началось все с того, что один из раскольников ушел в лес собирать хворост и пропал. Как в воду канул! – между тем, продолжал Митяй. – И пошло, поехало. А во время войны с Наполеоном, у Мертвого скита, сказывают, целый конный разъезд исчез. Скакали гусары по дороге, почудилось им, будто в чаще кто-то возится. Не французы ли? Свернули… и все! Амба!
– Так это французы и побили их, – неуверенно произнесла Галка. Глазищи у нее стали большие, как два блюдца.
– Французы или нет… а только ни тел не нашли, ни амуниции, ни лошадей. Лошади-то куда подевались?
– Волки съели! – фыркнул Артем. – Чё ты девчонок пугаешь, умник?
– А в гражданскую один казачий есаул доложил командиру, будто столкнулся у Мертвого скита с всадниками в гусарской форме, – ничуть не смутился «ботаник». Он вошел в роль и уверенно гнул свою линию. – Они, дескать, проскакали в нескольких метрах от него, он даже эти… галуны на мундирах разглядел. Пронеслись, как вихрь, и растворились…
– Галуны! – передразнил его Артем. – Может, глюки? У есаула приступ белой горячки приключился, вот он и…
– Погоди, – перебила его Мила. – Не мешай! Пусть продолжает. Ты говори, Митя.

Очкарик рассказывал историю за историей, одну причудливей другой. Девушки слушали, Артем ерничал. Солнце начало клониться к закату. Артем все порывался идти к скиту с лопаткой, копать. Под вечер компания приняла единодушное решение не оставаться здесь на ночь, а идти в деревню.

– Смотрите, – Мила показала рукой в ту сторону, где, по словам Митяя, когда-то стоял скит. – Там даже птицы не летают.

Ее парень пренебрежительно хмыкнул. «Ботанику» таки удалось нагнать на девчонок страху! У него опять получилось…


Наталья Солнцева "Амулет викинга"