Характер, созданный судьбой

Алина не относилась к ярким красавицам. И от принципа «Совершенству нет предела» была далека. Она не проводила все свое время в салонах, фитнес - клубах и соляриях. У нее не стало мужа, за которым бы она была как за каменной стеной. Она жила, как и многие другие женщины. Воспитывала двоих детей и помогала матери пенсионерке. Подруга ей говорила «Чтобы, быть ухоженной достаточно уделять себе 15 минут в день». Время от времени Алина собой занималась, то есть уделяла себе 15 минут в день, но системой это не стало. Ее уход за собой в основном сводился к чистоте и маскам из натуральных продуктов, собой занималась время от времени, как говорится «для поддержания штанов». Она была среднего роста, хорошо сложена. Лицо с большими карими глазами располагало своей открытостью. Между густыми бровями вертикальная полоска над прямым носом. Знак твердого характера. Густые черные волосы были жесткими и упрямыми. Говорят, что волосы характеризуют характер человека. Характер у нее был крутой, под стать волосам. Да и жизнь сложилась так, что если бы она не воспитала свой характер, и он не был крутым, то неизвестно, чтобы с ней стало. Характер Алины формировался с детства.

В шесть лет, ее несправедливо наказали, пару раз хлестанули тяжелым ремнем. На спине остались жгучие красные полосы. Она не плакала, а всю ночь просидела возле ремня, пиля его на мелкие кусочки ножом. Кожаный ремень был крепкий и толстый и тяжело поддавался. На работу ушла вся ночь. Утром, засыпая, она услыхала, как смеются отец с матерью. «Ну и характер» - восклицали они, глядя на распиленный, на мелкие кусочки ремень, сколько же времени она его пилила. Ее даже не побили. Ее характером были довольны. «Вся в меня» - сказал отец, довольный собой.

Дети, учеба, работа, домашние дела настолько заполняли ее день, что она не уделяла внимания своей внешности. Через много лет она поймет что, все-таки надо было 15 минут для себя находить.

Какое бы платье Алина не надевала, на нем всегда, чего-то не хватало, или оно сидело как-то не так. С макияжем вообще «завал». В семнадцать лет еще получалось подкрасить ресницы и подвести глаза, а сейчас даже тот минимальный навык был утерян. Глаза никогда не получалось подвести ровно. Не было той уверенности в руках, которая появляется при повседневном повторении, т.е. опыте. А разрешить кому-то себя подкрасить, тоже не получалось. Когда карандаш подносили к ее векам, у нее непроизвольно начинал моргать глаз. Или еще хуже, глаз начинал сжиматься так, что кожа на кончиках век собирались во множество микроскопических складочек, и линия, проведенная по веку, была крайне неровной, с какими-то рваными разрывами. Румянец не подчеркивал скулы, а делал цвет лица неровным, нанесенная пудра, мешала коже дышать. «Счипать» брови было больно. Накручивать волосы на бигуди было бессмысленно, через час они уже выравнивались, притом неравномерно. Получалось скорее растрепанно, чем красиво.

Однажды Алина решила поменять имидж, и пошла в парикмахерскую «сделать химию». Мастер, молоденькая девушка, сделала ей стрижку и стала накручивать волосы на мелкие бигуди. Спустя 10 минут она попросила свою коллегу помочь ей, сказала, что у Алины «очень много» волос и пока она накрутит одну половину, со второй, уже опоздает снять бигуди. Они стали накручивать Алинины волосы в 4 руки. Работа закипела, Алина едва успевала подавать восковые бумажки и резинки.

Когда с нее сняли бигуди, она в первый раз увидела чудо своего преображения. В ее внешности появилось нечто неуловимо-экзотическое. Голова была покрыта мелкими, черными, упругими кудряшками. Волосы были так хорошо завиты, что ей стало жаль их накручивать на большие бигуди, чтобы придать общепринятую форму прически, и она сказала, что ничего делать не надо, что ей и так нравится, что весьма удивило парикмахерш. Но желание клиента закон, отговаривать ее никто не стали, тем более, уже надоело накручивать ее волосы на бигуди. Она быстро высушила голову под сушкой. Еще раз, с удовольствием, посмотрелась в зеркало, нашла преображение интересным, и пошла домой с чувством удовлетворения. Интересно как встретит муж. Ей нравилось, как загорелая кожа сочеталась с мелкими кудрями черного цвета. Довольная собой, она шла по улице и очень многие обращали на нее внимание.

Когда у человека хорошее настроение - он хорошо и выглядит. Муж с детьми играл возле дома. Увидев Алину, он остановился и замер на месте «как вкопанный». В глазах было удивление. «Значит, еще интерес ко мне не угас», - подумала Алина самодовольно. «Умею еще удивить мужчину» - мелькнуло в мыслях. Лицо ее просто светилось. Она считала, раз изменилась сама, значит должно произойти, что то, хорошее в ее жизни.
Из удивленного взгляд мужа перешел в заинтересованный. Он рассматривал Алину с интересом и улыбкой. Было видно, что она ему нравится. Затем он позвал детей, и когда они к нему подбежали, сказал «Деточки, смотрите, мама у нас папуас». И разразился неудержимым хохотом. Дети смотрели растерянно, они не понимали, что произошло и не знали смеяться им или плакать. Алина у них спросила, как ее новая прическа. Дети ответили: «Очень красивая». Подруга Марина, когда ей позвонили, прибежала быстро. Увидев Алину, она долго плевалась, затем накрутила Алинины волосы на бигуди.
Алине пришлось, после каждого мытья, бегать к Марине накручивать волосы, пока не состригла эту «химию». На этом ее эксперименты со сменой имиджа были закончены. Природа, создавая Алину, не поскупилась. Если бы, приложить к ее данным работу стилистов, с нее получилась бы красавица. Но, к сожалению, стилисты над ней не поработали.

