остров

Сквозь плотно сомкнутые веки процарапался ослепляюще блестящий лучик солнца. Рука, поднятая в попытке отгородится от назойливого и непрошеного гостя, напомнила о реальности происходящего. Белые песчинки, осыпаясь по ней, приятно щекотали разгоряченную кожу, заставляя вынырнуть из томной неги сна. Именно в этот момент, вялого перехода от забытья сна к бодрствованию, его сознание пронзила, словно вспышка майской молнии из под тяжелых грозовых туч, мысль – где я? Эта мысль заставила его подскочить с песка со скоростью атакующего мангуста. Он начал бешено вертеть головой в безуспешной попытке вычленить знакомые очертания или хотя бы что то, что позволило бы понять, как он здесь оказался, когда и почему...
 
Острое чувство голода вернуло его в эту реальность. Сколько он так пролежал в полубреду, а сколько еще носился обезумевший по пляжу, одному черту известно. Желудок как верный пес в дверь скребся о ребра, угрожая съесть самого себя если его тут же на покормят. Настроение и так не пребывавшее в заоблачных высотах, стало ужасающе отвратительным и угрожало сделать какую нибудь глупость. Долго ждать не пришлось, глупость предрекаемая желудочной забастовкой и приближающимися сумерками толкнула его углубится в прибрежные джунгли...
 
Приятная свежесть тени дала отдых разгоряченной голове и обожженной коже плеч и спины, а так же постепенно вернула способность мыслить последовательно и без истерических метаний. Именно в эту минуту он ощутил какую глупость сделал уйдя с пляжа. Ведь там открытое пространство и если его ищут, а его обязательно должны искать, легче всего было бы найти его на пляже, а не здесь под сенью огромных и практически переплетающихся пальмовых листьев. Да и еще черт знает куда его занесло, и какие животные водятся в этих джунглях, на кому ему повезет наскочить, а на кого и нарваться...
 
Снедаемый противоречивыми эмоциями он вернулся на пляж. Уже почти упавшей на побережье черноте, он заметил странное шевеление на песке. Каких еще чудовищ скрывает этот пляж, пронеслось у него в голове, но инстинкт и зверское чувство голода погнали его в сторону странного шевеления. Из тысяч норок в белоснежном песке выскакивали маленькие крабы, и поносившись по глади песка, оставляя за собой параллельные точечки следов, возвращались обратно набираться сил для очередного броска. Он начал носиться по пляжу как охотничий пес,со стороны могло показаться, что эволюция повернулась вспять и древний кроманьонец носится по песку разрывая норки крабов всеми конечностями...
 
Он никогда не дружил с морепродуктами, считая лучшим салатом парную говядину, а самой превосходной рыбой жаркое из свинины. Но черт возьми, так вкусно и с таким упоением он не ел уже давно. Даже их жесткие хитиновые панцири трещали у него на зубах с неумолимостью величия венца пищевой цепочки. Он уже не помнил сколько штук он поймал и съел тут же на месте, прямо рядом с разграбленными норками, и когда его посетила идея собирать их в вязанные узлом штанины брюк, но набралось их уже где то с полсотни, когда он понял всю бесполезность своей затеи, ведь хранить, а тем более приготовить свою добычу он не сможет...