Вот бы жить, как в сериале...

Тусклые стены, лекарства и атмосфера в больничной палате исключительно хорошо делают своё дело, посему я сегодня на редкость легко раздражаюсь (правда, так же легко после вспышки гнева впадаю в анабиоз) и придираюсь к словам. Не всегда лично, не всегда вслух, но что касается пространства внутри черепной коробки, то его-то как раз любая фраза может привести в завихрение, какое не снилось лошадке в волчке «Что?Где?Когда?».

- Вот бы жить, как в сериале! – высказалась сегодня соседка по палате, торговка женскими носками, мучающаяся после удаления аппендикса и поглощающая эти сериалы целыми сезонами (видимо, от них-то у нее аппендикс-то и попросился прочь из этого организма).

Я скосилась на нее, представляя ее на экране и прикидывая, какую бы роль отдали такой яркой фактурной женщине, и понеслось… Человек она добрый, правда, очень любящий внимание, в силу чего всегда начинающий громко стонать, лишь только стоит завести более-менее интересный разговор. Так что, думаю, роль нянюшки главной героини ей доверить можно, и на этом хватит о ней. Поговорим о том, на что она напрашивается.

Человек хочет жить, как в дамском сериале. А знает ли при этом человек, что:

1. Ему придется произносить дебильный текст. Надо будет по три раза за серию (то есть, мыльно-оперный день) выкрикивать сакраментальные фразы «Нам надо поговорить, Марианна! – Нам не о чем говорить, Луис-Альберто!». Скорее всего очень часто придется повторять вопрос «Что всё это значит?». Что никогда в жизни ни один из ее близких не скажет ей ничего прямо, а будет интриговать в пределах роли; что напавший на нее злодей никогда не сделает своего дела, не поглумившись словесно и не сдав всех подельников, а ночь будет наступать всегда на самом интересном месте.

2. Ему придется жить в квартире, где в каждой комнате всего три стены, причем он будет проводить там подавляющее количество своего времени, сидеть за столом все при этом будут только с одной стороны, оставляя противоположную пустой, а говорить – с паузами, которые будут заполняться неизвестно откуда взявшимся смехом. В ванной, на кухне и в магазине все товары будут отвернуты от камеры так, чтобы название не попало в кадр, а, если уж какое попало, то герою придется произносить наизусть рекламный текст об этом товаре.

3. Он сам, да и все окружающие его люди будут замешаны в страшных делах, преступлениях с ценными бумагами, подделкой завещаний, подменой младенцев, убийствах из корысти и ревности , а также угонах самолетов и инцесте. Все будут повязаны, и кругом будет клубок змей. Женщины буду падать с лестниц и терять детей, мужчины будут пить и изменять по пьяни, и не исключено, что все в итоге окажутся разлученными в роддоме близнецами. Абсолютно чистым будет только один: это сам герой, он будет кристальным стеклышком на помойке, окружающей его волею сериальной судьбы и от его приторной положительности многим будет противно и тошно.

4. Все окружающее его будет раз и навсегда поделено на планы. Первый, второй, фон. Перемещаясь, надо будет следить за тем, чтоб не вывалиться из кадра.

5. Жизнь героев будет протекать мучительно медленно. Момент заглядывания за угол, за которым притаился злодей, будет растянут на пару сериальных дней и сопровожден ярким зрелищем пробежки всей жизни перед глазами. Беременность героини может протекать всего десяток сериальных дней, и столько же может занять одно единственное заседание сериального суда.

6. Лишь одно приятно: когда главный герой в сериале постареет – у него лишь чуть-чуть побелеют волосы и немного поменяется стиль одежды.

В нашей палате есть телевизор… Сначала я этому обрадовалась, но тогда я просто не знала, что буду вынуждена стать пассивным мыло-глотателем. Сегодня 9-ый день, как я засыпаю под сериалы, и телевизору я не радуюсь. Я радуюсь своему ноутбуку. И жить, «как в сериале», не хочу.