Не глядя на свою внешнюю заурядность, Алина очень продуктивный и оперативный человек. Время свое просчитывает. На работу собирается в течение 20 минут. За это время она успевает принять душ, почистить зубы, одеться, приготовить завтрак и позавтракать, вынести мусор, собрать «ссобойку» на работу, накормить кота, послушать по ТВ «Новости», посмотреть в компьютере почту, застелить кровать, помыть посуду. Такой скорости любой солдат позавидует. А все потому, что правильно распределяет время и у нее отработанный порядок действий. Но такая скорость не может соответствовать любящей себя женщине.

Алина считает, что взгляды сильной половины человечества практически на ней не останавливаются. В этом она ошибается, взгляды мужчин на стройной фигурке Алины останавливаются довольно часто, но Алина этого не замечает.

Храбрые мужчины пытались с ней заигрывать, но она умела их так «обрезать» и «подколоть», что они потом долго к ней вообще не подходили. А потом она жалела, что так поступила и ругала себя за свой колючий язык. Кто их знает, этих мужчин. «Эти мужчины, отличаются от женщин как марсиане от землян. Их логика и восприятие – другие. Они всем говорят одинаковые комплементы» - успокаивала она себя. Некоторые мужчины, встретив ее деловой и озабоченный насущными проблемами взгляд, быстро ретировались.

Алина с детства боялась одиночества. Она и замуж поторопилась выйти, хотела иметь семью. Семья - это самое главное. Она дает поддержку, любовь. Она представляла, как в доме с любовью обставляет и оформляет каждый уголок. Все вокруг красиво. Она готовит вкусный обед и за стол, накрытый, обязательно белой скатертью, садится вся семья. И она всех любит и все уважают и любят друг друга. Как это хорошо.

В период перестройки муж Алины трагически погиб. Нужно было приспосабливаться жить в соответствие со временем и с условиями. Алина осталась одна с двумя малолетними дочками, капризной мамой, двумя мамиными кошками и маленькой, лохматой, все время лающей собакой Джекой и уже видавшем виды «запорожцем».

Шерсть Джеки была очень длинной и лохматой и время от времени сбивалась в клочья. С целью профилактики, Джеку стригли наголо, и она напоминала, что-то среднее между мокрой крысой и обезьяной. Все, кто ее видел, улыбались или смеялись. После стрижки Алине приходилось выгуливать собаку самой. Все остальные члены семьи стеснялись выходить с ней на улицу. Когда, младшая дочка Танюшка вышла с собакой на улицу, то проходящая мимо женщина остановилась, и спросила: «Это твоя собака». Танюша сказала: «Да». Женщина рассмеялась. После этого Танюша расстроенная прибежала домой, и сказала, что ей стыдно, и она больше с собакой не выйдет, и целый день после этого не выходила со своей комнаты. У Алины никто не спрашивал, чья это собака, но улыбались все, чей взгляд на них падал.

С целью похудения, Алина начала бегать по утрам в соседнем парке. Парк был захудалым и заброшенным, там редко кто появлялся, кроме тех, кто заходил туда выпить с такими же «заинтересованными» как и сам. Но, в 6-30 магазины были еще закрыты, и в парке никого не было. Сотрудники и друзья знали, что у Алины начался период, когда она снова взялась за себя. И при встрече спрашивали, какие результаты. Алина смеялась и говорила: «Бегаю по утрам с собакой в парке. Собака похудела, а я нет». Через неделю, она уже говорила: «Бегаю по утрам с собакой в парке. Собака скоро издохнет, а я все не худею. Собаку жалко. Буду бросать бегать».

Конечно, собака не похудела, и была рада бегать в парке. Просто Алине уже это надоело. Однажды утром, она увидела в парке мужчину, физически сильного, еще молодого, но не совсем опрятного. Он явно искал жертву. Было в нем что-то наглое, мерзкое и похабное. Мужчина, предугадывая удовольствие от испуга женщины, глядя прямо ей в глаза наглым взглядом, направился к Алине по дорожке. Алина почувствовала себя жертвой. Мужчина смотрел прямо в глаза. Их дорожки через 15 метров сходились. Алине нужно было или разворачиваться «быстро убегать и громко кричать», но шансов удрать было мало или нужно было быстро предпринять что-либо неординарное.

Сработал инстинкт. Алина резко повернулась к незнакомцу. Резкий выброс адреналина в кровь превратил мышцы в сталь. Алина почувствовала себя тигром. Не было сомнения - она стала значительно сильнее этого наглого мужика. Потоки энергии исходящие от Алины, казалось, пронзали пространство. Она не бежала, а летела, как бык на тореадора, прямо на него через лес, ломая ногами сучья. Мужчина повернулся и бросился бежать.

Родители Алины развелись, когда ей было 12 лет, образовали новые семьи и уехали жить в другие места. Отец женился на женщине с другой области и уехал к ней в деревню. А мать вышла замуж за мужчину, который был, за нее на 10 лет моложе, и переехала в его однокомнатную квартиру, на другом конце города. Мать была невысокой, черноволосой, стройной женщиной, с чистой белой кожей. Носила узенькие, до колена, юбочки и белые кофточки. Высокий каблучок делал ее легкой и праздничной. Она выглядела намного моложе своих лет. Она всегда была ухожена и привлекательна.

Отец был очень красив в молодости. Белые льняные волосы, голубые глаза. Высокая, крепкая, хорошо сложенная фигура. Балагур. Он был душой любой компании. Танцевал «яблочко». Брюки утюжил сам. Говорил, что стрелки должны быть отутюжены так, чтоб мухи резались. Носил тельняшку, гордился тем, что служил на флоте. Женщины им восхищались. Дедушка Алины помог им построить дом, каждое бревнышко сам выбирал. В доме было все необходимое по тем временам. На улице, они первыми купили телевизор, и по вечерам, соседи приходили смотреть передачи. Взрослые рассаживались на стулья, дети садились на пол, смотрели телевизор и вели беседы. Когда Ю.Гагарин полетел в космос, все вышли на улицу, улыбались и поздравляли друг друга. Дети бегали и кричали «Ура». Все гордились своей страной и обсуждали это события. Предугадывали, что будет дальше, и есть ли жизнь на Марсе. Соседи жили в дружбе. Отец купил мотоцикл с коляской, который стал гордостью семьи. Все было хорошо, а потом что-то надломилось и все стало плохо.

