Ужасные наши любимые

Удивительно дело: все мы, безусловно, были в своё время подростками, но этот жизненный опыт никак не помогает нам быть родителями подростков. Или я ошибаюсь?
Мои дочь и сын уже выросли. Не будучи педагогом, психологом и каким-либо еще дипломированным «подростковедом», не берусь давать советы. Попробую только сделать выводы: как получилось то, что получилось, где я была права, а где не справилась с самым, пожалуй, непростым этапом в родительской жизни.


Итак, вывод первый. Мой ребёнок не обязан быть похожим на меня. Конечно, речь не о внешнем сходстве (хотя, и тут не обязан). Как-то рассказывал мне один собеседник (по долгу службы время от времени я записываю интервью с разными людьми) о том, как переживал, что его сын не то что не хочет идти по его стопам в профессии, но просто не выказывает ни малейшего интереса ко всему, что с этой профессией связано. Собеседник — лётчик, вернее, вертолётчик. И настолько влюблен в это дело, что с упоением может рассказывать о своих винтокрылых, до сих пор хорошо помнит свой первый полёт и так далее. Сын не просто летать не хотел. Он не хотел даже прокатиться на пляжном аттракционе — парашюте, привязанном к катеру. И тогда мой герой-вертолётчик сделал мудрый вывод: не хочет — значит, это не его. Ему, сыну, этого не надо, он найдет себя в чём-то другом. И не надо мучить себя вопросом, хорошо это или плохо. Этой дилеммы просто нет.


Не всем везёт на столь мудрых родителей. Как часто наши дети вынуждены реализовывать наши несостоявшиеся детские мечты. Бренчать на пианино, например, потому что мама в детстве мечтала поступить в музыкальную школу, но не было возможности, так вот она своему-то дитяти такую возможность обязательно устроит. Или быть отправленным в секцию бокса, потому что папа считает, что мужчина должен уметь драться...

Есть у меня давнишние приятели, в молодости очень активно занимавшиеся спортом. Папа — велосипедным, мама — стрелковым. Их младшая дочь увлечена спортивной гимнастикой. А вот старшая, после долгих настойчивых родительских уговоров пойти и записаться, наконец, в какую-нибудь секцию, пошла и записалась. В кружок вязания. Они повздыхали и... смирились. На мой взгляд, это не родительское упущение, а родительское умение уважать своего ребёнка. Она — такая. Пусть вяжет, раз душа у неё к этому лежит.


Вывод второй. Трудный. «Мама, ты меня не понимаешь!» Или еще круче: «Мама, ты ничего не понимаешь...». Вряд ли найдутся родители, которые избежали этого периода в отношениях с детьми. Разве что ухитрились его не заметить, так им же хуже.
«Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет», - писал Марк Твен. Хорошо ему было смеяться! Ведь говоришь-говоришь этому недорослю, добра ведь желаешь и... остается только надеяться: вырастет — поймёт, как были правы родители. Из этого периода я вынесла несколько правил для себя. Первое — не занудствуй. Начинаешь словами «Я в твои годы...» - можешь не продолжать. Не ругай его друзей и — упаси боже, девочку, которая нравится. Это пройдет. Не навязывай свои вкусы в части одежды, музыки и т. п. Не нарушай жизненное пространство. Чтобы не возмутить потенциальных читателей вышесказанным, поясню.

Как оказалось, «чтение морали» настолько безнадёжно, что лучше его заменить — хотите диалогом, хотите скандалом. 14-летний сын моей подруги как-то сказал мне: «Да лучше бы она меня стукнула, чем зудит, какой я плохой». Хочется наорать — орите, наверное, иногда это нужно вам обоим. Швырнуть чем-нибудь и хлопнуть дверью — почему бы и нет? Одноразовое такое выступление не закрепит за вами имидж скандалистки, а ненадолго отрезвить неслуха может вполне.
Однако самое надежное — все-таки разговаривать. Именно разговаривать, общаться. Мой сын, вполне благополучный ученик, перейдя в девятый класс, забросил практически всю учёбу. Мы ссорились по поводу компьютера едва ли не ежедневно. Он приводил «веские» доводы: «Вот ты меня ругаешь, а ко мне старшеклассники подходят советоваться!». Я возражаю: «Так советуются-то по поводу игр!». На что получаю контраргумент: компьютерные игры во всем мире признаны занятием интеллектуальным, покруче шахмат, их скоро в олимпийскую программу включат.. . В общем, главная задача взрослого в подобной перепалке — найти точку, из которой ссора может перейти в интересный для обоих разговор. И пусть он сворачивает в разные стороны от того, что вас беспокоило — оценок в школьном журнале. Не пожалейте времени, говорите хоть до поздней ночи, перескакивая с одного на другое. Вы увидите, как это здорово и как, в конечном итоге, полезно.


