Костер

В нашем городе вряд ли найдется хоть один человек, которого не было сейчас на площади.
Горожане пришли, одевшись, как на праздник, горожанки несли на руках своих детей..

Господи, что происходит с миром? Где справедливость? Почему сегодня в центре площади должна быть сожжена Она. Она, та, которою я так люблю, та которой я готов покланяться и целовать ноги.

Я полюбил ее с раннего детства. Она всегда звонко и задорно хохотала, долго кружилась в новом простеньком платье, легко переступая босыми ногами по вымощенной улице. Ее волосы вились огромными черными локонами и напоминали темные воды реки. Когда она звонко смеялась, чуть закидывая голову назад, волосы скользили по ее плечам и переливались в ярком весеннем солнце…

Боже, зачем ты позволяешь появляться на свет таким красивым женщинам? Зачем мучаешь нас, видя красавиц, но не даешь возможности быть с ними.

Все завидовали ей, женщины косо смотрели на нее даже в детстве, а старики только качали головами и прищелкивали языком.
Она росла и становилась все краше, блеск ее зеленых глаз становился все насыщеннее, глубже.
Мне, простому подмастерье никогда было не завоевать ее сердце. А Она, Она только ласково гладила меня порой по голове и звонко хохотала, увидев, как я краснею.
Она хорошела с каждым днем и месяцем, и вскоре стал беспокоиться ее отец. Она не могла выходить из дома одна, не привлекая слишком пристального внимания.
Когда Она шла по площади, мужчины замирали, увидев ее красоту, женщины замирали от зависти и весь мир, казалось, замирал в ожидании чуда.

Кто же мог так поступить с ней? По чьей вине Она, окованная в разорванном платье, с растрепанными волосами…

Ну, вот, уже слышен шепот, крики и вой. Наверное, Ее ведут..
Ведут к этому убогому столбу, подталкивая своими грубыми руками, освистываемую толпой…
Толпа ликует, каждый считает своим долгом что-то выкрикнуть, кинуть…

Боже, где же те добрые и смиренные подданные твои? Почему они превратились в зверей? Дай знак, помоги ЕЙ…. Дай ЕЙ терпения и сил.

Она не опуская головы, проходит к столбу. И хоть руки ее связаны тугой веревкой, хоть тело ее истерзано, волосы растрепаны, Она по-прежнему красива. Красива так, что люди, на которых она смотрит, замолкают, стражники опускают глаза…
Она не опускает своей головы, ОНА смотрит на безобразные лица, искаженные желанием смерти, Она смотрит на испуганных и чистых детей, души матерей, которых прогнили…
Она смотрит на меня…
Я вижу ее ласковые зеленые глаза, и я готов бежать за ней, готов сгореть за нее, готов на все.
Но Она не зовет меня, Она улыбается…
Улыбается улыбкой девчонки, улыбкой природы, улыбкой матери..

Как посмели эти грязные, никчемные людишки осквернить ее детскую душу? Почему они не видят того что вижу я.

Ее привязывают к столбу…
Я больше ничего не вижу, только туман, туман, который застилает мой разум.