Сахалинский Дымок

Моя мама всегда любила животных. Да и как их не любить, этих больших и маленьких, чистых и не очень, здоровых и насквозь больных, холёных и ухоженных, а в противовес — и вовсе лишайно-беспородных питомцев человека?



С самых малых лет мама много путешествовала по Советскому Союзу, и ещё в далёком детстве она в полной мере почувствовала, что такое — быть дочерью военного. Крупные города и крохотные посёлки сменяли друг друга в её памяти, словно пёстрые лоскутики в бабушкином пледе. Целая череда неповторимо ярких событий навсегда оставила след в восприимчивой и романтической душе ребёнка...



Я и сама как-то незаметно стала взрослой, однако сравнивая свой характер с маминым, с улыбкой отмечаю ту неуловимую разницу, которая делает нас столь непохожими и в то же время такими близкими по видению окружающего мира. Мама научилась читать очень рано, и книжная вселенная нарисовала в её сердце фантастические картинки прекрасной жизни, где друзья-сверстники всегда были отважными и благородными, а взрослые — гуманными и мудрыми людьми, способными подарить детям веру в какие-то высокие идеалы и надежду на безусловную порядочность своих сограждан...



Увы, этим мечтам не дано было долго занимать ум подрастающей советской школьницы. Жестокая в своей обыденности реальность обнаружила себя гораздо раньше, чем того хотелось.



В очередной раз поменяв место жительства, мама переехала с родителями на остров Сахалин. Необыкновенная красота заснеженных сопок и многоцветье лета так очаровали её, что она целыми днями играла с товарищами на холмистых склонах Южно-Сахалинска, который простирался в воображении ребёнка до самого горизонта.



Однажды после уроков, когда звонок разогнал учащихся на свободу, мама, будучи уже двенадцатилетней пионеркой, шла своим обычным маршрутом домой. Её путь пролегал мимо весьма «злачного» района, в котором обитали беженцы из Кореи. Этот неприветливый угол был почти полностью обнесён старым забором с отломанными кое-где досками.



И внезапно, словно ноги сами вывели её сюда, мама увидела в одной из таких дыр мелькнувшее чёрненькое тельце маленькой собачки. Остановившись, она прислушалась, и её уши уловили странный прерывистый звук, словно кто-то тихо плачет и пищит, как младенец. Оказалось, что крохотный щенок с тёмной шёрсткой попросту заблудился и по глупости пролез в брешь, очутившись на «враждебной» территории (как сразу сочла мама).



Дело в том, что по городу уже давно гуляли слухи, будто корейцы отлавливают бездомных животных (особенно собак) и...едят их, как заведено по какой-то их кулинарной традиции. Мама была впечатлительным ребёнком, поэтому в её памяти мгновенно всплыли все эти ужасающие догадки, а воображение дополнило всё новыми подробностями. Не раздумывая ни минуты, она умудрилась подманить щенка-потеряшку к себе, вызволить из дыры в заборе, а затем кинуться со всех ног от страшного места, прижимая собачку к колотящемуся сердцу...



Сейчас, по прошествии десятков лет, мама смущённо признаётся, что, возможно, её сознание сгустило мрачные краски в этой истории, и жгучее дыхание преследователей было лишь фантазией, однако храбрый и отмытый от грязи Дымок (так назвала она своего найдёныша) ещё долго жил в их семье, отогревая в непростые моменты души всех, кто с ним общался...

P.S. Я иллюстрировала эту статью фотографиями из своего "современного" архива, на которых Дымка, к сожалению, нет. Да и память о Сахалине осталась лишь на одном-единственном DVD-диске, куда к дедушкиному юбилею знающие люди смогли перенести видео со старенькой плёночной кинокамеры, хранимое нашей семьёй как кусочек той жизни.

Валерия Корнеева