Девушка, которая думала, что беременна

Озарение снизошло на Лариску, когда она ехала в метро. Она выстраивала в уме горячую десятку покупок на последнюю банкноту до получки, и какая-то из серых клеточек, подтолкнутая цифрами подсчетов, выпустила на волю то, до чего сама Лариска дотумкала бы только через пару недель: она беременна. Поняв это, Лариска внутренне подобралась, ее сонно склоненная к плечу голова вернулась в вертикальное положение, глаза расширились. Уже 7 дней… как ничего не происходит. При этом нервы… истерики постоянные… сладкого хочется… неужели новые таблетки подвели?

Выйдя из метро, Лариска поскакала огромными шагами в магазин, где с содроганием, как будто на гниющую рану воззрилась на витрину домашних разносолов: так и есть. Соленого захотелось чрезвычайно. Совершив покупки, она остановилась между аптекой и разносолами в сомнениях, денег у нее оставалось либо на тест, либо на соленую капусту.

У Лариски уже долгое время длилась черная полоса. В какой-то момент (она и сама не помнит в какой, пропустила как-то) ее перестали понимать все ее близкие, отвернулась лучшая подруга, замкнулся муж, стала вдруг холодна и неприветлива мама. Вот почему так взбудоражила ее возможная беременность: слишком мало в жизни происходило хорошего.

Дома она наспех покидала продукты в холодильник, поставила воду для пельменей, выложила соленую капусту в миску (тест она решила купить потом) и направилась к своему письменному столу. Включила лампу и стала читать инструкцию от своих противозачаточных таблеток, хрустя капустным листом. Листок бумаги с издевкой взирал на нее своими заумными словами, ясности после прочтения инструкции не пришло. Даже если Лариска нарушила правила приема, листок не собирался ей объяснять, что она сделала не так. Пожав плечами, она выключила лампу, облизала соленые пальчики и направилась готовить ужин.

Когда Игорь пришел домой, дома пахло всеми домашними блюдами сразу. Ожидая услышать голос тещи, он присел, бесшумно ставя портфель на пол, и прислушался. Но в квартире раздавался только бубнеж телевизора. Мимо него из комнаты пронеслось что-то, напоминающее его жену, весьма отделено напоминающее, цветом волос и шарканьем тапочек.

- Пришел? Ручки мой – и за стол, - сказало видение голосом жены. Руки видения оттягивала трехлитровая банка соленых огурцов.

Игорь разоблачился в прихожей, судорожно перелистывая памяти даты семейных праздников, и, ничего не припомнив и от этого застеснявшись, как мальчишка на школьном вечере, шагнул в кухню. Обычно на ужин он делал себе пельмени. Лариса приходила раньше и ставила воду на плиту, она как раз закипала к его приходу. Сегодня же пельмени так и не были вынуты из морозилки, вместо них на столе Игорь увидел настоящий свежеприготовленный ужин, видение в женином фартуке засунуло руку в банку, вылавливая огурцы. Обычно он ужинал в одиночку, Лариса же в это время уже торчала у компьютера, зависая на любимом сайте, или треща с подружкой в аське, смотря при этом сериал по телевизору. Игорь не понимал – как это она может смотреть телевизор спиной? Лицо ее было повернуто к монитору, но стоило только мужу потянуться к пульту рукой :

- Я смотрю! – раздавался гневный голос, и пульт приходилось класть на место.

Сегодня сериал показывал сцены из красивой жизни пустому дивану: Лариска уселась рядом с мужем за стол. Пока он ужинал, она смотрела на него ласково, улыбаясь и светясь изнутри, так, что, пропустив в себя пюре, сосиску, и взявшись за чай, он произнес:

- Что-то я тебя сегодня не узнаю. Ты какая-то…
- Лопай давай, - ласково сказала Лариска и взяла со стола пустую посуду. – Шины уберешь с балкона?

К подобным вопросам (не просьбам, а именно вопросам) Игорь привык. Лариска не просила, а спрашивала, и обычно в категорическом тоне. Сегодня же ее интонации не вызвали у нее стойкого желания проигнорировать простой вопрос:

- Уберу, а чего вдруг?
- Мне надоело, что ты куришь в кухне. Кури на балконе, тепло ведь.
- Угу, - на удивление покорно согласился муж.

Засыпая, Лариска долго прислушивалась к себе: мужу она ничего решила не говорить до того, как купит тест. Что бы с ней ни происходило, беременность, или побочный эффект таблеток, ей нынешнее состояние очень нравилось. Такое умиротворение наступило, такое довольство собой и окружающими… Она слышала, что беременные женщины меняются, и в лице, и изнутри, что появляется внутренний свет, что порой их не узнать. Разве Игорь за ужином не это же самое сказал?