Про одежду. Наступает период у этих не детей — не взрослых, когда они стремятся одеваться именно так, как считают правильным их ровесники. Редко этот выбор радует родительский глаз. Психолог (о ней расскажу чуть ниже) говорила мне, что 13-14-летние очень «стадные» существа, особенно, мальчишки. Авторитет в своей среде для них куда более значим, чем одобрение родителей и уж тем более учителей. Такова природа. Спорить бесполезно — надо приспосабливаться.
У нас была такая история. Вошли в моду вязаные шапочки с отворотом, простые такие. Сын попросил купить, я сказала, что такой «шедевр» свяжу вечером за один фильм. Обещание исполнила даже с перевыполнением плана (возможно, фильм был двухсерийный ), связала две, разные — на выбор. Примерил, остался доволен. Назавтра из школы возвращается в старой шапке. Осторожно удивляюсь: а как же новые? Совершенно серьезно объясняет, что носил их в школу, обе — показать Сашке. Удивляюсь еще больше: а что, Сашка вяжет? Нет, конечно, но он носит уже третью такую шапку. У меня хватило ума дальше не упражняться в остроумии. Спрашиваю: ну так что, мои-то шапки Сашка одобрил или перевязать? Оказывается, одобрил. Смешно? В общем, да. Сейчас уже смешно.

А психолог — хороший школьный психолог, потом уже и директор этой школы, как-то тоже в интервью говорила мне о том, какую большую ошибку делают мамы, наводя порядок в вещах сына. Конечно, женщине невыносимо смотреть на это мальчишечье захламленное гнездо, стол, заваленный ненужностями, носки под диваном и прочие безобразия, но... Оказывается, надо терпеть, придумывая способы уломать неряху самостоятельно сделать уборку. Порядок, наведенный мамой, воспринимается как нарушение личного пространства — читай, оскорбление.
Моему сыну тогда было тринадцать, а её первоклашке — семь, так что я предположила, что интересно бы посмотреть, как она сама справится с подобной ситуацией лет через несколько...
Забавно, но, наблюдая теперь, как аккуратно мой взрослый сын складывает вещи в дорожную сумку или развешивает постиранное, я удивляюсь. Он же усмехается: сама научила... А вроде бы ничего такого не говорила, просто всегда так делала. Значит, было достаточно - без нравоучений.

Вывод третий. Очень важный, во всяком случае, для меня. Всегда становись на сторону своего ребёнка, если он этого заслуживает. Не криви душой даже «во благо». Не унижай даже нечаянно. Они невероятно ранимы, эти ужасные подростки.
Не секрет, что мы часто твердим: слушайся, учитель прав, - сами же при этом прекрасно понимаем, что неправ, иногда даже и говорим мы, родители, об этом между собой. Каждая мама школьника пожалуй, припомнит подобное. Я старалась убедить своих еще в начальной школе: учитель — просто человек. Он может быть всякий, в том числе и неприятный. Но! Он знает свой предмет лучше, чем ты? Безусловно. У вас сейчас служебные отношения: он (она) преподает, ты — учишься. А любить вам друг друга не обязательно.
Если ребёнок жалуется на несправедливость, дайте ему возможность сначала самому отстаивать свои права. Научите, как это сделать достойно, корректно. Вмешивайтесь, когда поймёте, что одному ему не справиться. Медвежью услугу оказывают мамы, канючащие «дайте переписать контрольную», «ну спросите еще раз — мы вместе учили». Приличные оценки такой ценой — унизительны для любого школьника, подростка - особенно.

