Безумный роман или рассказ о том, как духи управляют любовью

Это был просто безумный роман. Причем совершенно для меня неожиданный. Конечно я соблазняла его, но так по привычке, чтобы доставить ему удовольствие общением одновременно близким и далеким, как заснеженные вершины, но вершина вдруг оказалось удивительно близкой. И первое что я испытала – был шок и ужас. Не от того, что он занимает высокое положение в том, к чему я только стремлюсь – выше только звезды, а потому, что мы познакомились почти в тоже время, когда умерла его мать. И пусть он этого не понимал, но я, как ведьмочка, не могла не знать, что нами обоими и ситуацией управляют духи…



Два Рода договорились о чем-то неведомом и связали нас, в этом было что-то насильственное. Меня просто отдали этому человеку и он меня принял. Я понимала, но сделать нечего не могла. Надеялась, что мы остановимся на грани, что эти чувства останутся чувством любви и признательности ученицы к своему учителю, к человеку, который открыл для меня дверь в новую профессию и по сути в совершенно новую жизнь, но случилось иначе. В какой-то момент он испытал желание и я почувствовала это как удар чуть ниже солнечного сплетения. И я поняла, что он принял решение.

Я пришла к нему уже состоявшейся журналисткой, но все равно была для него существом полуграмотным и он считал это все безнадежной затеей, но все же вкладывал в меня силы и время, расписанное буквально по минутам, давая мне шанс. Кроме всех моих талантов у меня было еще одно свойство, помогавшее мне и в прошлом выигрывать крупные призы – я была упорной, и пыталась снова и снова. Но все же если бы не этот дополнительный стимул, если бы не эта страсть, наверное, я бы бросила, не пробилась, слишком много было преград и духовных и физических, у меня не хватило бы сил.

Он научил меня многому, сложил разрозненные кусочки мозаики, исцелил старые раны и я получила наконец свободу от своих страданий, научил ставить цели и двигаться к ним, и еще многому.

В один из зимних вечеров, я принесла ему свою очередную статью. Он был занят и просил подождать. Я немного покружила по кабинету. Подошла к книжному шкафу и спросила разрешения взять книгу: «Можно?» «Тебе все можно», - ответил он спокойно и не глядя на меня. И так отвечал каждый раз когда я спрашивала разрешения поставить чайник или взять что-нибудь. Наконец я не выдержала: «Так не бывает! Должны быть границы!» Он ответил: «Не беспокойся, если тебе будут нужны границы – я поставлю». Мы поработали над моим литературным шедевром и уже должны были расстаться, когда я глядя на его висок вдруг совершенно неожиданно для себя сказала: «Можно к тебе прикоснуться?» До сих пор я не понимаю, что произошло. Невозможно передать, что я чувствовала к нему. Я была его умершей матерью, которой хотелось погладить своего любимого сына, но у нее уже не было рук, чтобы к нему прикоснуться. Это было совершенно невыносимое желание, которое захватило меня целиком. Во мне было столько нежности к нему, что можно было растопить льды на обоих полюсах планеты. И я сделала это! Я подняла руку и кончиками пальцев легонько погладила его висок. Волосы были удивительно мягкими и гладкими, он молчал секунду, потом сказал: «Теперь моя очередь!»



Он не любил целоваться, но это и не нужно было. Ему достаточно было положить руку мне на коленку, чтобы у меня начался оргазм и ему это нравилось. Он не торопил меня, он никогда этого не делал, так что до секса дошло не скоро. А потом оказалось, что он жестокий любовник. Я никогда не испытывала такой жестокости в любви. Это было похоже на изнасилование, но в том состоянии заведенности это все равно было хорошо. Он брал не спрашивая делал, то что хотел и забывал об этом сразу, когда все заканчивалось. Это было похоже на изнасилование и мне понадобился год что бы изменить это. Теперь если мы вместе он нежен, внимателен и он действительно со мной.

