Что главное?

Лайма проснулась. Но вылезать из мягкой, уютной постели не было желания, и она, претворилась спящей. Зашедший в комнату Николай, оделся и, постояв минуту, вышел. Хлопнула входная дверь, Лайма осталась одна. А ведь раньше, уходя на работу, он её целовал. Даже спящую. А возвращаясь, приносил цветы. И летом, и зимой. Куда всё делось? А начиналось так прекрасно. Прогулки, до утра. Подснежники, в декабре. Подарки, рестораны, признание в любви, свадьба. Ей завидовали все подруги. А он, ради неё, готов был свернуть горы. И она, влюблённая до умопомрачения, пошла бы за ним на край света. А секс, какой у них был секс!
Лайма тяжело вздохнула и, поднявшись, поплелась в ванную.Умывшись, и без аппетита глотая кофе, взяла мобильник.
- Лид, ты дома? Чего делаешь? Я приеду, ты не возражаешь?

Через сорок минут она входила в квартиру подруги.
Дверь ей открыла старшая дочь Лиды, а сама она, с годовалой Юлькой на руках, выглянув из кухни, позвала.
- Привет! Проходи. Ты надолго?
- Я что, помешала?
- Что ты! Просто удивляюсь, время то рабочее. Ты же у нас businesswomen.
- А ну её к чёрту. Надоело, хуже пареной репы. Лид, вот ты скажи мне, вы с Петькой уж восемь лет живёте. И сколько я знаю, ни разу не ссорились. Как у вас так получается?
- А чего нам ссориться? Ссорятся, когда не поделили что-то. А нам что делить? У него свои дела, у меня свои. Дашка! Иди сюда, - позвала она старшую дочь. – На, возьми Юльку, посади в манеж, да поиграй немного.
- Вон, детей нарожали, кучу.
- Какая это куча? Мы и четвёртого запланировали.
- Да?!
- В апреле рожать собираемся. Я чего спрашивала, надолго ль, Помогла б.
- Давай, чего делать?
- Иди в комнату, накинь мой халат. В шкафу найдёшь. Пирог печь будем.
Лайма ушла. А Лида, вытащила из стола толстую тетрадь, открыла на заложенной странице и стала читать.
- Так, четыре стакана муки, - в это время на кухню, на трёхколёсном велосипеде заехал её сын. – Юрась, иди, покатайся в коридоре, мама пирог печь будет.
- Ула! Ула! Мама Пилог петь будет! Бр..ррр, бии..иии – бииип! – Забибикал он, поворачивая в коридор, и едва не сбив Лайму.
- И так, чего у нас там, - продолжила чтение Лида, - мука, полстакана сахара, двести грамм маргари …
- Что за пирог?
- Монастырская изба, не мешай, а то чего-то забуду. И так, мука, маргарин. Сахар, триста грамм сметаны, ванилин, соль, сода. Ага, для крема, ещё и масло, тоже, триста грамм.
Говоря всё это, она выставляла продукты на стол, время то времени, заглядывая в тетрадь.
- Ну вот, вроде всё. Возьми в той кастрюле сгущёнку и открывай, обе банки. Да, для начинки ж варенье надо. Юрасик – позвала она – Юрасик!
- Чё, ма? – Заезжая на своем транспортном средстве на кухню, спросил сын.
- Какое варенье в пирог класть? Вишнёвое или абрикосовое?
- Абликооосовое..еее! – Завопил тот, поворачивая на сто восемьдесят градусов.
Лайма улыбнулась. Здесь, в этой суматошной семейке, ей всегда было легко и свободно. Это ещё Петька на работе. А когда он дома, вообще дым коромыслом. А у них...
- Лид, открыла, и что?
- На миску, вываливай одну банку, варёной сгущенки, клади, масло сливочное. На, держи полторы пачки. И мешай, вымешивай.
- У тебя в тетради написано, триста грамм масла?
- Ни чего, сытнее будет, ты вымешивай, вымешивай. И колись, подруга, чего с Колькой не поделили?
- Да, ни чего особенного. Но, что-то не так. Чувствую, ты знаешь, нутром чувствую, удаляемся друг от друга. Всё работа, работа.
- Во, во! Я тебе давно говорила, не бабское это дело, business.
- Ерунда, Лидка, на дворе двадцать первый век. И у нас полное равноправие.
- Это так, но ты неверно это равноправие трактуешь.
Говоря всё это, она смешала маргарин со сметаной и сахаром, добавила гашеной соды, и, всыпав муку, стала вымешивать тесто.
- Что значит неправильно? Женщина не хуже мужчины справляется.
- А кто спорит. Может иной раз и лучше.
- Так чего же ты голову морочишь. «Не бабское это дело…» - Передразнила она.
- Знаешь что, Лайма, женщина многое может. И фирмой руководить и воевать, не хуже мужика. Вон, есть даже женщины президенты. Целыми странами ворочают. Женщина может, не спорю. Но, надо ли? Вот в чём вопрос. Ты руководишь Салоном красоты, ответь: «Какими качествами должен обладать руководитель?»
- Ну.., прежде всего, профессионализм. Потом строгость, твёрдость, пунктуальность, требовательность…
- Закончила, дай попробую. М.. в самый раз. Так ставь в сторону, это на пирог. Бери вторую банку, масло в холодильнике и вымешивай вторую порцию.
- А это зачем?