Никто из родителей не оставил Алине своего нового адреса, все были заняты своими личными делами, своим устройством. И Алине ничего не оставалось, как приспосабливаться самой Она жила одна в пустом доме на окраине улицы. Иногда мать заезжала к ней в школу.

Алина не осуждала родителей, у них так сложилась жизнь, иногда обстоятельства диктуют свои правила. Видно, они просто слабые люди, раз бросили ее одну. Она их любила и жалела. Она считала себя сильной и обязанной им помогать, и оберегать. Алина скучала по своей семье.

Практически постоянное чувство голода, чувство страха перед темнотой, из старых брошенных вещей перешитая одежда - стало ее реальностью. По понедельникам, мать пересылала ей пять рублей, которых хватало на пять дней недели, два последних дня недели было нечего кушать, хорошо, если находилось в доме несколько картошек. Тогда Алина и воспитала свой характер.

Она знала, что глаза всех соседей следят и смотрят за ней предвзято, всем любопытно, что будет дальше. Оступись она хоть на йоту, пойдет о ней молва и злословие, и вовсе, не от людской злобы, а от желания посплетничать. «Не бывать такому» - сжавшись в комок, говорила себе Алина. Она не плакала, не горевала, она приспосабливалась и выживала. Она не слушала, когда соседи обсуждали ее родителей. Она сразу уходила. Это ее родители, это их жизнь и никто не имеет право их осуждать. «Пусть за собой смотрят» - говорила она подруге.

Мир - джунгли, ей было ясно это уже сейчас. Когда ее подруги «носились» по улице до 12 ночи. Она уходила спать ровно в 21-00. Ни один парень не зашел в ее двор. Никто не пошутил, не испугал. Было какое-то негласное табу - обижать нельзя. И шло оно, у окружающих, от совести. Она рубила дрова, насколько это получалось. Топила печь. Варила еду. Кормила кур. Три курицы продолжали жить в сарае. Алина понимала, что рамки ее расписания должны быть жесткими. Ей бы не простили даже то, что для других ребят было нормой. И она установила себе завышенные нормы.

В комнате, кроме кровати и стола, ничего не было. Штор на окнах тоже не было. Алина очень боялась темноты. Когда она выключала свет, а выключатель был возле дверей, ей нужно было пять шагов добежать до кровати и быстро накрыться одеялом с головой, чтоб не видеть этих черных дыр окон. Страх леденил душу. Казалось, из углов поднимаются и тянутся к ней какие-то тени. Шуршали в подполье мыши. Ужас висел над ней на раскрытых крыльях. Алина молилась и просила господа помочь ей и ее родителям.

Бабушка научила ее читать молитву «Отче наш», она читает ее и сейчас в трудные минуты. Страх научил Алину засыпать очень быстро. Чем быстрее заснешь, тем меньше страха натерпишься. А утром, когда проснешься, уже светло. За окном вишневые деревья. Весной цветут, летом густо покрыты зрелыми, сочными, крупными вишнями. На фоне темно-зеленых листьев вишни были очень яркими. Нежный шелест листьев. Рядом с домом была насыпь. Она все лето была покрыта большими белыми ромашками. А ночью Алине снились разноцветные, сказочные и очень счастливые, сны. А на следующую ночь снились продолжения этих снов. Во снах была другая, сказочная и прекрасная жизнь. Ей снились незнакомые города. Она поднималась в горы, плавала в реках, летала и все у нее получалось. Она управляла своими снами, и они были ее отдушиной.

Привычка засыпать быстро, сохранилась на всю жизнь. И сейчас, как только голова Алины касается подушки, она засыпает сразу. Говорят, кто часто болеет, тот тренирует иммунитет. Если в крови есть вирусы, то иммунитету есть с кем бороться, и он развивается и крепнет. Главное не переборщить. Так и со страхом, чем больше его пережил, тем лучше выживаемость и реакция. Алина знала - раз она дожила до этого времени, значит, эти качества у нее в порядке.

Отец, в последнее годы совместной жизни пил, что случилось, кроме его и матери никто не знал. Когда был пьян, снимал с себя матросский ремень, который остался после службы на Северном морском флоте и гонял всех, кто попадал под руку. Связался с нехорошей компанией боевых парней. Стал носить с собой тесак. Алине часто он него попадало. Да и не только от него, когда отец с матерью ругались, почему-то попадало и от одного и от другого. Попадало веревкой, ремнем, и даже пугой.

Алина как, маленький волчонок, была все время на «стреме». Она остерегалась друзей отца. Уж, очень заинтересованные, их пьяные взгляды на ней останавливались. Она сразу исчезала, если видела, что они подходили к дому. Однажды отец пришел пьяный, и Алина не смогла выскочить из дома и стояла загнанная в угол. Он достал свой тесак и стал упиваться своей силой. «Сейчас заделаю козу»- говорил он, сидя за столом. Он говорил на правильном, чисто русском языке, хоть родом был с Полесья. Перед ним у противоположной стены, чувствуя себя на эшафоте, стояла Алина. «Смотри, какой острый. В тебя как в масло войдет» - говорил он, держа в руках свой тесак и пьяно улыбаясь.

Он сидел, развалившись на единственном стуле, за столом, на котором лежали учебники и тетради. Было в нем что-то демоническое. Он получал удовольствие от своей силы и любовался собой. Во взгляде был интерес, он наблюдал за изменениями в лице Алины. Казалось, ему доставляло удовольствие, мучить ее. Ему было интересно наблюдать, за реакцией на его угрозы и оскорбления. Он размахнулся и с силой ударил ножом по сложенным на столе учебникам. Верхнюю толстую книгу нож пробил насквозь и практически прошел вторую. «Видишь, какой острый. Хочешь жить, не двигайся» - сказал он и бросил нож в сторону Алины. Нож вошел в стену рядом с Алиной, левее головы сантиметров на пять.

