Как я сходила за звездой

Все началось, когда я стояла на балконе и курила, и что-то потекло по ногам. Естественная моя реакция на это явление – открытый рот и сомнения по поводу реальности происходящего. И вообще что это? Здесь смайлик. Я судорожно начинаю вспоминать рассказы всех родивших наших девочек  -  у кого как было. И начинаю понимать, что ничего не помню. Первый и последний симптом беременности – склероз.
 
В общем я пошла в роддом на прогулку, вроде бы, потому что воды начали подтекать, но я не была 100% уверена, что это реально воды, т.к. я вообще в принципе не в курсе что это и как. Налегке мы с Сашей потопали, в 3 часа дня. Так как мы без вещей, нас отказались принимать в приемном отделении, а велели за вещами съездить. Ну мы совершили еще один марш-бросок. К 4 часам мне надоело тудою-судою шастать и я сказала, что остаюсь жить у них на пороге. По ходу событий дежурным врачом оказалась та самая тетка, которая так яростно меня отговаривала кесариться. И говорит мне, что я дура, раз сразу не пришла, как воды отошли. А они-то (в смысле воды) все еще текут!!!!! И меня повели. Саша остался стоять в приемном, пока меня посмотрят 9 так ему  сказали). Я поматерилась для профилактики, но выбора у меня не было – суббота, и вообще вечереет. Села в лифт и поехала на 5 этаж, где у нас родзалы. По ходу вспоминаю, что именно я должна сейчас чувствовать. Кроме голода ничего не ощутила. Вспомнила, что утром съела только 1 бутер, и не мешало бы сейчас еще тарелочку борщика бабахнуть.
 
Посмотрели меня на кресле. Сказали, что вообще сомнительно, что это воды. И отвели в родзал. Я не усмотрела никакой связи между этими явлениями и спокойно улеглась на кровать с колесиками. Попутно думаю, что надо все хорошенько запомнить, чтоб вам потом рассказать. Все, что я запомнила, это наличие 3 окон, кондиционер, который не работал, мячик и надувное кресло, в которое я не рискнула бы сесть даже под угрозой расстрела. Еще был турник с канатом, на котором хотелось потом повеситься сначала мне, а потом повесить Сашу. Почти 2 часа я наблюдала за стрелками, считала соотношение голубого кафеля по отношению к количеству белого. Ровно в 6 часов у меня резко скручивает поясницу. Я присела на кровати, позвонила Саше, он внизу. Успела я сказать, что я его люблю, услышала вопрос «ну что там?» и ответила уже на схватке, что не пошел бы он в дальнее эротическое путешествие по местам боевой славы с такими вопросами. Сам он так и стоял в приемном. Как потом оказалось, какая-то санитарка уже в процессе говорит ему:
- Гуляй, Вася, а то жена долго мучиться будет, если ты тут будешь стоять.
- Да я просто жду, пока её посмотрят, - отвечает он ей.
- Да она уже почти родила! – ляпнула эта санитарка и (само собой) не удержала моего медведя, который рванулся по лестнице.
 
Соответственно, этот медведь и простоял весь процесс под дверью родильного отделения. Надеюсь, он услышал всё, что я говорила (хотя он пока что еще не признается).
 
Но вернусь к изложению. С самого начала я начала считать схватки, ну и засекала на часах продолжительность. Оказалось, что они по 2 минуты с интервалом 2 минуты идут. Вот так вот как зашли, так и пошли. Никакой нарастающей силы или еще какой-то динамики я заметила. Когда ко мне подбежала акушерка, у меня уже была 5-я схватка и сгрызана подушка. Она на меня как заорет:
- Ты что молчишь?
- А что, мне спеть надо? – логичный ответ от меня.
- Ты родить в кровати хочешь?
- Мне по фиг, только чтоб поймали.
 
Акушерка начинает гладить мне живот, и я понимаю, что схватки – это не самое страшное. Страшное – это когда бьют по животу на схватке. Она мне говорит, чтоб я подышала. Я ей отвечаю – подышу я вам в трубочку, только по животу не бейте. Она мне – я не бью, Господь с тобой, деточка, я глажу. Я почти поверила.
 
