Нереальная женская дружба

Вызов от генерального Юля с Оксаной получили в почту общий: с копией их начальнице. Юлька прочла первая и ждала напарницу, чтоб пойти на прием вместе, как он и просил. Утро было нежнейшее, генеральный был душка, весь коллектив только пару дней назад отгулял ночь на корпоративе по поводу его назначения. Ничего плохого не должно было случиться. Оксана с начальницей появились вместе, Юльке даже не пришлось рассказывать подруге, что их вызывают. Оксанка положила на стул сумочку, сбросила в ящик стола захваченные в охапку сладости и распрямилась в готовности пойти поболтать с душкой генеральным. Наверное, будет просить выйти в выходной, опять встреча с немцами будет… чай-кофе носить некому. Юлька наоборот, допытывалась о причине вызова у начальницы, но та лишь улыбалась и повторяла:

- Да, мне это известно. Нет, я не скажу.

Начальница Наталья, главная над всеми секретарями большой фирмы, была всего на пару лет старше девушек, но деловее – лет на десяток. Всегда предельно корректная и невозмутимая, она могла заместить в одиночку любую из секретарш, а то и двух сразу. Поэтому она была главная над ними. Поэтому, когда генеральный вызвал Оксану и Юлю к себе, Наталья села в одно из их кресел и приняла на себя шквал звонков без капли снобизма или неприязни.

Девушки пересекли офис, обходя рабочих, разбирающих лишние столы (новый шеф решил немного проредить рабочие ряды, поэтому много мебели осталось без хозяина). Шеф был бодр, девушки заразились улыбками, без капли тревоги опустились на прохладную кожу кресел.

- Ну что – передышка перед боем? – с обаятельнейшей улыбкой обратился он к секретаршам, сидя в своем кресле расслабленно, и в то же время собранно. – Как сканер – работает?

Работает, заверили девушки.

- О том, что в нашем коллективе запланированы некоторые кадровые ротации, вы в курсе, конечно?

В курсе, заверили девушки. Оксана лично приняла пропуска у троих уволенных, Юлия – у пятерых, печатей на документы о переводе сотрудников из отдела в отдел обеими было поставлено немерено. Генеральный все еще продолжал улыбаться, девушки слушали во все уши:

- Это не только моей прихотью вызвано, но и состоянием дел в компании. Не секрет, что предыдущее руководство, как бы это сказать… шиковало. И сокращение штата – вынужденная мера, а не показательный процесс, как многие тут думают.

Вот только в этот момент улыбка на лице генерального погасла. Девушки дружно замотали головами, мол, нет, никто и не думал, что их душка шеф – самовлюбленная сволочь, которая, возвысившись из финансовых менеджеров, первыми своими распоряжениями убирает неугодных.

- Сейчас мы стоим перед необходимостью расстаться с одним из секретарей. – резюмировал шеф и по очереди посмотрел на девушек. Те от неожиданности даже забыли переглянуться. Генеральный совсем всем своим видом выражал деловую корректную скорбь. – Я не могу сделать выбор между вами, вы обе хорошо работаете. Я даже знаю, что Оксану приглашали в отдел кадров на повышение… однако ситуация такова, что из всего отдела кадров мы оставляем только одного сотрудника.

Оксана сглотнула. Эта перспектива работы в отделе кадров манила ее уже полгода, она нацелилась туда и исправно выполняла и свою работу и задания кадровиков, чтоб в один прекрасный день вырваться из секретарей и перейти на нормальную зарплату. И вот все рухнуло.

- В общем, девушки, я поступаю, как трус: я предлагаю вам до конца недели… рабочей недели решить, кто из вас останется, а кто уйдет. Когда вернетесь на рабочее место, попросите Наталью зайти.