Она не двигалась. Только бледность покрыла ее лицо, вспотели и покалывали иголками подошвы. «Стоять» - раздалась команда. И пьяная самодовольная улыбка расплылась на его лице. И опять полетел нож в сторону Алины. Алина не думала, что отец хочет ее убить. Но рука пьяного, могла быть не верной. Потом жалеть будет поздно. Обиды, и страх отступили, сознание жгла мысль - надо срочно предпринять что-то неординарное, иначе будет поздно. Исходя из обстоятельств - размышлять некогда.

Когда нож повторно вонзился рядом с ее головой, и отец довольный своей меткостью хохотнул. Алина схватила, стоящую рядом с ней на подоконнике трехлитровую банку с помидорами, и с силой бросила в отца. Он легко увернулся. Значит, был не настолько пьян, как кажется. Реакция хорошая. Банка упала и разбилась. Что сейчас будет!!! Сердце Алины громко стучало, мышцы были железными, и казалось, что она не бежала, а какая-то сила уносила ее по воздуху. Она была вне времени и пространства. Все как в кино. Видишь, но нет реальности. Что сейчас будет, если отец догонит…. И уже, в дверном проеме она, неожиданно, услыхала сзади смех. Отец смеялся весело, можно сказать от души, он отрезвел: - «Моя кровь» - сказал отец и снова засмеялся. Он ее не догонял.

Алина помнила ночевки у соседей, когда отец «воевал» дома. Очень часто ночевали у соседей, у которых было пятеро детей. У них было очень грязно и воняло. Дети мочились в кровать, и запах мочи особенно сильно чувствовался на полу, на котором на одеяле, накрывшись пальто, лежала Алина с матерью. Со щелей в полу дуло, и пальто не хватало укрыть ноги. Много было скитаний и невзгод. И сейчас, есть такое в некоторых семьях, просто люди про это не говорят. Замалчивают, потому что это унижает человека, ломает душу, отнимает здоровье.

Алине хотелось думать, что это сон, неужели никогда не будет все как раньше? Она всегда помнила, то счастливое время, когда она была совсем маленькой, и скандалов дома не было. И мать готовила вкусного тушеного в печи гуся. К ним приходили гости, был праздник. Алину одевали в розовое, ставили на стул, и она читала стихи. В свои четыре года она знала много стихов, таблицу умножения и умела читать. Все восхищались и давали ей конфеты. Самое лучшее воспоминание ее жизни было то, как они шли все вместе через лес к дедушке.

Отец веселый, красивый и улыбающийся посадил ее себе на шею, держит за ноги и несет. На ней белое платьице и белые сандалики. Отец все время о чем-то шутит. Ей немножко страшно, чтоб не упасть, но руки отца ее крепко держат, она им доверяет. Деревья большие - большие. Кусты орешника просто клубятся и их листочки немного шершавые на ощупь. И вокруг лето во всей красе и в полном звучании.

В то время она не могла представить, что ей, когда-то будет действительно страшно идти одной через этот лес среди ночи, чтобы успеть к утренней заре, и помочь больному дедушке выгнать утром коров на пастбище. Ему трудно было выгонять коров, у него в горле стояла трубочка, и говорил он тихо шепотом. Подошла очередь, надо пасти коров. В деревне пасли коров по очереди.

Вечером, после школы, она поехала на автовокзал. Желающих уехать было много, и она не смогла влезть в автобус, села только на последний рейс. На последнюю остановку кроме нее приехал только один мужчина. Они вышли, на остановке горел один фонарь, и мужчина ушел в темноту в другую сторону.

Вокруг был лес и темнота. Нужно было идти по лесу пять километров и перейти речку по деревянному мостику. Было жутко. Алина шла, осторожно ступая что б, не было слышно шагов. Вся собранная, напряженная, готовая рвануть с места и быстро исчезнуть в темноте. Адреналин растекался по крови от каждого треска. Она чувствовала физически каждую мышцу своего тела. Она была здесь и сейчас. И все вокруг было реальностью. Она чувствовала, как мышцы двигаются под кожей, когда она идет. Только звезды освещали путь в лесу. Огни светлячков казались волчьими глазами. Но разум твердил, волков здесь давно не видали. Бояться можно только человека. А чего его ночью сюда понесет. По логике, должно быть безопасно.

Было темно, дорогу угадывала по просвету между деревьями, глядя на звездное небо. Ноги чувствовали, когда ступали не на вытоптанную дорожку, а на траву. Нельзя поддаваться чувствам и панике¸ нужно держать логику включенной. Светлячки, как назло, размещались по двое и напоминали светящиеся волчьи глаза. Лес была полон звуков, которых не слышишь, когда идешь днем. Только обостренные чувства, могут воспринимать всю гамму звуков и огней, и даже обоняние от страха становится острее. Особенно страшно было переходить реку. Мостик шатался под ногами. Черная вода тянула к себе, казалось, под мостом бездна из черноты.

Она пришла среди ночи. Бабушка заплакала. Утром ее не стали будить, пожалели, дали поспать. Бабушка с дедушкой понимали, что это ее забота о них, заставила ее идти в темноте, она шла помочь им. И действительно, это были самые близкие, любимые и почитаемые для Алины люди. Ни один человек в мире не будет для Алины большим авторитетом, чем ее дед Азар. Через всю жизнь она пронесет любовь к ним и почитание. Алина, без боли, не могла представить, как дедушка выгнал коров, их нужно было выгонять с двух сторон деревни одновременно.

Каждой весной в школе проводилась военно-патриотическая игра «Зарница». Алина собиралась на игру. Она отыскала в сарае кеды, чьи они и как долго там пролежали, она не знала. Надела спортивный костюм, завязала белую повязку с красным крестом на руку. Через плечо висела белая ситцевая сумка с красным крестом. Черные косы были туго заплетены и опускались по спине ниже пояса. Она посмотрелась в зеркало. Было приятно. Все как положено и костюм и кеды и даже банты в косах.

