“Жди, я вернусь”…

Описываемые мною события произошли ровно пять лет назад, но до сих пор воспоминания эти пробуждают во мне ужас. Нет, не страх, а именно ужас, ужас животный, когда невозможно никак совладать с собой, когда мозг отключается, и липкий страх просто окутывает, пеленает, как паук свою жертву.

Получилось так, что пришлось мне с группой солдат-срочников ехать на машинах за грузом в Ханкалу, командировка так сказать. Дорога была очень приятна, я сидел спокойно рядом с водителем, мимо проплывали желтеющие деревья, светило солнце, и мотор Урала урчал так мерно и тихо, что казалось еду на иномарке. В ушах наигрывал плеер, как сейчас помню: что-то из Пикника. Ехали долго, от полного спокойствия и умиротворённости я задремал, но не надолго. Проснулся оттого, что машина встала. КПП, проверка документов, доклад ДЧ, после поставили Урал в парк и отправились в казарму на ночёвку.

Войдя в здание, сразу ощутил необычайность происходящего. Поразила тишина, тишина была не просто гробовая, она была тяжёлой, до такой степени, что ощущалась плечами, даже дежа вю небольшое поймал, у меня появилась мысль, что нужно снять бронежилет, но, потянувшись к лямкам, расстегнуть, ругнулся. Бронника – то нет на мне. “Устал что-то походу, раз мерещится такое”. Неспеша разделся, продолжая удивляться тому, как в казарме тихо и пусто, только дневальный стоял на тумбочке, как статуя, не шелохнувшись.

Достал полотенце из сумки и направился в умывальную. И удивлений моим не было предела, взлётка, от спального помещения до умывальной, оказалось намного больше, чем виделось мною в начале. Уже давно не видно за спиной дневального, а я только подошёл к двери. Не успел её открыть, как на встречу вышла миловидная девушка. Нет не в камуфляже, а в платье ярко-красного цвета, я бы сказал, что не в обычном платье, а скорее в вечернем, с глубоким вырезом декольте, длиной до самой земли. Из-за чего ощущение было, что девушка не идёт, а плывёт по воздуху, не касаясь, пола.

Я сделал шуточный реверанс, мило улыбнулся, про себя думая, что же тут забыла эта милая особа. Поглядел в глаза. Улыбаться мне перехотелось тут же, шуточное настроение просто испарилось, и мелкие мурашки побежали по коже, пот холодной испариной выступил на лбу. Вместо красивых глаз я увидел пустые глазницы, горящие, нет, даже не горящие, а пылающие, жутким красным огнём. Не помня себя, влетел в умывальню и захлопнул дверь. Продолжая держать её изо всех сил. В голове не было ничего, только пустота. И СТРАХ, всепожирающий страх, которого никогда не было у меня в жизни.

Пришёл я в себя на полу возле двери свернувшимся калачиком. Было холодно и тело бил мелкий озноб, такой нервный озноб, наверно вы знаете, что от холода он другой. Первая мысль была: “Ничего себе. Это так надо же было сознание потерять, и такое увидеть. Пора отпуск оформлять, переутомление брать своё начинает, так и с ума сойти можно”.

Поднялся, подошёл к раковине, включил воду. Набрал горсть холодной воды и плеснул в лицо. Теплые руки нежно обняли меня за шею, я выпрямился и взглянул в зеркало, за спиной стояла ОНА, обнимая меня. Голова лежала у меня на плече, и ОНА что-то говорила мне на ушко. Холодная игла страшной болью пронзила позвоночник, лишив меня способности двигаться. Сердце бешено билось, крупная дрожь, как у загнанной лошади сотрясала меня. Я хотел закрыть глаза, но нет, не было сил даже моргать. И тут я понял, что пришёл и мой черёд. Всё, конец комедии, которую я пытался играть в этой жизни. И сразу тепло окутало моё тело, глаза налились свинцом, и тяжёлая дремота овладевала моими мыслями. Рука ЕЁ всё туже стягивала моё горло, но мне не было больно. Только пустота меня окружала и тишина. Тишина и пустота…

И вдруг позабытый мною страх вновь охватил меня. Даже не страх, нет, не правильно сказал. Это была паника, такая паника, когда даже чувство самосохранения начинает теряться где-то в уголках подсознания, и есть только одно чувство: бежать, и выжить, не смотря ни на что, даже прыгнув с пятого этажа, хотя это смерть, но ты делаешь этот шаг, в надежде выжить. Вот такую панику ощутил и я.

С разбега ударился спиной о дверцу туалетной кабинки, но руки, до того теплые, теперь же обжигающе-холодные, всё туже сжимали моё горло. Но нет, я дышал, мне не мешало, но ощущение было такое, что руки эти внутри тела и что-то тянут оттуда. Я упал на пол и катался, пытаясь стряхнуть с себя ЕЁ, но без толку. Я хотел жить, хотел жить не пустым, а познающим, хотел как раньше.

Кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза, Урал стоял рядом с воротами КПП, и к машине направлялся дежурный. “Разворачивай, быстрее разворачивай, едем домой, быстрее”, голос сорвался до крика. Водитель не сказав ни слова, только взглянув на меня глазами полного ужаса, закрутил баранку. Мы вернулись назад в часть. Я получил строгий выговор. Но до сих пор я слышу в ушах еле слышимый шёпот: “Жди, я вернусь”…