Выход есть всегда

Выражаю благодарность за создание этого цикла своему другу - monstryuga.

Часть 1

Часть 2.

Хирурги колдовали над ней 8 часов. Первым ощущением после возвращения в реальность было отсутствие привычного спутника - боли. Конечно, это следствие наркоза, но все равно было очень приятно.

Две недели она лежала в реанимации под непрерывными капельницами. На десятый день Оле показалось, что она может чуть-чуть пошевелить пальчиками на ногах. Врач улыбнулся сквозь усы и сказал: «Молодец!» Она не задавала докторам никаких вопросов о перспективах, как будто чувствовала, что никто на свете не может сейчас ответить, как дальше поведет себя ее организм. Ей объяснили, что вместо съеденного опухолью позвонка теперь стоит косточка, взятая из ее ноги – аутотрансплантат. Поэтому она лежала в специальной гипсовой люльке, чтобы шея была неподвижна.



Наконец-то ее перевели в отделение, в общую палату. День за днем, потихоньку она училась шевелить вновь обретенными ногами и руками. Через месяц после операции в палату зашли 2 врача, катя перед собой специальный манеж на колесиках и с опорами, как на костылях.



- Ну что, попробуем?
Сначала ее приподняли и одели «ошейник», потом руки врачей подхватили Ольгу и буквально повесили на манеж.
- Твоя задача – просто переставлять ноги.
Два врача медленно повезли манеж вперед… 2 шага, 2 самых трудных шага в ее жизни… Каждая мышца тряслась и вибрировала, пот лился ручьем. Потом 2 шага обратно, задним ходом, не разворачиваясь, и вот сильные руки уложили ее обратно в люльку. Хирург улыбнулся, как обычно, сквозь усы, потрепал Ольгу по руке и произнес главные слова:
- Ходить будешь.
Перехватило дыхание, но она все-таки спросила:
- Андрей Николаевич, а я могу восстановиться… полностью?
Доктор посмотрел ей в глаза и уверенно ответил:
- Можешь.

Теперь каждый день врач поднимал ее на манеж, и они делали несколько шагов по палате.
Лежа в своей люльке, Ольга постоянно разрабатывала непослушные конечности, делала какие-то несложные упражнения.

Потом Ольге наложили гипсовый корсет, сковавший ее тело от талии и выше, вместе с головой. Спасибо, хоть лицо вырезали!



Этот «скафандр» должен стать ее спутником на полгода. Она его ненавидела и любила одновременно. Невозможно передать, как он сдавливал, пока высыхал гипс, и как чесалось под ним тело… Но зато благодаря ему Ольга могла не дожидаться врача, а сама ходить с помощью манежа, который стоял теперь в ее палате рядом с кроватью. И она ходила, снова и снова измеряя шагами длину больничного коридора.
- Ну надо же, какая упорная! – смеялся врач. – Ты хоть отдыхай иногда!
Ходила сначала медленно и неуверенно, потом быстрее и свободней. Училась заново владеть своим телом, самостоятельно есть, держать в руке карандаш.

Потом ей опустили подпоры на манеже и она училась ходить, опираясь только на кисти рук. Когда и это стало получаться легко, врач принес Ольге палочку.
- Вот… теперь учись ходить с палочкой.

Наверное впервые в жизни девушка проявила непокорность.
- Я не буду ходить с палочкой.
- Оль, ну это же временно. Пока тебе нужна опора.
Но Ольга почему-то была уверена, что взяв однажды палочку, она не сможет от нее отказаться.
- Я не буду ходить с палочкой.
Доктор оставил палочку возле кровати, но Ольга к ней не прикоснулась. Нужна опора? Прекрасно! Она ходила по стеночке или под руку с навещавшими ее посетителями.

Однажды врач поймал ее, как всегда гуляющую по коридору, держась за стенку.
- Подходи ко мне в кабинет, нужно поговорить.
Оля подумала, что доктор хочет сообщить ей о выписке, но разговор состоялся совсем о другом.
- Оля, завтра мы начинаем курс облучения.
- Облучения? Как? Зачем? – перед глазами почему-то вставали кадры ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
- Опухоль у тебя… как бы это сказать… нехорошая, злокачественная… И убрать ее полностью было нереально. Поэтому мы сейчас нанесем по ней удар и посмотрим, как она себя будет вести дальше.

Курс облучения был пройден. Контрольные снимки и… вердикт врачей – продолженный рост опухоли. Она выросла опять, только теперь уже не затрагивала спинной мозг, а окутывала сплетение сосудов и нервов.

Теперь Оле предстоял еще один курс лучевой терапии и подготовка к новой операции. Она по-прежнему тренировалась ходить и уже почти не держалась за стенку. И только ночью, когда все засыпали, она молилась по-своему, как умела. Сквозь слезы просила Бога дать ей еще столько же лет жизни. Казалось так нелепо умереть в 18 лет, ничего не увидев в жизни, ничего не испытав, ничего не познав, ничему не научившись…



Она не боялась смерти, потому что точно знала, что есть кое-что пострашнее. Год в отделении нейрохирургии кого угодно научит воспринимать смерть как ежедневную посетительницу. Лежать парализованной и зависеть от того, сможет ли кто-то вынести судно, покормить, поправить сбившееся одеяло… это единственное, чего она боялась в жизни.
Но всё это были «ночные» мысли, которым Оля позволяла вырваться на свободу только наедине с собой. Днем же, среди людей, она по-прежнему была веселой и жизнерадостной, открытой и добродушной.

После повторного облучения сделали новые снимки. И вот врач опять позвал Ольгу в свой кабинет. Ничего хорошего она от этого визита уже не ждала. Зашла, присела на краешек стула, подняла глаза и … увидела улыбку. Широкую яркую улыбку на лице своего лечащего врача.
- Ну что, поздравляю… мы победили. Опухоль твоя сжалась, уменьшилась, затвердела и тенденции к росту не имеет. Операции не будет.
Оля сидела, прижав ладони к лицу, не в силах вымолвить ни слова. Когда к ней вернулся дар речи, она несвязно пробормотала:
- А как же… что же дальше?...
Доктор усмехнулся.
- Дальше?... Дальше – жить. И по возможности радоваться. Через неделю снимем гипс и – домой. Раз в месяц будешь приезжать ко мне на снимки, контроль пока нужен. Если будешь вести себя правильно, встречаться потом будем редко.
- А как это – правильно?
- Избегать всех факторов, которые могут вызвать рост опухоли. Не находиться на солнце, не перегреваться, не менять климат. Не падать, у тебя в шейке очень хрупкая конструкция, поэтому зимой, когда скользко, ходить только с поддержкой. И… еще один момент. Беременность дает толчок росту опухоли, поэтому… хочешь жить – не рожай.

Продолжение следует...