Класс на автобусе отвезли в лес, где они на скорость должны были с компасом бегать по маршруту и искать в лесу «раненных», оказывать им первую помощь, а потом доставлять их на носилках к пункту сбора. Игра спортивная и веселая. Для ребят это праздник и для Алины тоже. Учебный год заканчивался. Весна переходила в лето. Маленькие липкие листочки покрывали деревья. Земля еще не потеряла свою влагу после таяния снегов. В лесу стоял особый запах влаги, старых листьев и молодой зелени.

От этого запах, хмелеют люди и звери, все у кого имеется чувство обоняния. Подснежников уже не было, но сон-трава еще попадалась. Фиолетовые лохматые цветы попадались редко и были красивы. Трехлистная на тоненькой, почти прозрачной ножке заячья капуста была, очень хрупкой, нежно-салатовой, и манила свежестью. Ребята рвали ее и ели, наслаждаясь ее свежестью и кислинкой. Запах пробуждающейся земли возвращал к жизни даже самых отъявленных пессимистов, пробуждал взрыв ощущений и чувств. Ребята носились на лужайке перед построением, взъерошенные и чирикающие как молодые воробьи.

На построении Алинины кеды рассыпались. Просто взяли и рассыпались. Оказывается, та часть кед, которая из материала стала трухой и высыпалась как пыль. Остались шнурки и подошвы. Алина с удивлением на них смотрела. Одевала, целые кеды, прошел час, а от них только резиновая подошва и шнурки лежали на земле, и больше ничего не было. Ноги были сами по себе, а подошвы и шнурки сами по себе. Даже кусочка материала не осталось, он стал прахом. Ноги были голые. Нужно было принимать решение, что делать? Недолго думая, Алина прибинтовала подошвы к ногам. Благо бинтов было много. Им выдали для оказания помощи «раненным». Вид был несколько странный, но подошва защищала ступни со стороны земли, и можно было ходить по еловым иголкам и шишкам. Она так и бегала по лесу с забинтованными ногами. Ребята обращали внимание и спрашивали, что это у нее с ногами, а она смеялась и отвечала: «Бандитская пуля». У нее получалось, со смехом выходить с неудобных, даже безвыходных ситуаций. Она была среди первых - хорошо стреляла, быстро бегала, ориентировалась по карте. По итогам игры получила грамоту за второе место. Стаяла на построении перед всем строем с перебинтованными ногами и улыбалась, как самый счастливый человек в мире. Она умела радоваться.

Головка у Алины работала, дай боже. Уроки могла и не учить, ей было достаточно просто прослушать лекцию, и она все помнила. Родители некоторых учеников любопытствовали, что за чудо такое. И одноклассники часто приглашали Алину зайти в гости. Алина все понимала, на нее просто хотели посмотреть, покормить, и это ущемляло ее достоинство. Она никогда ни к кому не ходила. И ни у кого не обедала. Только Агафоновой Галкина мама, тетя Нина, нашла к ней подход.

Эта добрая женщина растила трех девочек. Средняя дочка Галка училась с Алиной в одном классе. Галка была «троечницей». Ее русые тоненькие косички всегда были туго заплетены и поднимались вверх, напоминая мышиные хвостики. Галка была боевой, но с чистой и доброй душой. Они с Алиной понимали друг друга, мечтали быть капитанами, совершать подвиги, бороться за справедливость, помогать людям. Они обе были очень храбрыми. Вдвоем ездили за город в лес за грибами и ягодами. Однажды, в лесной чаще, встретили дикую свинью с поросятами. Поросятки были полосатыми. Девочки сразу остановились, посмотрели друг на друга и стали осторожно отступать, осматриваясь, опасаясь стать на ветку, и хрустнуть. Отойдя шагов триста, они снова, ничего не говоря, посмотрели друг на друга и бросились бежать со всех ног. Им было известно, как опасно встретить свинью с поросятами. Если поросенок пискнет, свинья может наброситься и разорвать. Оказавшись на безопасном расстоянии, они долго смеялись, и обсуждали, как они понимали друг друга без слов.

Как бы, не держала Алина себя в рамках, но иногда энергия вырывалась из железных уз. И тогда весь мир кружился возле нее, все вертелось. Она могла набросить веревку вместо узды на лошадь, впиться босыми ногами в бока и гнать во весь опор. И никто не в силах был догнать ее. Сходить «на спор» на кладбище в 12 часов ночи. Залезть на водонапорную башню, чтоб поднять на нее упавшего птенца голубя и многое другое. «Держись мир, энергию отпустили» - говорила тогда Галка и сама вытворяла не меньше. Но это были моменты озорства. И снова была строгость в глазах и логика в поступках.

Галка с Алиной были как сестры и по душе и по понятиям. Отец Галки погиб, когда Галке было лет пять. Тетя Нина высокая, дородная, с круглым лицом, закрученной на голове косой, сероглазая шатенка, работала на заводе посменно. Дочек держала в строгости. Среди повседневных нужд и хлопот находила время для своих девочек. И своей женской душой и добротой нашла подход к Алине. Почти каждый день она просила Алину: «Алиночка, ты такая умная, так хорошо учишься – позанимайся с моей Галей. Подтяни ее. Она ж твоя подруга». И Алина делала уроки с Галей, иногда засиживалась у нее до поздна, и тогда оставалась ночевать. Спали с Галкой на одной кровати. И тетя Нина наливала им по тарелке горохового супа. Алина, почему-то помнила, именно гороховый суп. Это было большой поддержкой для Алины. Кто не голодал, тот этого не поймет. Кроме того, ночуя у Галки, Алина отдыхала от напряжения и страха - ночевать одной в пустом доме.

Тетя Нина еще жива. Во дворе у нее, как и раньше растет большая яблоня с красными яблоками. Алина навещает и Галку, и тетю Нину. Галка стала майором милиции. Алина читала о ней статью в газете, в которой рассказывалось о трудовых буднях Галины Васильевны. Романтика привела ее на эту работу, но все оказалось не так романтично, как казалось в детстве. И за справедливость бороться, более чем тяжело. Алине сказал, один занимающий высокую должность, очень умный мужчина: «Алина, кто Вам сказал, что справедливость существует….».