На работу Лариска пришла не в числе первых. Ей не хватило вешалки в шкафу и она уже была готова (что было ей свойственно) сорваться на секретаршу или уборщицу, но, помня о своем состоянии, не стала. «Перемены настроения, истерики, психозы… нам это ни к чему. Да и коллеги не виноваты». Она забрала плащ в свой кабинет, без единого замечания (что было ей как раз не свойственно) подписала подсунутые секретаршей бумажки и вызвала помощницу.

- Анюта, - обратилась она к девушке ласково. Та оторопела, как перед экзекуцией. – Мы с тобой собирались пройтись по должностным инструкциям… Принеси мне папки, я просмотрю.

Помощница, не выйдя из ступора, вышла из кабинета. «Лариска сегодня странная» - настучала она в аське ноготками. Странная же сидела в кабинете, любовно созерцая свой шкаф с личными делами, приказами и прочими кадровыми документами, в безукоризненном порядке расставленными по полкам. Всё в идеальном порядке. Ане не составит труда найти нужный документ в ее системе, когда придется уйти в декрет. Вот разобраться бы только с этими противными инструкциями… Работа, за которую полгода Лариска не могла взяться по причине ее нудности, вдруг пошла так легко, с таким подъемом, что к концу дня Лариска со сдержанным восторгом явила помощнице несколько папок с новыми и старыми инструкциями, и та, окончательно офигев, потащила их к сейфу.

После работы Лариска поехала не домой, а к маме. Она давно уже обещала ей помочь снять шторы и повесить новые. Лариска протянула до мая-месяца, а, если протянет еще немного, то куда ей с пузом-то на стул карабкаться? С мамой посидели душевно, надулись чаю, обсудили всех родственников (она маме тоже пока ничего не стала говорить), договорились ехать на дачу в выходной и Лариска почесала домой, неся свое полное чая пузо и представляя, как она будет носить его через те же несколько месяцев.

На следующий день Лариска взяла талончик к зубному – полгода не могла сходить, мужу постоянно некогда, а одна она боялась. А между прочим в одном ее зубе было такое дупло, что она в обед из-за него недоедала, и лечить было страшно. Без мужа она боялась к зубному, а муж постоянно занят. Не без содрогания она зашла рано утром в поликлинику и записалась на прием. В обед, сразу после того, как подписала несколько приказов на премии ничего не подозревающим сотрудникам, она набрала знакомый номер соседней организации. Когда ее соединили с местной сотрудницей, ее подругой, она без предисловия выдохнула в трубку:

- А чего это мы с тобой, Наташ, давно не сидели, не говорили ни о чем…

Трубка помолчала и грустно ответила:

- И ты еще что-то хочешь мне говорить?
Лариска содрогнулась внутренне, но продолжила бодро:

-Ну Наташ, ну дело прошлое… Ну все бывает, ну повздорили бабы. Давай вместе пообедаем, что ли? Я плачу. На ужин – извини, не зову, у меня зубной, а потом 2 часа рот не открывать. Ну что? Я к вам, или ты к нам? Я пропуск выпишу…

Наташка пришла обедать сама. Они провели перерыв в Ларискином кабинете, никто не знает, о чем они говорили, но прощаясь, уже обнимались и улыбались. А вечером Лариска поехала к врачу, покрывшись бледной маской и мурашками. Несмотря на пережитый стресс, она поехала не домой, а в банк, где, сняв деньги, отложенные на шубу, погасила кредит, взятый на обновление семейного автопарка. Только после этого, счастливая, побежала она домой, где, сияя, доложила о своих подвигах мужу. Тот оторопел, затем посмотрел на нее как-то по новому, а вернее, по старому, как смотрел на нее до замужества, произнес:

- Ну ты и умница у меня, - и, задушив в объятьях, стал придумывать, чем бы ему ее порадовать.

А Лариску уже было сложно порадовать больше, чем она уже сама себя нарадовала. С подружкой помирилась, завал на работе разгребла, кредит закрыла (денег на шубу, правда, жалко, но, когда зима придет, у нее как раз пузо вырастет, какая уж тут шуба), мама больше не злится на нее, муж доволен, зуб вылечила, и всё это – за три дня. Тест, правда, так и не купила, а, если верить ее подсчетам, уже дней 5 как «пора». Но он ей был не нужен: она и так знала, что беременна, она раньше в книгах читала про то, что женщины это чувствуют, так вот сейчас она была готова перерыть библиотеки города, найти эту книгу и подписаться под каждым касающимся темы словом. Она это чувствовала и была счастлива.

Вечером третьего дня своей счастливой жизни она опять не поехала с работы домой. Ей нужно было вернуть долг, и она отправилась на окраину города к старом другу, возвращаясь от которого, купила в аптеке тест и бросила в сумку. Проходя мимо магазина, она весело подмигнула выставленным в витрине соленостям, набрала кучу всего, счастливо покраснела под пытливым взглядом продавщицы, и направилась домой, мечтая о кресле: у беременных к вечеру очень болят ноги, вот так же, как у нее сейчас.