Девушки плелись к своему ресепшну, как две полные воды губки. Наталья увидела, что они вышли и сама направилась в кабинет, не дожидаясь распоряжения. Напарницы сели, как два робота протянули руки к папкам, принялись за обычные утренние дела. В мозгу у обеих крутилась одна и та же мысль: «Это нечестно! Мы должны остаться вдвоем!». Оксана и Юля были подругами. Дружба началась на работе, и за пределы офиса не выходила. Они не гуляли по вечерам и не ездили вместе по магазинам, но на работе – на работе они были подругами. Полтора года работы бок о бок сделали их единым механизмом, действующим безотказно и безупречно. Они были уверены друг в друге, стойко переносили тяготы и лишения секретарской службы и вместе делили ее приятные бонусы, вроде лишних подарков от клиентов, или халявного интернета. Они держались друг за друга. Они работали на виду друг у друга и привыкли к этому. Они помогали друг другу морально и профессионально, и часто за обеденным кофе жалели о том, что такая дружба, как у них на работе, невозможна ни у одной из них в жизни. На что только они не решались, чтоб защитить подругу от штрафов или гнева руководства! У них были сотни отговорок и отмазок по поводу любого недовольства начальства, только не для такой ситуации. Обе молчали, отвечая только на телефон. Обе привычно двигали предметы по столу, как роботы: руки ходят, плечи на месте.

Мимо, направляясь от генерального, проплыла начальница Наталья.

- Ведите себя хорошо, - сказала она многозначительно двум мрачным, как ноябрь, секретаршам и понесла свой жуткий фиалковый костюм на соседний этаж.

Девушки приподняли на нее тяжелые взгляды одинаково серых глаз, опустили обратно в папки и продолжили молча работать. «Должен быть способ оставить нас двоих», - думала каждая. Первой письмо-разболтайка капнуло в почту Оксане. Она скосила глаза на Юлю, взяла мышку и настрочила ответ. Секретарши с других этажей уже интересовались ситуацией: правда – или нет? Юля, как могла выворачивала зрачки, но прочитать ей ничего не удалось, но наконец, и ей написали. Она тоже взяла мышку, демонстративно отвернула монитор от подруги и настрочила ответ. Та не повела и ухом, но через полминуты вдруг произнесла будничным тоном:

- Слушай, неделя, конечно, пройдет, никуда не денется, а решать вопрос надо.

Юля повернула на нее ледяное лицо с выражением звезды немого кино и сложила ручки в позе слушателя. Оксана листала папку и говорила:

- Двоих не оставят, Красненкова написала, что приказ уже готовится об изменении в штатном расписании. Останется только одна.

- И что ты сделаешь? Пойдешь сдашь все мои косяки? Учти, я тоже могу.

- Да при чем тут это… Надо поговорить, как взрослые люди, изложить свои аргументы и оценить, кому эта работа важнее. У меня, например, свадьба через 2 месяца, и мне эта работа важна…

- Не, ну ни хрена себе! – возмутилась Юля.

- … потому что я рассчитывала на должность, - продолжала Оксана, слегка повысив голос. – И влезла в кредит. Наша свадьба недорогая, но она тоже требует денег… если я потеряю работу, мне придется всё отменить.

- А я, Оксан, из-за этой работы как дура, езжу из Серпухова, потому что у нас не берут студенток на работу… Тут меня взяли и я не могу потерять эту работу. Потому что за учебу я сама плачу и потому что я не знаю, куда меня еще возьмут, пока я учусь…

- Юль, ты живешь с папой и мамой. Учиться тебе осталось год-полтора, и это решаемо при наличии родителей. У нас с Женей никого нет, мы все несем на своих плечах.

- У Жени мама есть.

- Юль, она больна, ты что не понимаешь?

Юлька не хотела ничего понимать. Она рывком отвернулась от Оксаны и принялась строчить что-то в почту. Ее старшая и более мудрая подруга тоже занялась делами, рассчитывая вернуться к беседе позже, когда, возможно, молодая и вспыльчивая Юля перестанет кипяшить. Отправившись в середине дня в буфет за булочкой, она столкнулась с коллегами с другого этажа и те тут же спросили ее о происходящем.

- Да, это правда, - спокойно ответила Оксана.

- И ты еще раздумываешь? – презрительная интонация заставила Оксану вздрогнуть.

- А почему бы, собственно, нет? – тихо, но с вызовом ответила она.

- Ну думай, думай… - ответила коллега и повернулась к Оксане спиной.