Когда Алине минуло шестнадцать, мать приехала к ней с отчимом, привезли дополнительную пятерку и торт, и пригласили к себе жить. Алина догадалась сразу. Хотят продать дом. Мать подтвердила ее догадку. «Мы с отцом договорились продать его вместе. Так можно продать его дороже» - сказала она. Алина переехала.

Мать с отчимом, уже не жили в однокомнатной квартире, а построили себе домик на другом конце города. Домик еще не был отделан и в бревенчатых стенах еще не был оббит мох. Пол был наслан только в половине дома. Алине дали в руки деревянный костыль и она стала оббивать мох, потом перевезла своих трех кур.

После девяти классов, почему то все знакомые Алины стали поступать в техникумы. Как движение какое-то началось. И Алина тоже поддалась всеобщей «мобилизации», да и мать говорила, чтоб поступала. Со школы ее не хотели отпускать, долго документы не отдавали. Учителя были в курсе ее жизни. В школе она была одной из лучших учеников. Директор школы высокий, крепкий и лысый снял ремень, и бегая за Алиной вокруг школы, говорил: «Если нет отца с матерью, то я научу». А Алина убегала от него и выкрикивала: «Не имеете права бить – это не педагогично, и не имеете права документы не отдать». Конечно, она понимала, что он не со зла.
Классный руководитель, Светлана Владимировна, преданная своей работе и понимающая детей, педагог от бога, приехала к ним домой с секретарем комсомольской организации класса и старостой. Алина помнит, как они зашли в дом и робко остановились у порога. Мать не пригласила их пройти и сесть. Девочки стояли, и смотрела вокруг. А Светлана Владимировна разговаривала с матерью. Она просила Алинину мать не забирать Алину со школы. «Она очень талантливая девочка, у нее большое будущее» - говорила она. В конце разговора она даже на колени перед матерью стала и сказала «Я прошу вас». Но мать была непреклонна. «А кормить ее вы будете» - возражала она. В техникуме у нее будет стипендия.

Документы ей отдали. Алина поступила в техникум. Дедушка одобрил - в техникуме и образование получишь, и стипендия будет, глядишь и в люди выйдешь. Она уже жила у матери, в другом районе и не встречалась с друзьями со школы. Были другие заботы. А затем уехала по направлению в Минск.

Отец приехал к матери переговорить о продаже дома. Алина увидела за окном его улыбающееся лицо и быструю, даже летящую походку. Казалось, вот он сейчас зайдет в дом, и все будет как прежде. Но мать вышла навстречу и в дом его не пригласила. Отец как-то сразу сник. Мать с отцом переговорили, какие справки взять, и договорились встретиться в сберкассе там, рядом и нотариус был. Когда Алина вышла, уже не было того отца, который бежал домой. Он сразу отдалился. Сердце Алины разрывалось, ей было жаль их обоих.
Справки были собраны, дом продан дорого. Алине было жаль дома ее детства и трудов своего дедушки. «Вы продаете дом, который строил мой дед. Дом Ваш, и я не могу вам этого запретить»- сказала она родителям. «Но я поступила в техникум, и мне нужно будет в чем- то ходить зимой на занятия. Платье и туфли я себе купила, за заработанные в колхозе деньки (она летом жила у бабушки и работала в колхозе). Но мне нужны зимние сапоги и зимнее пальто. Купите мне эти вещи. Пусть один купит пальто, а второй сапоги. И я буду не в обиде» - попросила она.
Рядом с отцом была новая жена, она от него не отходила. Стерегла, чтоб не поговорил с дочкой или бывшей женой. Боялась потерять и мужа и деньги. Это было ее первое замужество. До тридцати лет она была в «девках».

Когда отец с другом по кличке «Красный» приехали подработать на стройку в деревню, они оба, как разведенные, присватались к женщинам. А у тех было много родни, да два брата кузнеца. Собрались они все, и повели примаков в сельсовет расписываться. По дороге «Красный» схватился за карман и крикнул: «Ой, я свой паспорт дома забыл. Я сейчас» и побежал назад, да огородами – огородами, да в лес. Так и убежал. А отцу уже убежать не удалось. Так его и женили. У него родилась дочь Мая. Алина ее никогда не видела.

При получении денег после подписания договора о продаже, молодая жена сразу взяла его под руку и увела вместе с его половиной денег. Отец послушно ушел. После чего, Алина его не видела тридцать лет. Так осталась она без пальто на зиму. Ну, а мать сапоги ей купила.

Дважды Алина пыталась связаться с отцом. Просто так позвонить было неудобно, и она искала повод. Повод позвонить появился с рождением дочери. Алина заказала междугородний разговор. Отец пришел на переговоры. Голос у него был настороженный, отстраненный, чужой, наверное, жена стояла рядом.
- Алло, кто это….
- Да папа. Это я.
- Дочка Валя…Чего тебе надо?
- Ничего не надо.
- Почему в Минске?
- Я здесь живу.
-Так все-таки, что тебе надо?
- Ничего мне не надо папа. Я хочу тебе сообщить, что у тебя родилась внучка. Хорошенькая девочка. Алесей назвали. И пригласить тебя в гости навестить нас.
- Я не поеду.
- Почему?
- У меня нет денег на дорогу.
– Я тебе вышлю.
- Не высылай я все равно не поеду.
- Почему?
- Я сейчас занят.
- Папа, я же твоя дочка.
- У меня уже есть другая дочка.
И на том конце связи положили трубку. Долго плакала Алина после того разговора. Почему ты не хочешь меня видеть папа. Что я такого сделала.
Несмотря, на первый разговор, Алина позвонила ему еще раз, когда родилась вторая дочка Танюша.
Опять разговор на почте. Междугородний телефон. Телефонистка, сказала «Юрцево – третья». И Алина, волнуясь, стоит в кабине с телефонной трубкой в руке.
- Здравствуй папа. Как ты живешь?
- Нормально.
- Как здоровье?
- Нормально. Что тебе нужно?
- Ничего не нужно. Поздравляю тебя, у тебя родилась еще одна внучка. Очень хорошенькая девочка.
- Молодец.
- Приезжай навестить.
- У меня нет денег.
- Папа, как это. Мне сказали, что ты работаешь комбайнером, да и жена работает дояркой. Как это у тебя нет денег на дорогу. Хорошо, я тебе вышлю.
- Не надо. Я за чужие деньги не поеду.
- Не за чужие, а за мои.
- Вот когда будешь работать, тогда будешь знать, как деньги зарабатываются.
У Алины холодок пошел по спине. Он думает, что я еще не работаю. Он думает, что я еще маленькая. А вдруг, у него какое-то отклонение началось в психике.
- Папа приезжай, мне нужно с тобой поговорить.
- Сказал не поеду.
- Папа, я уже давно работаю. Я закончила техникум. У меня двое детей. Заочно учусь в институте. Получила однокомнатную квартиру. Муж работает в домоуправлении. Я уже состоявшийся человек. Меня уважают.
- Я занят.
И на том конце, в переговорном пункте в деревне Юрцево положили трубку.
Алина слушала короткие гудки. «Поговорили» - раздался голос телефонисты. Алину душили слезы. Она, молча, подошла к кассе, рассчиталась за разговор и пошла домой.