- Моим оглаедам. Не дашь, раньше пирога съедят. Так вот, о качествах. Всё это мужские качества. Нет, ты масло немного растопи, а то тяжело мешать будет. Качества, говорю, мужские. Это мужику пристало быть строгим и пунктуальным. А нам, женщинам, надо быть лёгкими и ветреными, в меру, конечно.
- Так-то ж на работе.
- А на работе ты сколько? Часов двенадцать?
- Не всегда, но, в общем…
- Значит полдня ты строгая, требовательная, даже суровая. А домой приходишь, сразу мягкой и пушистой становишься? – Лида собрав, круто замешенное тесто в большой ком, уложила его в миску и поставила её в холодильник. – Ну, вот, часик у нас есть. А мужику что надо? Ему ты нежной, чуткой, ласковой нужна. Он не меньше твоего на работе вкалывает. Приходит, а дома жена, руководитель.
- Ну, знаешь.
- Чего, знаешь? Хочешь сказать, что с ним ты ласкова? Даже если это так, не та это ласка, Лайма. Десять, двенадцать часов, ежедневно, по шесть дней в неделю, отпечаток остаётся. Хочешь ты того или нет. Женственность испаряется. Женщина привлекательна, не только манерой одеваться или макияжем.
Из комнаты донёсся плач.
- Погоди, я сейчас. Завари, пока кофе.
Лида убежала, а Лайма, достала турку, поставила на огонь. «Ну, да, а она, что, не двенадцать часов вкалывает? Да все шестнадцать! И всё бегом, бегом. Не меньше, чем у меня на работе. Там, хотя бы, можно всех разогнать, запереться в кабинете и отдохнуть. Детей-то не разгонишь».
- Знаю, знаю, о чём думаешь, - прервала её размышления, вернувшаяся подруга. – Но мне это в радость. А когда работа в радость, то и тяжести не замечаешь. Ты кофе с коньяком будешь?
- Лид, а как у вас с сексом?
Та сделала удивлённые глаза. И показывая в сторону комнат, спросила.
- А, что, не ясно?
- Да я не про это. – Разливая кофе по чашкам, ответила Лайма. – Ты радость от этого получаешь?
- Было бы в тягость, четвёртого б не сделали. Нет, подруга, Петюньчик мой молодец! Ну, не без того, конечно, восемь лет назад и чаще было и… жарче, что ли. Однако я не жалуюсь. Мне хватает.
- А у нас с Николаем, уже, почти ни как. Иной раз дурные мысли в голову лезут. Не завел ли он любовницу.
- А что, заметно?
- Вроде бы и не замечала, но отношения какие-то холодные становятся. И чем дальше, тем хуже.
- Заработались, Вы оба. Особливо ты, подруга. Работа, для женщины, должна быть что-то вроде хобби.
- А ты что, не работаешь?
- Так это я совмещаю, работу и хобби. – Рассмеялась Лидка. – Ну, всё, хватит, наверное, пора за пирог приниматься.
- Час ещё не прошёл.
- А, - махнула подруга рукой, - десять минут туда, десять минут сюда, какая разница. Сейчас будешь начинку заворачивать. Бери варенье.
Лида достала из холодильника тесто, разделила его на пятнадцать равных частей. И стала раскатывать, делая из них прямоугольники, со сторонами, примерно, десять на тридцать сантиметров.
- Лайма, бери прямоугольник, в центр клади варенье и скручивай, чтобы получилось как бревно. Края защипи. Я, сейчас всё раскатаю, помогу. Да, и клади на противень.
- Так?
- То, что надо. Духовка нагрелась. Сколько у нас там? Нормально двести градусов.
Всё! Засовываем и ждём. Как подрумянится, считай, готово. И что с Колькой? Филонить начал?
- Не то, что бы…. Понимаешь, мне самой, частенько не до этого.
- Чего тогда жалуешься? За что боролись….
- Надо что-то делать, Лид, как бы до развода не доиграться.
- Ты меня, подруга, прости, но у вас что семья?
- А что? – Лайма обиделась.
- Ты не обижайся, семья это когда дети, общие интересы. Когда жить друг без друга не могут. А у вас? Да вы встречаетесь только в постели.
- А вы?
- Ну, у Петьки тоже работа. И приходит он поздно, однако с детьми поиграть успевает. Но это не главное. Всё! Вынимаем. Самый ответственный момент. Даша, Юрасик, идите сюда. – Позвала она.
На кухню, бибикая, въехал Юрасик, пришла старшая. Лида, вытащив противень, установила его на стол. Достала из шкафчика плитку шоколада, протянула дочке.
- Даш, потри. А мы с Юрасиком, будем пирог кремом мазать. Тётя Лайма пусть учиться делать пирог «Монастырская изба».
И они, положив пять брёвнышек на блюдо, стали смазывать их кремом. Смазав, сверху уложили ещё ряд, но уже четыре брёвнышка.




«Странно - подумала Лайма – малыш, а крем лизать и не пытается. Я бы не утерпела»
Сложив всё горкой и густо смазав кремом, сверху посыпали шоколадной крошкой.
- Молодцы! Какие мы молодцы!
- Лид, а Юлька что делает?
- Спит, тётя Лайма. – За мать ответила Даша.
- Да, я когда выходила её уложила, а Дашутка укачала. Ну что, за отличную работу, полагается премия?
- Да!
Дети захлопали в ладошки.
- Садитесь. - Сказала Лида и, подвинув обоим блюдца с кремом, поставила по стакану молока.
- Лид, а что главное? Спросила Лайма.
- Ты о чем? Ах, да! Любовь, Лаймочка, любовь! И каждый, ради неё, делает свое дело!

Абигайл 02.12.2010.