Одноразовая любовь

“Времена меняются”, - говорили древние. “А мы меняемся с ними”, - добавляем мы, порой не замечая, что ниточки, связывающие нас с прошлым, куда прочнее, чем кажется на первый взгляд. Так, вопреки революциям и техническому прогрессу, нас, как и сотни лет назад, снедает жажда зрелищ. Та самая жажда, во имя которой возводились амфитеатры и гладиаторские арены, до отказа заполнялись площади и залы суда. Она и сегодня толкает нас привстать на цыпочки, чтобы заглянуть в далекий уголок чужой души. Кто-то идет в театр, кто-то смотрит реалити-шоу, я же в очередной раз перебираю рекламы клубов и вечеринок, положенных в мой почтовый ящик заботливой рукой промоутера.

Вечером, расположившись на высоком табурете за барной стойкой одного из клубов, я заказываю коктейль, готовясь наблюдать еще одну пьесу театра человеческих страстей. Кто знает, что принесет сегодняшний вечер – быть может, я так и останусь неподвижной декорацией в спектакле чьей-то трагедии, или наоборот, сама того не заметив, сыграю роль в чьем-то фарсе.

Здесь, в полумраке, в тягучем ритме “этно” время тянется медленно, пока “актеры” и “публика” занимают свои места: кто у бара-сцены, кто – в закрытых VIP-ложах. Мой взгляд блуждает бессмысленно по заполняющемуся пространству клуба, пока в поле зрения не попадают Они.

Признаюсь сразу, еще в детстве, увлеченная древними мифами, я оставалась, безразлична к красоте Афродиты, к власти Геры, к мудрости Афины, ибо сердце мое покорила независимая охотница Артемида. Так и сегодня я продолжаю трепетать от одного взгляда на современных Диан. Они прошли долгий путь от простых туник и хитонов до Prada и Dolce, от сандалий до изящных “шпилек”. Их колесницы оснащены новейшими навигаторами и стерео системами, а сонм нимф сменила свита секретарей и личных ассистентов. Ловко клацая наманикюренными пальцами по клавиатуре, они проводят кампании по захвату или защите, не хуже маститых полководцев. Редкому мужчине удастся произвести на них впечатление, ибо за годы борьбы и независимости, у этих современных богинь почти не осталось уязвимых мест. Почти?

Научившись по-мужски вести машину и бизнес, для полной неуязвимости осталось овладеть еще одним навыком – научиться “любить по-мужски”. Без чувства вины, без сантиментов, без надежды на продолжение. Брать, что доступно и наслаждаться. Отбросив то, что закладывалось в нас веками (природой? обществом? религиозными наветами?), что пульсирует в подсознании нервной жилкой. Там – слезы, глупые надежды, слабость. Здесь – сила и неуязвимость.

Любовь на день, на час, на один раз. О, это дерзкое умение соединять тела, не проронив ни слова любви, без душевной ласки и нежности во взгляде! Когда в пространстве меж шелковых простыней или узкой кабинки клубного туалета есть только плоть и желание.

Какое желание сжигает в этот момент сознание женщины? Желание чужой плоти? Или желание закалить душу? Или желание что-то кому-то доказать? Миру? - Но в этом закрытом пространстве едва хватает места для двоих, для мира они так и останутся безымянными актерами массовки. Мужчинам? Учитывая договор остаться чужакам, навряд ли, этот мужчина расскажет своим собратьям о чудо-женщине, отдавшейся ему прошлым вечером. Себе? Что ты тоже сильная, что ты тоже можешь?

Я не могу.

Наверно поэтому, став невольным свидетелем процесса “охоты”, видя, как всего за час пара людей соединяется воедино, чтоб разойтись навсегда, я еще долго провожаю “охотницу” взглядом, пока она, казалось бы, без сожаления, не оставляет свою “жертву”, возвращаясь домой в одиночестве.

Тогда мне хочется лишь на минутку заглянуть в освещенное окно её элитной квартиры, чтоб убедиться, что в этот час она мирно спит. И рассмеяться над собственными глупыми опасениями – она же сильная, она все может, и никакая "любовь на час" не заставит её потом долго плакать на холодном полу ванной.