Не отличалась она особым везением. Даже ни разу в лотерею не выиграла. Когда ей на работе поручили распространить спортлото, общей стоимостью равной стоимости ее зарплаты. Она пришла домой и сказала мужу. Смотри сколько билетов. Вот сейчас раздам их все, и кто-нибудь выиграет квартиру. Вот будет обидно. Давай все заполним сами, как-нибудь, месяц перебьемся.

И стали заполнять, а потом месяц перебиваться. Заполняли, заполняли…Заполняли сами, заполняли соседи, заполняла хозяйка квартиры. При заполнении применялись всякие варианты. Даже кости бросали, чтобы принять от них подсказку какие цифры зачеркивать. Все знакомые, соседи и сотрудники прониклись интересом к факту приобретения такого количества билетов спортлото и ждали розыгрыша названного тиража спортлото с нетерпением. Наконец долгожданный момент настал. Проверяли билеты целой компанией. И выиграли…. Выигрыша было два - по одному рублю.

На работе к Алине зашел тучный, умный, старый еврей и сказал:
-Алина, у тебя много денег?-
- Не совсем. За квартиру в этом месяце нечем заплатить.
- На билеты все деньги грохнула?
- Ез.
- Никогда так не поступай. Деньги идут к деньгам… Раз у тебя нет денег, ты ничего не выиграешь. Запомни. Деньги идут к деньгам». В голосе еврея было сочувствие. И эти слова Алина запомнила на всю жизнь. Хорош урок.

Судьбами людей, как и миром, руководит высшая сила, каждый называет ее по своему судьба или случай, случайностей нет. Алина в этом уверена, она не просто песчинка на земле, у нее тоже есть какое-то предназначение, судьба ее ведет.
Пятнадцать лет назад ее нашла подруга детства Женька, с которой не виделись двадцать лет. В настоящее время она работала главным зоотехником в Дрыбинском района. У нее было 2 коровы, лошадь с жеребенком, две свинье и 22 поросенка, 5 овец и гуси с курами. Но характер и отношение к жизни было такое же, как в молодости. Алине казалось, что вместе с ней возвращается и время юности. Когда то, они вместе гоняли на лошадях. Равных в этом, им не было. Алина с детьми, побывав у нее в гостях, возвращалась домой. Подруга попросила возвращаться другой дорогой, и завезти передачу ее сыну, который служил в Печах. Она долго рисовала Алине маршрут, объясняла, где повернуть. Доехав до Орши, Алина сбилась с «начертанного пути» и дорога ее пролегла через деревню Юрцево. «Дети в этой деревне живет ваш дедушка. Я его не видела 30 лет» - сказала она детям.
Алеся задумалась и сказала: «Мама, давай заедем, ведь ты неизвестно когда еще сможешь его увидеть». И они остановились у проходящей по улице женщины.
- Здравствуйте. Скажите, где здесь проживает Борщенков Ефим». У женщины стал заинтересованным взгляд. Но она ничего не спросила.
- Сверните под мост, и езжайте в конец деревни.- показала она рукой.

Свернули под мост и поехали в конец деревни. На улице никого не было. Стояли молчаливые дома. Только куры прохаживались по дворам. Людей не было видно. Где остановиться? В какой дом войти? Наконец, на улицу из-за калитки выскочило двое мальчишек. Алина остановила машину.
- Эй, братва, идите сюда. Где здесь живет Борщенков Ефим?
- Ефим?
- Ну, можно Яша.
- А-а-а, он живет там, дальше.
- Залезайте в машину и показывайте путь, поедем по вашей военно-полевой дороге.
- Ух ты, какая у вас машина, «Мерс»?
- Да, «мерс».
- А, бензина много ест?
- Нет мало.
- А, ездит быстро?
- Да, только не по такой дороге.
Мерседес осторожно полз по выбоинам деревенской улицы.
- Вот его дом. Только он не говорит.
- Почему не говорит?
- У него горло больное, ему сделали несколько операций.
У Алины сжало сердце, она знала, что означает, «не говорит», у ее деда стояла трубка, и последних пять лет своей жизни, он тоже не говорил, как жаль. Алина знала, как бывают люди жестоки, просто так жестоки. К ним заходила соседка и начинала с дедушкой разговаривать. И когда дед ей отвечал, она всплескивала руками и говорила: «Ну, ничего не пойму». Хоть Алина видела, как у нее довольно светятся глаза, и что
она все понимает. В такие моменты Алина ее ненавидела.

