Рассекая волны

«Я как по острым стёклам
Вскарабкалась на берег,
Кричу, что я утопла,
А мне никто не верит!»
А. Барто
 
Вторая (хотя, не то чтобы вторая, но я опускаю детские истории, когда я пыталась безвременно закончить свою жизнь, прыгая с крыши гаража (одно из наших любимых развлечений в детстве), лазания по деревьям, попыток кататься на незаезженных жеребятах в деревне и тому подобное, всё это довольно банально), история случилась со мной в таком интересном месте, где не каждому доводилось бывать, а именно на Острове Свободы. Скажете – какой дурак вздумает помирать в таком благословенном раю (ну, не считая дедушки Хемингуэя, но это особый случай, всё-таки он великий писатель и творческая личность, а им позволены любые капризы). Ведь на этом прекрасном острове все всегда счастливы, поют и танцуют, пьют чудесный местный ром и курят сигары и умирать, вроде как совсем даже и неприлично, но я, как известно, всегда веду себя не так, как все нормальные люди, и вот была такая история.
 
На Кубе я оказалась в далёком 2000-м году. После того, как семейная лодка, как принято говорить,  разбилась о быт, я сочла, что совершенно необходимо развеяться от хандры, а именно отдохнуть и оторваться по полной программе непременно где-нибудь в самых экзотических краях. А поскольку я с детства мечтала побывать на Кубе, наслушавшись рассказов покойного дяди – моряка-гидрографа, то отправилась именно туда. Причём, совершенно одна. Я по наивности считала, что на сём благословенном острове встречу достаточно соотечественников, и компанию себе легко найду (оказалось, что я была вовсе не права, и соотечественников в количестве всего лишь двух довелось увидеть лишь однажды, мельком, а больше русских я там не встречала). Впрочем, ещё в самолёте, который был заполнен примерно на одну треть, я познакомилась с двумя ребятами из Москвы, Ромой и Женей, мы были единственными русскими, остальную публику составляли сонные кубинцы, с превеликими неудовольствием возвращавшиеся на родину. Спать было решительно невозможно, потому что треклятый самолёт то и дело попадал в зону турбулентности, стюардесса бегала по рядам, будила несчастных пассажиров, только-только задремавших под пледами, и заставляла садиться и пристёгиваться ремнями (так как самолёт был полупустой, все было радостно расположились, заняв по три сиденья, и, наивные, надеялись поспать. Ага, не тут-то было).
 
Убедившись, что спать всё равно не получится (а лететь ни много ни мало 13 часов, и надо чем-то заняться), мы от скуки стали уничтожать прикупленные в дьюти-фри напитки и болтать.
- А я в зоне работаю, - между делом сообщил мне Рома.
- Чегооо?! – испугалась я, и на всякий случай отодвинулась подальше.
- Да в пограничной зоне. В Шереметьево.
- Ааа, ну это другое дело…
 
Потом Рома изволил скушать в одно лицо бутылку «Куантро» и достиг такой стадии жажды общения, что принялся брататься с бортпроводниками, пьяно ухмыляясь и поясняя, что они буквально одной крови, то есть он тоже из «Аэрофлота», и пытался ломиться в кабину к пилотам, чтобы немедленно выпить с ними за родную авиакомпанию. Мы с Женей старательно делали вид, что он не с нами.
 

 
Наутро мы прибыли в аэропорт Хосе Марти. Первое, что поразило при выходе из самолёта – это жара (в восемь утра-то!) и влажность, как в парной, просто невероятная. Может, на побережье будет полегче, там всё таки ветер, с надеждой подумала я. Второе – стоянка автомобилей возле аэропорта, где мирно соседствовали розовые роскошные Кадиллаки пятидесятых, казалось оттуда вот-вот выглянет Элвис, и наши отечественные старые Москвичи. Вообще автопарк на Кубе – это история, достойная отдельного поста.
 

 
Из аэропорта на туристском автобусе добрались до побережья, созерцая по дороге заросли сахарного тростника и местные рейсовые «автобусы», битком набитые аборигенами. «Автобусы» представляли собой грузовые странного вида платформы, прицепленные к грузовикам. А порой – повозки, запряжённые мулами.
 

 
Мы с ребятами останавливались в разных гостиницах, но, в общем-то, не так уж далеко друг от друга. Добравшись до курортной зоны - Варадеро, побросали вещи в гостинице и отправились – ага, купаться. На океан. Вот тут-то нас поджидало разочарование.
 