Оксане происходящее не понравилось. Она понимала, откуда растут ноги: у Юли было свойство в обиде рассылать хнычущие письма по офису, после она извинялась и угощала кофе, но при любой ссоре начало было неизбежным: сгоряча Юля жаловалась всем подряд. Оксана всегда снисходительно относилась к этой ее слабости характера, но в этот раз это было дело принципа. Она принесла свою булку наверх, передразнивая Юлю, демонстративно отвернула от нее свой монитор, и зыркнув испепеляющее, развернула военную кампанию в почте и аське, раз по-другому человек не понимает. Через пару часов о противостоянии двух секретарш знал весь скелет когда-то большого и дружного коллектива, и оптимизма это ему (скелету) не добавляло. Любили обеих одинаково, все привыкли к тому, что Юля – вспыльчивая, а Оксана рассудительная, привыкли к тому, что конфликты сами собой сходили на «нет», и большинство Юлиных писем, не читая, переносили в корзину. Когда же начала жаловаться Оксана, многие возмутились: это ж надо было так довести спокойного и вежливого человека!

Юля не могла пройти по офису. Под градом всех разновидностей осуждающих взглядов она проносилась между столами, как заяц на охоте. Несколько человек удалили ее из одноклассников, пара – из аськи. Не в силах остановиться, она начала рассказывать всем и каждому, что, когда и про кого сказала ей Оксана. Никогда еще в этом офисе так активно не работала почта.

Оксана получила эмоциональное письмо от коллеги, из которого следовало, что та в курсе ее с Юлей интимных разговоров по поводу коллег, и, что, когда ее (Оксану) вышвырнут отсюда, она (коллега) устроит по этому поводу салют под окнами ее (Оксаниной) ободранной съемной квартиры в дешевом районе. А еще она позаботится о том, чтоб Оксане ни при каком раскладе не дали хорошую рекомендацию. После чего Оксана поняла, во что вылилась их с Юлей «корректная» беседа, и ушла реветь в туалет.

Наталья нашла их обеих ревущими – одну в кладовке, другую в дамской комнате. Каждая была права по своему, и каждая не хотела уходить. Обе не понимали, как они могли полтора года работать вместе и не замечать, какая ОНА стерва. Наталья отправила обеих домой и остаток дня досидела на телефоне одна. На следующий день Оксана положила ей на стол заявление по собственному желанию без отработки двух недель по соглашению сторон.

- Надеюсь, это обдуманное решение? – уточнила на всякий случай деловая перестраховщица Наталья.

- Вполне, - ответила усталая пахнущая валерианкой Оксана. – Скажите мне только: рекомендация у меня… будет?

- Я сделаю тебе рекомендацию. Можем даже вместе ее составить.

Оксана отправилась собирать личные вещи. Юля тревожно заглянула ей в глаза, не отрываясь, однако, от размешивания сахара в чае. Оксана достала пластиковый кулек, встряхнула его, расправляя, и стала складывать в него книги, блокноты, шпильки. Юля поспешно направилась в кладовку и вынесла бумажный пакет.

- Вот, - протянула она его Оксане. – Тут косметика для Макеевой, принесли уже после ее увольнения. Диор…

Оксана грустно посмотрела на пакет и на бывшую подругу. Диор она любила, Юля знала.

- Самой, небось, надо?

- Я, если честно, уже присвоила такой же, который Крупениной принесли… Да и из твоего пробник духов вынула.

Оксана усмехнулась и приняла пакет:

- Спасибо. Приму, как подарок на свадьбу.

- Вы женитесь, да? Свадьба будет? – Юля, привычная к тому, что все привыкли к ее загонам, уже переключилась в режим «ничего и не было» и придвинулась на стуле поближе, жаждая подробностей.

- Будет. В срок… просто откажемся от кое-чего. От новой косметики, например, - Оксана потрясла в воздухе Диором.

Когда через полчаса она ушла, сдав Юле пропуск и сопровождаемая охранником, офисные кумушки пробовали было обсудить это дело в аське, но разговор стухал. Всем было грустно. Никто не видел, как Юля, едва оставшись одна на своем месте, достала из стола заявление об увольнении и, порвав его на мелкие клочки, отправила в мусорное ведро.