Тем временем, готовится полным ходом анестезиологическая бригада, едет главврач, разворачивается поле действий для хирургов. «А мне всё по фиг, я сделан из мяса» - начинаю я подвывать на 17 схватке. Акушерка в шоке. Я в панике – она молчит и не дышит, только смотрит на меня. Я ей на выдохе говорю:
- Ну вы же хотели, чтоб я спела.
 
Тут залетает в родзал врачиха и орёт, что они только поменяли на кровати клеенку, а я уже всю её растянула и погрызла местами, нехай типа меня на стол перенесут, пусть я оградки их погрызу. Я мигом согласилась (благо, схватка закончилась как раз), взлетела на это кресло, сказала, что первый к взлету готов, и попыталась уцепиться за эти поручни, которые во избежание травм… затея не удалась, но за попытку спасибо. Санитарка спрашивает меня:
- Ну чем тебе помочь?
- Материально и воды.
 
Эта скотинская свинюка на меня из брызгалки водичкой сбрызнула. Я ей сказала, что я не кактус, и она от меня отошла подальше. Наверно, я повысила голос.
 
На 20 выдохе я сказала, что мне кажется забыли поставить клизму, и если кто вчера смотрел фильм ужасов, пусть придет и уберет и за мной тоже. Акушерка начала дико ржать, пока я судорожно открывала рот, не сводя очей с живота. Спасение для звезды, что врачиха стояла рядом и успела подставить руки, потому что на 21 схватке моя ляля собралась с силами и вылетела из меня, таща за собой пуповину. Я даже глаза не успела закрыть от испуга. Акушерка сразу навалилась мне на грудную клетку выталкивать плаценту. А я её так легонько по плечу ручкой от кресла (оно плохо было закреплено, честное слово) и говорю такая: мне не видно. Что-то там бежало по ногам, вставлялся катетер и все прочие процедуры, но мне все было уже реально по фиг, потому что звезда моя уже хмурила мне сердитки уже у меня на груди.
 
Кто-то там внизу уже пытался  меня зашивать, а я потребовала телефон и позвонила Саше, который томился на лестнице. Сказала, что я ему сочувствую, и он теперь стал сплавом банкомата и вечного раба своей куколки. Само собой, этот медведь вломился в родзал, каким-то загадочным образом влез в бахилы своим 47-м размером и начал пускать слезы и сопли, глядя на мою крошечную звездочку. Потом её  взвесили, померяли, застегнули пуп. Я говорю – сделайте нам красиво, что позже можно было пирсинг одеть. Акушерка велела заткнуться. Я заткнулась, и на этом месте наверно, порог болевой чувствительности закончился, и мне стало больно, когда меня сшивали назад. Я спрашиваю, вы что мне там, решили невинность вернуть? Врачиха мне – да хоть просто сделать все как было.
 
На этом месте залетает в родзал главврач, ему все начинают на меня жаловаться, он осматривает масштаб ущерба – растерзанная клеенка на кровати, травмированная подушка, оторванная ручка от кресла, погнутый стульчик, который стоял вроде как ступенька на кресло, я его жестоко отбуцнула, когда лезла на кресло. Ну он оказался каким-то хрупким и погнулся. Главврач засмеялся, поцеловал меня в лоб, позвонил тут же анестезиологам, сказал, что родов не будет и мы передумали, поцеловал лялю в нос, велел заходить ещё и ушел. А наш папа тем временем висел над нами и любовался девочкой. Потом мне позвонил мой сын и спрашивает, как у меня дела. Ну я ему ответила, что уже родила. Трубку схватила моя маман и начала мне выговаривать, почему я не сказала, что еду рожать, почему Саша не позвонил, почему меня не оперировали, почему всё так плохо и почему слоны не летают. Вероятно, я была не в юморе и сказала, что ваши поздравления самые оригинальные из всех, что мне доводилось услышать. Мама обиделась. Чего бы это?
 
Меня отвезли в палату. В общем всю ночь до утра я смотрела на эту девочку и пыталась убедить себя, что это я её сделала, и она самое симпатишное создание из всех кусочков мяска, которым доводилось родиться. Утром при дневном освещении оказалось, что она папина ксерокопия, и из моего у неё только характер – паскудный и наглый. И вообще, я её люблю.