 
Выйдя на пляж, мы с удивлением заметили расставленные тут и там красные флажки. Мы, было, подумали, что это нас, руссо туристо, так приветствуют местные жители. Не тут-то было. Прибежавший спасатель жестами показал, что его зовут Хулио, как мы вначале, подумали, а на самом деле пытался объяснить: красный флажок означает, что океан штормит, и купаться запрещено и настоятельно рекомендовал отправиться в бассейн. Ну, да, ещё не хватало. Мы, значит, специально 13 часов сюда летели, пребывая почти всё время в зоне турбулентности, чтобы полоскаться в дурацком бассейне, как дети малые. Несерьёзно даже.  Пришлось рассказать товарищу что к чему и объяснить, что мы не европейские туристы и не канадцы, чтоб пускать пузыри в бассейне по колено в воде. После чего он, устав с нами ругаться на плохом английском, вывесил в виде исключения на нашем пляже жёлтый флажок, что означало, что купаться условно можно, хотя и не рекомендуется (на других пляжах флажки по-прежнему были красные). Мы радостно поспешили в объятия океана.
 

 
Надо сказать, что я отлично плаваю, где-то лет с трёх, папа учил меня на море, я совершенно не боюсь воды и всегда заплываю довольно далеко. Но как-то не учла, что океан – это всё таки не море, а несколько посерьёзнее. И вот впоследствии ощутила это в полной мере на своей шкуре.
 

 
Но пока что мы отлично проводили время. Пальмы, солнце, радостные и улыбчивые кубинские амигос (от чьих проявлений дружбы мы не знали куда деваться, они то и дело являлись в гости без приглашения под разными благовидными предлогами, а на самом деле присматривались, что бы незаметно украсть), ром, сигары, музыка, танцы и интересные поездки по острову. В общем, если вам доводилось бывать на Кубе, то вы понимаете, чём я, а если нет, то надо ехать.
 

 
Местные неизменно улыбчивые амигос – это была отдельная песня. Если моя гостиница располагалась в туристической зоне, куда их не пускали, то вилла, где остановились мои новые друзья, стояла на отшибе, прямо на берегу, неподалёку от рабочих кварталов, поэтому аборигены не оставляли их в покое. Узнав, что мы русо, они немедленно прониклись к нам самыми лучшими чувствами, и избавиться от их назойливых проявлений дружбы было весьма затруднительно. Они приходили под разными предлогами: передать письма в Россию, узнать последние новости и так далее. При этом после каждого визита из номера что-нибудь пропадало. В первый же день у ребят украли с балкона вывешенные там для просушки плавки, так что пришлось срочно ехать в местный торговый центр за новыми. Больше вещи на балконе без присмотра не оставляли.
Это, впрочем, неудивительно в стране, где бывают зарплаты по 2 доллара (я не шучу), и выдают продукты по карточкам. Помнится, моя горничная, которой я оставила в первый день доллар на чай, написала мне письмо на русском языке (!) с благодарностями и наилучшими пожеланиями.
 

 
А в соседнем номере жили канадцы, которые с большой охотой делали вложения в знаменитую местную секс-индустрию. Каждый вечер им привозили целый автобус проституток. Канадцы выходили на балкон и производили смотр выстроившихся местных чикас, выбирая себе подруг на вечер. Рома ехидно спрашивал канадцев, подсчитали ли они уже, во что им обойдётся лечение от разных экзотических и просто венерических болезней по возвращении домой, отчего те сразу мрачнели и хмурились.
 

 
Мы ездили, конечно же, на экскурсии по острову: в чудесную Гавану, в пещеры, заповедники и зоопарк, на крокодиловую ферму и плавали на скутерах на острова. И на пароходе по заливу и мангровым зарослям. По вечерам смотрели яркие танцевальные шоу в кабаках для туристов. В общем, славно проводили время.
 

 

 

 
В один из дней я отправилась на пляж в одиночестве (мои прекрасные друзья, малость перебрав накануне чудесного местного рома, отлёживались в номере, мучаясь с похмелья). На пляже был вывешен, как водится, жёлтый флажок. А океан, как мне показалось, штормило больше, чем обычно. Впрочем, ерунда, подумала я, и решительно отправилась в заплыв.
 

 
Океан был прекрасен. Как и всегда. Невероятного лазурного цвета вода, немаленькие волны с пенными шапками… Ужасно романтично. Меня не смутило даже то, что никто, решительно никто, кроме меня, не пытался войти в воду. Впрочем, помимо нас, безумных русских, в океан почти никто и не совался. Отдыхающие местные европейцы и канадцы предпочитали в безопасности плавать в бассейне, а если и заходили в океан, то максимум по колено, чтобы поплескаться и повизжать немного и бежать скорей обратно жариться на пляже, лопать гамбургеры и пить коктейли.
 

