Наркоша. 6 часть. рассказ

Сидя в Дашкиных хоромах, застланных коврами и заставленных новенькой мебелью, девушка, выпучив от ужаса глаза, вслушивалась в еле различимые слова , сказанные избитой до неузнаваемости Вероникой.
На несмелое приветствие гостьи в виде простого предложения «Здравствуйте, Вера», та промямлила, с трудом приподнимаясь на кровати:
-Для вас я Вероника Павловна, уважаемая, не фамильярничайте!
Больная , впрочем, никак не отреагировала на слова матери, сказанные той в коридоре, спустя какую-то секунду.
-Шлюха ты подзаборная, а не Вероника Павловна! Ересь ты в дырявых колготках!- крикнула женщина, всхлипнув.- Опозорила, бестолочь, родителей на старости лет! Чтоб тебе пусто было!

Вера ухмыльнулась, поднося зажигалку к по-мужски зажатой в опухших губах сигарете, и устало откинулась на подушки.
-Слыхала, что дело у тебя ко мне,- приподняв левую бровь, сказала она.- Слушаю, может, дельное что предложишь.
Лариса побледнела. Она сглотнула, подбирая слова, но оказалось, что выговорить их было не так-то просто.
-Мне нужны деньги,- прошептала, наконец, она, разглаживая на коленях старенькую юбку. – Много денег. Помоги мне , пожалуйста, Вероника, а я в долгу не останусь.
Болящая долго смотрела на гостью, ни разу не моргнув подбитыми глазами. Она лишь слегка поморщилась, вдыхая сигаретный дым, и надолго закашлялась.

-Ты видишь меня, девка?- поинтересовалась она после, сплевывая в стоящую на коленях пепельницу.- Думаешь, это я по дороге домой поскользнулась? Думаешь, ноги не удержали?- она, прикрыв глаза, поводила туда-сюда нижней челюстью. Ха! Дура ты, раз такое думаешь! Били меня!- прохрипела она, подавшись вперед и ужасно сквернословя.- Били меня по-черному, мордой о стену и ребрами о колено! Били и приговаривали: «Отдай, .., что должна, а не то душу из тебя по нитке вытянем, отдай, …!»
Лариса при этих словах лишь крепче сжала кулаки. Она во все глаза смотрела на страшную физиономию пострадавшей, боясь произнести лишнее слово, которое нарушило бы хрупкое равновесие.

Вера вдруг как-то по-житейски промолвила.
-Не б.ди! прорвемся! Где наша ни пропадала!
В коридоре при этих словах загремели тазами, и что-то тяжело упало.
-Ты того, мамань, хорош подслушивать!- закричала Вероника, расправляя плечи. – А коль подслушиваешь, так хоть позаботься о том, чтобы посуда под ногами не маячила, не ровен час, убьешься, я же еще и виноватой выйду!
В ответ послышалось беззлобное прекословие и сразу вслед за ним приглашение откушать « чем Бог послал».

Дарья, суетясь у плиты, потчевала девушек тушеной дичью и жареным картофелем с грибами, поминутно приговаривая, что-де их(грибы) она собственноручно собирала на опушке у самого озера. На что Вероника, сидя у стола, будто Кутузов у самовара, резонно заметила:
-Ты, мать, жрать предлагаешь, или воспевать милость твою во всех ипостасях? Я щас воспою, мало не покажется!
Лариса заметила, что женщина, которая расписывала работницам собственную дочь в роли чуть ли не аллигатора, относилась к ней с глубочайшим почтением и некой робостью, хотя иногда и позволяла себе выкрикивать грубости в ее адрес.
Девушка едва слышно вздохнула.
-Любите вы ее,- произнесла она тихо, когда хозяйка принялась аккуратно смахивать со стола крошки.
-А как же!- оранула Дарья в ответ, чуть не опрокинув плошку с медом.- Чай, кровинушка, как же не любить-то!