Бывает, мамы (чаще мамы, чем папы) не решаются возражать в школе, потому что потом «ребенку же хуже будет». Опасения не напрасны. Но на мой взгляд, ребёнок должен чувствовать, что вы на его стороне (если, конечно, вы искренне на его стороне), для него это — важнее, чем исправленная или неисправленная оценка.

Был у меня забавный случай — уже с моим 10-классником. Учительница литературы буквально ловит меня за рукав в школе и строго сообщает: весь класс написал сочинение, а ваш сын — нет. Я говорю: ну так поставьте ему двойку, раз заслужил. Нет, невозможно — сочинение не по программе, это конкурс, затеянный администрацией по какому-то случаю. Тогда в чем дело, удивляюсь я: не хочет участвовать в конкурсе — его право. Не тут-то было: учительнице надо, чтобы в её классе участвовали ВСЕ. И она, призывно глядя мне в глаза, предлагает: «Вы же сами пишите — ну так ПОМОГИТЕ ему...». Приходится сказать, что если я приму участие в конкурсе школьных сочинений, то, пожалуй, выиграю его, а это будет несправедливо. Учительница опытная, легко не сдается. Подростки, говорит, такие непослушные существа. Неуправляемые. Но вот ХОРОШИЕ мамы, например, в обеденный перерыв забегают в школу вместо обеда. «Зачем?» - изумляюсь. А чтобы удостовериться, что сын действительно в школе, а не прогуливает... Чувствуя, что звания «хорошей мамы» у этой учительницы мне уже никогда не заслужить, сообщаю, что если бы меня так «бдили», я бы обязательно время от времени прогуливала, чтобы не обманывать ожиданий. Вывод: не унижайте своего ребёнка недоверием. Этого он достаточно наполучает в школе.

Вообще, ранить подростка легко. А он еще и провоцирует... Есть родители, уверенные, что если ругать и стыдить своего виновного отпрыска публично — при учителях, одноклассниках или просто любопытной соседке, то это поможет сломить его упрямство. Может, и сломит. Только скорее всего, сломит остатки доверия и душевной привязанности. Для ребенка это будет чистой воды предательство, для присутствующих — неприятнейший осадок в душе, как бывает всегда, когда при тебе человека унижают.

Кстати, и замечание можно сделать в комплиментарной форме. Сказать, например: эх, да если бы такая светлая голова, как у тебя, да досталась человеку организованному, так из него бы со временем нобелевский лауреат вырос — при таких-то способностях... Шутку оценит, но будет польщен.


Пожалуй, эти мои записки выглядят сумбурно и односторонне. Писала я в основном о сыне, возможно, потому что дочери доставляют меньше проблем. В общем, главное, что хотелось сказать: не переставайте общаться с подростком, даже когда он начинает казаться невыносимым. Разговаривайте как с равным — в смысле уважения друг к другу. Обнаружив, что вне дома он ведет себя совсем не так, как вы представляли — не паникуйте, это может быть всего лишь «роль» в их маленьком колючем подростковом социуме. Обнаружив что-то действительно пугающее, не стесняйтесь обратиться к специалисту, например, психологу или психотерапевту, если, конечно, есть на примете вызывающий ваше доверие. Не оскорбляйте ни словом, ни делом, даже если ваш "недоросль" презрительно фыркает и утверждает, что вы вообще ничего не смыслите, всё равно глубоко в его душе — вы, мама и папа, самые близкие и единственно надежные в случае чего-то плохого или страшного. И попробуйте быть самокритичными. Никогда не упускайте возможности признать свою неправоту, если она случилась.
Мой сын уже совсем взрослый, и о подростках с ним можно говорить как со взрослым. Когда он заявляет: «Мама, я же в девятом классе совсем не учился, как ты терпела?» или: «Зря ты разрешила мне бросить музыкальную школу, надо было заставить доучиться», - я только посмеиваюсь. Скоро, говорю я, у тебя будут свои дети, вот тогда и посмотрим, как у тебя получится.
«Подростки: существа, которые еще не догадываются, что в один прекрасный день они будут знать о жизни так же мало, как их родители», - сказал американский психолог Ричард Уолдер. Пожалуй, был прав.

Победитель конкурса "20 лучших статей февраль-2011"