 
Я радостно нырнула в воду и долго плавала подальше от берега; довольно сильно штормило, но никаких проблем это не составляло. Плаваешь себе и плаваешь, среди огромных вздымающихся волн, главное – следить, чтобы не накрыло с головой. И всё было хорошо, покуда не пришла пора выбираться на берег.
Вот тут и началось.
 

 
Стоило подобраться поближе к берегу, как стало понятно, что у меня проблемы. Настоящие проблемы, если вы понимаете, что я имею в виду. Едва я выбралась на мелководье, где уже можно было зацепить ногами дно, как обнаружилось, что выйти-то на берег я и не могу. Никак. На мелководье волны, казавшиеся там, на глубине, такими милыми и ручными, взбрыкнули вдруг серьёзно, не по-детски. Едва я пыталась подобраться к берегу, как многометровая волна, нависшая надо мной, вдруг ставшая огромной и разрушительной, обрушивалась всей массой, оглушала и тащила назад. Раз за разом. Вначале я не восприняла это всерьёз. Я снова и снова пыталась подобраться к берегу. Волна опять накрывала меня, оглушала, тащила, я, нахлебавшись воды (и песку), с вытаращенными глазами опять отчаянно карабкалась в направлении пляжа, и спустя короткое время поняла – что я не могу.
 
Я просто не могу выбраться.
 
И вот тут меня охватила настоящая паника. Я опять пыталась подобраться к пляжу и всё больше с отчаянием сознавала, что не получается. И, судя по всему, не получится. К этому моменту я проглотила уже такое количество вкусной океанской воды, закусив, как следует, песком, что обязана была просто камнем пойти на дно.
 
Я поняла, что сейчас утону. Ну, вот так просто и тупо пойду на корм акулам, в сотне метров от берега на глазах у праздной публики.
 
О публике надо сказать отдельно. На пляже было не так чтобы много народу, человек тридцать или около того. Иностранные туристы, в основном, немцы. Они, без сомнения, решили, что это я так веселюсь, прыгая и играя в волнах. И сопровождали мои судорожные движения и полузахлебнувшиеся крики весёлыми белозубыми улыбками и радостно, ободряюще махали с берега руками.
 
Стало ясно, что мне никто не поможет. И я сейчас (сил бороться со стихией уже практически не оставалось) торжественно пойду ко дну на глазах у всех, как несчастный Титаник. И, никто не поймёт, что происходит, и не спасёт.
 

 
Я собрала последние силы. И снова стала отчаянно грести к берегу (К берегу! К берегу! – орала я, когда папа учил меня, трёхлетнюю, плавать на Чёрном море, подстраховывая, конечно же, на глубине. Мои вопли были слышны по всему пляжу, и всех ужасно веселили. Только вот теперь это было отнюдь не ласковое спокойное Чёрное море, и спасительного папы не было рядом).
 
К этому моменту один из немцев (тот, который всё время ходил с нами купаться по утрам на дикий пляж, кажется, его звали Петер (он заходил в воду по грудь, плескался, как дитя малое, и смеялся дурацким смехом, так: «Хо-хо-хо-хо»), кажется, заподозрил что-то неладное. Умничка, он всегда казался мне смышлёней других. Петер заметался по пляжу в поисках спасателей. Их, впрочем, нигде окрест заметно не было.
 
Но в этот момент, сделав последнее отчаянное усилие, я всё же каким-то образом сумела выкарабкаться. Уж не знаю как, я этого не помню. Оглушённая, ничего не соображающая, наглотавшаяся воды, наевшаяся песку, набравшая его как следует в купальник, я выползла на песок, у самой воды и упала. И долго лежала так недвижно, не веря в то, что я, наконец, на суше.
Тут, конечно, ко мне сбежались все туристы с пляжа, они суетились вокруг, гомоня и активно интересуясь, не нужно ли мне чем-то помочь. Спасибо большое. Теперь уже не надо было.
 
Местный спасатель мирно храпел в гамаке. Он так и не проснулся и ничего не заметил. Мне бы такой сон.
 
В общем-то, если б я утонула, то поделом, как говорится. Предупреждали же, что с океаном шутки плохи.
 
Вечером, сидя со своими оклемавшимися, наконец, друзьями на балконе с видом на океан, который издалека снова казался мирным, ласковым и ручным, с бокальчиком рома и сигарой, я вспоминала о своём дневном приключении со смехом. Но в последующие дни лихачить мне отчего-то больше не хотелось, и купаться я ходила с осторожностью…
 

 
Так мне не удалось умереть второй раз.