Тот первый поцелуй был в 19-й лунный день. Символ 19-го лунного дня Паук, связь, начатая в этот день будет тяжелой и разорвать ее невероятно трудно. Все с самого начала пошло наперекосяк, с надрывом, не так как надо. Я сразу захотела ребенка и сказала ему об этом. Мне нужен был его ребенок, чтобы любить его маленькую копию, его повторение, учить и заботиться о нем и чтобы он никуда от меня не делся.



Он говорил о взрослых, взаимно приятных отношениях, а я смотрела на него и думала, что он полный идиот. Он был самым важным, что у меня было, важнее него была только моя дочь. Я могла умереть за него если надо или наоборот жить ради него. Когда он отказывал мне в какой-то мелочи, по деловым вопросам или переносил встречи – мне небо падало на голову и я некоторое время не могла нормально дышать. Это невозможно выдерживать долго, слишком много страсти. Надо было расставаться. Тем более, что это уже начало мешать мне двигаться. Нужно было разделить нашу работу и наши отношения. Это слияние вносило полный хаос. Я не могла понять – то ли я использовала его, чтобы получить новую профессию, войти в новое профессиональное сообщество, то ли наоборот стремление к профессии было всего лишь поводом, чтобы иметь основания видеться, быть рядом с ним.



Я пыталась расстаться и не могла. Я ждала годовщину смерти его матери, которая должна была или освободить нас или связать навсегда. Он тоже чувствовал элемент насильственности в том, что нас удерживало вместе, злился и думал, что это исходит от меня, хотя я страдала и пыталась освободиться не меньше чем он. Если у кого-то и был шанс сделать осознанный выбор, то это у него. Я была связана своим чувством и фатальной уверенностью, что я должна покориться требованию своего Рода, судьбе... Кому или чему я не совсем понимала. Но эта несвобода приводила меня в отчаянье. Я ждала годовщины, когда мы наконец должны были выйти из-под контроля родовых, посмотреть друг на друга своими собственными глазами и наконец понять хотим ли мы продолжать отношения. Так и произошло, через год мы действительно страшно поссорились и я предъявила ему все претензии, которые накопились за время нашего романа и бросила все и его и нашу работу. Он был взбешен, затем успокоился, затем пожалел. На прощание он сделал мне подарок – передал другому руководителю, чтобы не портить мое будущее. Он передал меня человеку, у которого я всегда хотела учиться.

Мой новый руководитель был полной противоположностью моему возлюбленному, это человек очень уравновешенный, рядом с ним все пребывало в равновесии и мир был похож на течение большой реки на равнине. Все в нем имело свой смысл и свое место. Причем, не было той явной сексуальности, которая требует играть заранее определенные роли в игре по имени секс, наши отношения от этого только выигрывали, при том, что он безусловно человек мужественный и цельный. В этой непростой для всех ситуации он принял меня, подставил плечо нам обоим. Впрочем, то, что было для меня полным крахом – для них обоих выглядело проблемой, проблемы надо решать.



А для меня тогда это было похоже на харакири, эта моя решимость расстаться, бросить все была решимостью самоубийцы. Это жесткая игра, но если отношения зашли в тупик – единственный способ оживить их и заставить себя уважать – это действительно расстаться. Я была готова к тому, что мы никогда больше не увидимся, не прикоснемся друг к другу, но он меня не отпустил. Все таки настоящий мужчина не бросит ту, что любила, страдала и хотела от него ребенка. Мне пришлось смириться с тем, что я никогда не поймаю этого сокола и никогда не буду для него единственной, впрочем, в этом мы с ним похожи. Теперь я понимаю, что моя работа и мое будущее важнее, чем желание быть рядом с ним. Мне чтобы быть счастливой совсем другое надо. Мы близкие люди, и видимо эта близость останется пока кто-то из нас не умрет. Он – тот человек к которому всегда хочется возвращаться.