Скандальная фотография.

Виртуальные знакомства чреваты.

Каждая из нас об этом знает.

Негодуя, я в который раз изучаю скандально известную фотографию, на которой голый толстяк сидит у монитора и пишет девушке о том, что он атлетически сложен, молод и невероятно красив.
Когда я впервые увидела это фото, то пробежалась по всем своим друзьям, включая зачем-то и подруг(шучу, конечно), с вопросом, а красивы ли они. Большая часть моих виртуальных знакомых долго молчала. Затем на меня посыпались обвинения в стиле «коза-коза, посмотри на свои глаза» и мужчин двадцать тут же прекратили со мной всякую дружбу.

Ну, а те, кто остались, стали еще преданнее петь мне оды о моей «неземной красоте и потрясающем интеллекте». Но мне было уже не до их льстивых и неискренних "куплетов". Перед моими глазами маячил пресловутый толстяк с десятью складками на огромном пузе и не менее огромной голой задницей на табурете, который грозил развалиться или развалился сразу же после того, как папарацци сделал свой крамольный снимок, надолго испортивший мне мирное, беззаботное существование.

С меня хватит, подумала я, и на очередное предложение о встрече ответила отказом.
Мужчину, славшего эти предложения кипами, похоже, мой настрой не испугал.
Он с дрожью в голосе по телефону попросил меня не торопиться, мол, отказаться всегда успеешь, но встретить свое счастье тоже надо уметь, ведь от этого зависит наше будущее.
Я буркнула в трубку «подумаю» и через четыре часа стояла в метро на станции «Баррикадная», как водится, существенно опоздав.

Заприметив человека в черном пальто у стены неподалеку от меня, я испытала сильнейшее желание ретироваться. Мужчина смотрел в пол, уныло ссутулившись, и напоминал мне всем своим внешним видом Чеховского человека в футляре.

-О, Господи,- прошептала я, раздумывая над тем, а не шагнуть ли мне назад в электричку. Но крикливый голос из динамиков тут же сообщил, что поезд следует в депо.
Раздосадованная толпа шарахнулась от вагонов задрипанного транспорта, громко возроптав.
Человек в футляре уныло поднял голову.

Его глаза бессмысленно поблуждали по толпе, ни разу не наткнувшись на меня. Оно и понятно,- я, смалодушничав, присела, молясь про себя, и чуть не угодила под ноги какого-то старика. Дед почему-то рассердился, споткнувшись об меня, и решился пойти на преступление: он занес надо мной ногу в старом ботинке, пытаясь дать мне пинка, но тут же передумал.

Какой-то парень, зыркнув на него, резко дернул меня за шиворот вверх.
-Но-но, - грубо произнесла я, поглядывая в основном на старика.
С парнем мы проследовали к стене.
Он - к молоденькой девчонке в смешном комбинезоне, уставшей изучать часики на тонком запястье, я- к человеку в футляре.

Моего знакомого звали Олег.

Его фото в профиль я видела и до этого, просматривая какие-то грустные фотографии в его «Мире». В анфас он оказался еще не примечательней. Глубоко посаженные глаза, намечающаяся лысина, слюна в уголках губ и зашитый от руки обшлаг воротника видавшего виды пальто.
Я стала рассматривать свои ногти на руках в ответ на приветствие.
-У меня есть программка,- изрек Олег и тут же чего-то испугался.
Я вопросительно посмотрела на него.
Он стал что-то объяснять мне, но проезжавшие туда-сюда электрички не дали мне расслышать сути его предложений.
В итоге мы отправились на какую-то станцию. Затем вышли и пересели на электричку, следующую обратным рейсом.

На Баррикадной было весело. Молодые парочки, дымя, как паровозы, шумно смеялись и лапали друг друга. Мне было не до смеха. Я никак не могла понять, почему Олег силился что-то рассказывать мне в электричке. Ведь и дураку было ясно, что расслышать в ней что-либо нереально.
Так или иначе, но знакомство наше худо-бедно стартовало.
Я сидела в приличном ресторанчике на углу «Баррикадной» и прятала глаза от обнаглевшего американца, сидящего за столиком напротив. Здоровенный мужчина, широко расставив ноги, обутые в ковбойские сапоги, энергично улыбнулся мне и в очередной раз подмигнул.

Я долгое время не хотела снимать верхнюю одежду. Вовремя вспомнив, что декольте моей крохотной кофточки неприлично глубокое, а размер моей груди оставляет желать лучшего, я продолжала сидеть в плаще, давясь горячим кофе и смотря на американца.

Олег отсутствовал уже пятнадцать минут. Он с понурым видом стоял у барной стойки, пытаясь разузнать у бармена о наличии дамского туалета в заведении и заодно купить какой-нибудь воды.
Ко мне подошла улыбающаяся официантка. Спросив меня о заказе, она любезно предложила мне снять верхнюю одежду и повесить ее на вешалку в углу.

Стесняясь, я вылезла из плаща и зашагала в указанном направлении, шатаясь на высоченных каблуках. В зеркале около трехногой вешалки я увидела расширившийся взор чуть не скрутившего свою бычью шею американца и свое побледневшее от тонального крема и испуга лицо.
Постояв чуть дольше положенного у вешалки и делая вид, будто меня невероятно заинтриговало полученное в полдень смс от информационной службы МТС, предлагающее мне по дешевому тарифу названивать своим знакомым, находящимся в зоне бывшего Советского Союза, я нерешительно пошла к столикам.

-Вау,- прошептал огромный американец и поднял вверх большой палец правой руки.

Я деланно улыбнулась.
Мужчина показал на свои зубы указательным пальцем и снова поднял вверх большой палец.
-Красы-ы-вые,- объяснил он, и зацокал языком, как грузин, прикрывая глаза и поправляя джинсы. Его белая футболка, обтягивала, к сожалению, не толстое брюхо, а крепкий, плоский живот.
Почему к сожалению?

Да потому что Олег на фоне этого самца выглядел до того убого, что у меня слезы навернулись на глаза. Вернувшись, он сел рядом со мной, соединив ноги в коленях, и просидел так минут двадцать в полном молчании, даже не замечая, что симпатичный мужчина напротив не сводит с нас глаз, ставших вдруг серьезными и задумчивыми. Ковбой, поймав мой стыдливый взгляд, медленно покачал головой и что-то произнес одними губами.

Потом он провел ребром ладони по горлу, серьезно глядя на меня, и снова покачал головой.
Олег стал рассказывать мне о своей жизни. Он перекладывал с места на место столовые приборы, неловко роняя их, и испуганно посматривал на меня, как будто я в любой момент могла рявкнуть на него и приказать ему сесть ровно, как провинившемуся дошкольнику.

Дернувшись от очередной попытки положить вилку на тарелку, Олег перевернул мой бокал с вином.
Он затрепыхался, будто пойманная рыбка, виновато заглядывая мне в глаза и вытирая с моей брючины лужу. Его руки тряслись.

Я давно не смотрела на американца. Он, не шелохнувшись, сидел невдалеке, как статуя, до тех пор, пока к нему не подошла размалеванная высокая гёрла. Оживившись, мужчина поприветствовался с ней, смяв ее полные груди огромными ладонями, и смачно поцеловал в пухлые губы.
Шли мы с Олегом темными улочками и думали каждый о своем.
У входа в подъезд мы распрощались.