Машина остановилась возле дома. Алина не выходила. Как-то сразу все нахлынуло и детство и еще какое-то щемящее душу чувство.
«Мама пойдем» - сказал Алеся.
Алина сидела.
- «Дети зайдите одни, спросите, можно ли мне войти. Если они не захотят меня увидеть, я уеду».
На Алине был красный костюм. Короткая стрижка молодила ее. Она была яркой брюнеткой. Во дворе залаяла собака.
- Собака привязана. - сказали мальчишки. Дети осторожно, держась за руки, пошли по двору.
«Вот и мои дети уже выросли» - подумала Алина. Она вспомнила себя в их возрасте. Дети пошли к двери, оглядываясь, на лающую собаку и скрылись в сенцах. Дверь в дом открыла симпатичная, еще не старая женщина. Ее светлые волосы были закручены в куклу. На ней был передник. Она была больше похожа на жительницу города, чем на доярку. Она была очень растерянна. Она смотрела на Алесю, в глазах была растерянность, испуг и непринятие действительности.
- Алина… - Нет, этого не может быть. Это не Алина….- Нет…, все таки, Алина?
- Алина?
Женщина была очень растеряна и не могла прийти в себя от волнения.
Дети не знали что отвечать. Таня сказала: «Алеся, она думает, что ты мама».
- Нет, это не Алины. Мы ее дочки. Алина сидит в машине и спрашивает, разрешите ли вы ей войти, и хотите ли вы с ней встретиться?
- Конечно, пусть заходит. Господи, Алина – женщина всплеснула руками.

Алина пошла к дому. Чувства обострились. Собака лаяла нестерпимо громко. Слышно было кудахтанье курицы, стрекот кузнечиков, шуршание травы под ногами. Она зашла в темные сенцы. На пороге дома ее встречала та самая женщина, которая, когда-то под руку увела ее отца.

- Проходи Алина. Боже мой, проходи, пожалуйста – суетилась она.
Алина переступила порог. Перед ней стоял отец. Он стоял бледный, красивый и казалось, что время над ним не властно. На лице не было морщин. Лицо было таким же красивым, как и в молодости. Это был тот отец, который нес ее на плечах, через лес на шее, держа за ноги, шутил и смеялся. И Алина была счастлива, как бывают счастливы, все дети в детстве, когда они с родителями.
- Здравствуй папа.
Алина поцеловала его в щеку. Щека была холодной. Отец не ответил. Алину охватило чувство, что отец ее не узнал.
- Папа, ты меня не узнаешь?
Лицо отца было отрешенным, он сказал:
- Узнаю - дочка Алина.
Алине не надо было переводить его разговор. Она его понимала.

Прошли в дом и сели на диван возле стола. Деревянный дом был просторен и пуст. Перегородок не было. Возле стен стояли кровати, шкаф и мешки. Алина подумала, что они с зерном. Когда то, вот так у дедушки стояли мешки с зерном и мукой и всегда мешок с солью. Война заставила, на всю жизнь приобрести привычку, иметь продукты в запасе. Особенно соль. Было странно, что ее отец «рубака-парень» живет, вот так просто. В доме все было чисто и аккуратно.
- Может, покушаете. - суетилась хозяйка.
- Нет спасибо. Мы с гостей едим. Мы ненадолго. Мы просто заехали Вас навестить. Мы нечаянно попали на эту дорогу и, увидев название деревни, решила заехать. Мы так долго не виделись. Мало ли что в жизни будет, когда еще увидимся.
- Алина прости нас, говорила жена отца.- И Алина увидела, что она очень волнуется. У нее дрожали губы и руки.
- Ты уже сталая женщина. Прости нас. - она повторяла это и повторяла. Руки у нее тряслись.
- Мне Вас не за что прощать. Я с Вами виделась, когда я была младше, чем мои дети сейчас. Я ничего не помню. Я приехала увидеть отца. Папа ты хорошо выглядишь. Папа ты такой красивый. Папа я бы хотела быть похожей на тебя. Посмотри на моих девочек. Правда - красивые.
Отец все время молчал. Он как будто застыл.
- Папа как ты себя чувствуешь. Я работаю начальником управления. Денег у меня достаточно, я могу Вам помочь. Возьмите у меня деньги. Алина положила на стол 500 долларов. Если нужно помочь, я помогу. Возьмите, Вам нужны деньги. Вам нужно лечиться.
Еще больше задрожали у хозяйки губы. И она опять стала просить:
– Прости нас Алина. Ради бога прости. Мы перед тобой виноваты. Не возьмем мы ни денег, ничего не возьмем. У нас хорошие пенсии и хозяйство, у нас с достатком все в порядке. Может, хоть молочка попьете.
Отец молчал. А хозяйка все время говорила и говорила. Алина стала за нее беспокоиться. Пожилой человек. Нельзя чтоб так волновался.
- Не волнуйтесь. Нам ничего не нужно. Мы просто приехали Вас навестить и сейчас уедем.
- Дети, посмотрите какой у Вас дедушка. Папа, если что нужно звоните. Вот мой телефон. Мы поедем, а то по темноте ехать нужно будет.

Отец попросил только одно. Позвони сестре Мае. Она хотела тебя увидеть. Нацарапали, не пишущей ручкой телефон для Алины. Алина обещала позвонить. Она обняла отца, поцеловала его в холодную щеку и пошла к выходу.

Она слышала, как за спиной женщина говорила: – Яшка гордись! Гордись - дочка какая! Смотри, все соседи смотрят, на машине приехала. Яшка гордись!

И в самом деле, на улице уже стояла несколько кучек людей и все с любопытством рассматривали и машину, и Алину и дочек. Мальчишки, видно как радио, оповестили соседей о приезде новой машины к ним в село. Алина поздоровалась. Люди поздоровались и улыбались ей. Алина с детьми помахали дому рукой. На крыльце, и во дворе никого не было. Отец не вышел ее проводить. Но все равно, на сердце стало легко.

Она, была рядом со своим отцом, и рядом с тем счастливым детством, которого было у нее так мало.

Как то, позвонив пару раз и не застав сестру на работе, Алина погрузилась опять в дела. И дозвонилась до нее только через полтора года
- Мая, если хотите, приезжайте ко мне в гости.
- Я очень хочу познакомиться и обязательно приеду.
- Как родители?
- Они умерли.
- Как умерли?
- Когда вы уехали, через 2 месяца умерла мать, а затем через 2 месяца умер отец, сейчас я живу в их доме.
- Почему мне не сообщили. Я же оставила адрес.
- Не знаю.
На этом разговор окончился. Алине было горько и жаль отца. Она сидела и плакала.