Примостив на кухонном столе миску с маринованными кабачками, она затеяла домашнее печенье, которое так любит муж. В разгар ее манипуляций в коридоре зашуршало и в кухонную дверь просунулся букет красных роз, а следом за ними – улыбающаяся мордаха мужа. Лариска взвизгнула, замахала руками, обсыпая мукой и себя, и цветы, и Игоря, и чуть было ему не проболталась о своей радости, но сдержалась. Пусть сам поймет, решила она. Игорь понимать пока ничего не спешил, жена улыбалась, пекла печенье – и он был доволен.

Следующий день был выходной, и они отправились на машине за покупками. Обычно они брали по тележке и разъезжались в разные стороны, чтобы не раздражать друг друга. В этот раз они взяли одну тележку и двинулись рядышком вдоль сосисок, обращаясь друг к другу не иначе, как «дорогой» и «дорогая».Отстав от Игоря, Лариска рассматривала витрину игрушек, когда у нее зазвонил телефон. Она посмотрела на номер, вздрогнула и сбросила звонок. Поискала глазами мужа. Убедившись, что он далеко, она раскрыла телефон и он тут же осчастливил ее посланием: «Что, муж рядом? Понимаю. Вечером сбежишь от него? Скучаю, сил нет.» Лариску вдруг передернуло от послания, которого раньше она ждала сильнее, чем выходных. «Нет», - быстро набрала она ответ и направилась к мужу. Тот выбирал хлеб помягче.

- Дорогой, я отойду носик попудрить. Жду тебя у кассы.

Оказавшись в кабинке туалета, Лариска набрала номер Славы – коллеги по работе из соседнего департамента, с которым у нее была интрижка. Слава ответил тут же, как будто ждал звонка:

- Спряталась? Ну что – когда увидимся?
- Славик, ты решишь, что я ненормальная, но мы больше с тобой не увидимся. Вне работы, я имею в виду.
- Я не понял.. он тебя спалил, что ли?
- Никто меня не спалил, просто я поняла, что только его люблю.
- А не резковато ли ты поняла?
- Славик, не будем… мне это больше не нужно, я люблю мужа. Всё, пока.

Выходные удались на славу. Забыв о пассии с работы, Лариска отдыхала на даче, хлопотала по дому, ворковала с мужем, лелея свой мир в душе и свое прекрасное настроение. Времени сделать тест у нее снова не нашлось. Поэтому утро понедельника вышло ужасным.

Один только Бог знает, что пережил с утра муж, первым встретивший разочарование женщины, которая думала, что беременна. Мрачнее тучи, Лариска вошла в офис, и первое, что она увидела – это зареванная секретарша. Ее успокаивали две девушки, которые вытянулись во фрунт, увидев, что Ларис-Санна сегодня в привычном ей настроении и образе. Не обращая внимания на слезы этой коровы, Лариска требовательно спросила, есть ли почта или документы на подпись. Заплаканная девушка, утерев нос, заковырялась на своем столе со скоростью черепахи, Лариска раздраженно «цыкнула» языком и направилась к себе, кинув через плечо:

- Успокойте эту неуравновешенную. И на подпись мне принесите кто-нибудь, мне ждать некогда.

Захлопнув дверь, Лариска первым делом раскрыла жалюзи и уставилась в окно. Ее жизнь за неделю перевернулась с ног на голову и обратно. Тихо вошла девушка из числа успокаивавших секретаршу, что-то положила на стол.

- Что с ней? – коротко спросила Лариска.
- Ее девушки разыграли. Спрятали ключи от сейфа, она их искала все утро, думала, что ее накажут.

- Из-за такой фигни? – Лариска размашисто подписала сунутые ей листы. – Уволю на фиг по причине хреновой стрессоустойчивости…

Девушка ушла. Лариске дико хотелось курить. Отыскивая в сумке сигареты, без толку провалявшиеся там неделю, она наткнулась на коробку с тестом на беременность, уже не нужным ей. Зазвонил мобильный. Лариска взяла его, а заодно и сигареты с тестом (чтоб выбросить) и направилась на лестницу. Секретарша нависла над клавиатурой, все еще всхлипывая. Лариска окончательно вышла из себя:

- Ну чего ревешь? На кого ты похожа, лицо ты компании, а? Сходи, проверься, не терзай своими истериками! – и швырнула ей на колени коробку с тестом, от которой девушка от шока даже забыла прикрыться рукой.

У самой двери она раскрыла мобильник:

- Мама! Я же просила не звонить мне, когда я работаю! Ну японская ты опера! – раздался из коридора ее рёв.